А вот с чем не надо мириться — так это с тем, что телевизор существует только как массовая культура. Мы, насколько жизнь нам позволяет, стараемся делать так, чтобы «не только», но в те часы, когда нам не надо зарабатывать деньги. Надо без ханжества относиться к проблеме зарабатывания денег. Их зарабатывают тем, что зритель смотрит. Сегодня зритель смотрит «реалити-шоу». Это игра — не надо к ней относиться, как к жизни. И не надо к ней относиться, как к школе. Ничему телевидение не учит. Это все рефлексы советской поры. Это в советские времена мы всегда говорили: большие художники должны научить народ. Никому никто ничего не должен. И более того — народ никогда и ничему не будет у нас учиться. Это все большие иллюзии. Он будет выбирать только то, что ему хочется видеть. И как бы мы ни старались в советские времена научить его слушать классическую музыку — никого мы этим не научили: кто любил классику, тот и любит, кто не любил — так и не может слышать «писка» скрипок. Я говорю это совершенно ответственно, потому что классическая музыка — это среда моего существования. Но, тем не менее, я знаю, как к ней относятся. Поэтому не надо строить иллюзий — надо проще относиться к телевидению. Точно так же, как к книгоизданию, как к издательству журналов. Давайте смотреть правде в глаза. Не было бума толстых журналов в Советском Союзе — был бум журналов. Других-то, кроме толстых, не было. Это, как из Булгакова: «Не читайте советских газет». Других-то не было. Никаких книг не читайте, а поскольку никаких книг не читать не получалось, книжки не печатали — так хоть что-то бы читать. Вот и читали «хоть что-то бы». Я думаю, что бум толстых журналов не шел ни в какое сравнение с бумом «Работницы», «Огонька», «Здоровья». Далеко было «Новому миру» до этих хитов советского журнального дела. Поэтому я бы не преувеличивал. Это все передергивание, и таким передергиванием, не в обиду будет сказано уважаемому телекритику, мы ничего не добьемся.
Надо реально смотреть: телевидение — это рыночный продукт. Зритель покупает телевидение собственными глазами, точно так же, как покупает колбасу за собственные деньги на запах и на вкус. И сколько бы ему ни говорили, что сервелат вкуснее, если он любит, или ему по карману, или по вкусу, или по образу жизни «Молочная» за значительно меньшую сумму — он будет покупать ее. Точно так же и с реал-ТВ, и с сериалами, и прочим телепродуктом. Хочет зритель «это» — так он будет «это» смотреть.
И последнее — самый главный вопрос: а что такое уважение к зрителю? Вот когда мы говорим: «мы должны научить зрителя» — это уважительное к нему отношение? К чему мы присваиваем себе право чему-то его учить? Потому что мы прочли на 28 книг больше? Так он вряд ли с этим согласится. Для него это — вряд ли аргумент. А есть другое уважение к зрителю, на мой взгляд, может быть, менее интеллигентно звучит, но в нем больше реального уважения: надо предоставлять зрителю то, что он хочет видеть. У него хватает своих забот по жизни. И эти заботы отнюдь не легкие. И от телевидения он хочет частью компенсации, частью своего рода «легкого наркотика». Я считаю, что стоит относиться к его потребностям с пониманием и давать ему то, что он хочет, но — возможно, более высокого качества. Но — в рамках того, что он хочет, а не предлагать ему взамен собственный продукт со своими ценностями, который он на дух не переносит и в принципе отказывается воспринимать.
