«Дипан» Жака Одиара получил Золотую пальмовую ветвь на прошлогоднем Каннском фестивале. Очевидно, одна из причин успеха — тематика фильма, злободневная, в частности, и для Украины: сепаратизм, война, беженцы, социальный упадок.
«Дипан» — история бывшего боевика группировки «Тигров освобождения Тамил-Илама», много лет воевавшей за создание независимого государства народа тамилов на севере и востоке островного государства Шри-Ланка. После поражения «Тигров» герой бежит с острова и для получения убежища во Франции выдает за жену и дочь незнакомую женщину с девятилетней девочкой. Они поселяются в бедном районе под Парижем. Мужчина устраивается сторожем, жена ухаживает за больным родственником местного криминального вожака, дочь ходит в школу. Однако в их квартале окопались наркоторговцы, что, в конце концов, приводит к стрельбе — поэтому герою приходится вспомнить партизанские навыки.
Канны среди других кинофорумов отличаются тем, что решениями своих жюри довольно точно предугадывают определенные тенденции — в основном, в развитии кино, но иногда и в социальной жизни. «Дипан» — именно тот случай. Собственно, каннская премьера состоялась незадолго до того, как Европу накрыла волна беженцев, наибольшая со времен Второй мировой. И, возможно, чтобы обозначить проблему, и было нужно настолько традиционное, мейнстримное кино.
Все здесь сделано профессионально и качественно. Актеры невероятно органичны, особенно Джесутасан Антонитасан в главной роли — он и в самом деле является бывшим «тамильским тигром» и мигрантом, сегодня — писателем и актером. Также следует упомянуть о замечательной операторской работе (Эпонин Моменсо). Беда лишь в том, что содержательно фильм выглядит полной банальностью: режиссер воспевает традиционную семью, прилепляя тривиальнейший хеппи-энд, еще и почему-то в Англии, которая кажется просто раем для беженцев (?). Внезапное появление бывших однополчан Дипана никак не поддержано в сюжете и выглядит лишним, равно как и переживания протагониста по этому поводу. Режиссер предлагает нам порадоваться судьбе нескольких счастливцев, но реальную драму беженцев раскрывает ровно настолько, насколько это не мешает развитию фабулы, полностью комфортной для западных зрителей.
С другой стороны, в мире, где полным-полно несчастных семей, лишенных домов и каких-либо перспектив, такие истории тоже нужны. Старое занятие, древняя опора — без надежды надеяться.
