XVI—XVII век можно назвать полемической эпохой нашей истории. Острог, Острожский замок является символом этой эпохи, когда в диспутах представителей различных течений христианства в Украине развивались и достигали высокого вдохновения наука, искусство, мысль и душа народа. Идейная борьба была ожесточенной, часто стоила человеческих жизней. Но она стала причиной оживления славянского интеллекта, создала мощную традицию просвещения Острожской и Киево-Могилянской академий, сформировала новые основы восточноевропейского мировосприятия.
Энкаустический пейзаж «Весна» в замковой экспозиции приобретает особенный аллегорический смысл. Пышный волынский пейзаж со средневековой наивностью, которая географической точностью поступается требованиям символа, сочетает Замковую гору Острога и знаменитый Межирецкий Свято-Троицкий монастырь. В разных уголках миротворческого, щедрого, беззаботного пейзажа видим две монашеских фигуры, в которых узнаем ключевые фигуры ожесточенной религиозной полемики: греко-католического священномученика Иосафата Кунцевича, полоцкого епископа, и религиозного писателя Мелетия Смотрицкого. Судьба этих людей была связана почти мистически и стала едва ли не самым драматичным сюжетом полемической эпохи. Историк Тадеуш Жихевич писал: «...Эти два человека стали друг против друга, словно зеркальное отражение. Были даже похожи друг на друга и, если бы не выбор, могли бы обняться как братья. Но Кунцевич выбрал унию, а Смотрицкий, хоть и не без колебаний, — православие. А был одинаково способный, одаренный, набожный, любящий веру, аскетичный, практикующий нищету и молитву, что всем было известно». В 1623 году Иосафата Кунцевича замордовали в Витебске, его убили из ненависти к идее унии, а тело бросили в Двину. Смотрицкий, один из главных полемистов с унией, автор произведения, воспринимавшегося православными на уровне боговдохновенных текстов — «Тренос, или Плач Единой, Святой, Соборной и Апостольской Церкви Восточной, с объяснением догм веры, переведенный сначала с языка греческого на славянский, а затем со славянского на польский Теофилем Ортологом той же Святой Восточной Церкви» — почувствовал свою духовную вину за ужасную трагедию и уехал из Украины. «Насильственная смерть архиепископа Полоцкого стала толчком для каждой из сторон к поиску путей примирения, — отмечает историк София Сеник. — Для русских церковных мужей, стоявших по обе стороны конфликта, идеалом была единая Киевская митрополия для всего русского населения. Они вступали во взаимные контакты, которые были подчинены этой цели». Но, как известно, мечта об единой украинской поместной церкви и сейчас остается только мечтой. Вернувшись из странствий по восточным православным церковным центрам, Мелетий Смотрицкий боролся за нее, сотрудничая с Петром Могилой. В итоге один из самых ожесточенных защитников православия перешел в унию, и это обращение Смотрицкого считается одним из самых ярких чудес святого Иосафата. Мудрая идилличность никитинской «Весны» настраивает на философское восприятие исторических фигур, напоминает, что у каждой из них были свои вершины духа и служения.
Тему продолжает аллегорическое полотно «Диспут», сюжетом, образом, композицией и великолепием декора обращенное к украинскому барокко. Эта картина, как и причудливость представленных в экспозиции декоративных панно на сюжеты средневековых западноевропейских гобеленов, вынуждает вспомнить удачный парадокс искусствоведа Зои Звиняцковской: «Работы Никитина невозможно назвать стилизацией в обычном понимании этого модного сегодня слова, поскольку повторяется не прием, техника или мотив. Наоборот, сюжеты его картин «неканонические», и при желании их можно было бы «канонизировать». Но дело в том, что в данном случае это и есть оригиналы. Если хотите, оригиналы того времени».
Отдельный хит проекта — диптих «Парсуны», созданный в авторской манере живописи на коже. Перед зрителем предстают несколько гротескные воображаемые портреты Марины Мнишек и Лжедимитрия. Кроме блестящего иронично-эстетского стиля исполнения и уникальности техники, появление этого произведения в замке Острожских оправдано и культурно-историческими аллюзиями. Авантюрная деятельность Дмитрия-Самозванца затронула и украинские земли и способствовала той же духовной полемике. В 1610 году в Свято-Троицкий монастырь в Вильно прибыл назначенный при Лжедимитрии московским патриархом Игнатий. Когда был убит самозванец, патриарх попросил убежища в Польше и, чувствуя себя безусловно ревностным православным, из любопытства выбрал униатский монастырь. Чистота сохраненных там восточных церковных обрядов, добродетели монахов, а еще более — наука, поразили великоросса, а после долгих бесед и диспутов с Иосафатом Кунцевичем Игнатий принял унию. Его секретарь грек Эммануил Кантакузен также стал греко-католиком и был рядом с Кунцевичем до самой того гибели.
Этот сюжет подводит нас к концептуальному смыслу другого важного произведения выставки — иконы св. Юстиниана. Выполненная в канонической технике православной иконописи, она может служить олицетворением культурных наслоений эпохи украинского Возрождения и полемической эпохи, уникальным списком украинской ментальности. Волынь в XVI—XVII столетиях стала местом бурной деятельности греческих религиозных деятелей, влиянию которой подверглись как просветительские, так и политические процессы в тогдашней Украине. «Правда, греки не всегда хотели ехать в Острог, особенно после трагической судьбы Никифора: королевские послы не дали ему возможности быть на Берестейском соборе 1596 года главой, а потом Никифора арестовали, посадили в Мариенбургскую крепость, а там его «морено постом» (Иван Огиенко). Однако несчастья протосингела Вселенского патриарха не помешали связать с Острогом свою судьбу Кириллу Лукарису — будущему цареградскому первосвященнику. Патриарх иерусалимский Феофан III в 1620 году нелегально возродил православную иерархию в Украине, высвятив епископов для епархий, где уже были греко-католические владыки. Упоминавшийся выше Эммануил Кантакузен, защищая Иосафата Кунцевича, получил тринадцать ран. Это только отдельные примеры активного греческого присутствия в тогдашней Украине.
«Святой Юстиниан» Никитина композиционно и иконографично повторяет распространенный в Украине сюжет народной иконы XVII—XIX веков, облагороженный высоким каноном письма. К нам сюжет попал как раз от приезжих греков, почитавших святого императора Византии Юстиниана как одного из отцов Церкви и великого строителя, и получил уникальное иконографическое воплощение — скорее человечное, нежели величественное. По искусствоведу Татьяне Марченко-Пошивайло, «в народном христианстве был распространен культ св. Юстиниана, покровительствовавшего душам младенцев, умерших еще до крещения». Фиксация этого превращения, как и другие произведения выставки, весьма интересно свидетельствуют сегодняшнему потребителю искусства о творческом своеобразии украинского мировоззрения, содействуют индивидуальной эстетическо-культурологической полемике, давая шанс задуматься над собой, убедиться в гуманистической направленности нашего «коллективного бессознательного».
Острог и Волынь дают немало примеров сосуществования разных духовных традиций, прошедших сквозь века, не принимая во внимание жестокую борьбу, которой иногда оборачивалась полемика. Возрожденная нынче Острожская академия расположена в помещениях бывшего монастыря братьев меньших Капуцинов, откуда католические монахи были изгнаны по приказу царя Петра I. Царизм не меньше сделал для воинственного внедрения в Украине государственного православия, нежели Польша — для католического прозелитизма. В советские времена на Волыни официально уже не было ни греко-католиков, ни католиков. Но хватало православным монахам культуры и веры не раздражаться по поводу корон, украсивших по приказу папы Пия VI чудотворную Межирицкую икону Божьей Матери «Животворящей», которая в молитвенном обращении возвеличивается: «...Землю Волынскую в православии укрепившая». А в 1980-е, не обращая внимания на запреты и преследования, нынешний католический епископ Станислав Широкорадюк, начинавший тогда пастырскую деятельность, ездил в Острог и Ровно, чтобы поддержать тамошние нелегальные общины верующих.
Проектом Юрия Никитина Острожский государственный историко-культурный заповедник утверждает, что только толерантное восприятие разнообразия духовного опыта украинского народа действительно обогатит нашу культуру, будет способствовать единству и здоровой самоидентификации. А она необходима, и с точки зрения Церкви. В 1999 году на экономическом форуме в Давосе Вселенский патриарх Варфоломей, провозглашая «православную концепцию духовного экуменизма» как формы глобализации, осудил глобализационные процессы, которые разрушали бы местные культурные особенности ради гомогенной мировой культуры. «Полемические произведения» Юрия Никитина вдохновляют изучать и хранить наши культурные особенности.
