Если быть точным, кьоген в Киеве уже был. В рамках одного
из недавних фестивалей «Мистецьке Березілля», на сцене театра имени Франко
труппа молодых японских артистов изрядно насмешила зал нехитрыми, но остроумно
исполненными сценками про злую тещу, незадачливых монахов и т. п. Нынешние
гости Киева принадлежали к явно более академической, гордой своими обычаями,
школе, и дело свое делали неспешно, с консервативной дотошностью.
Лидер труппы «Йородзу кьоген», господин Номура Маннодзьо
— человек театра до мозга костей. Представитель древнейшего актерского
рода исполнителей кьоген, он с раннего детства — на сцене. Свое наследие
стремится также осмыслить и теоретически — оставаясь активно играющим актером,
преподает в Токийском университете историю театральных масок, продюсирует
спектакли. Театр, привезенный играющим профессором — это не столько сценическое
зрелище, сколько тщательная практическая реконструкция давнего стиля, своего
рода театр-музей с четко начертанной миссией культурного обмена. В самом
деле, каждый вечер показ спектаклей предваряли подробнейшие лекции обаятельного
Маннодзьо-сан. Из них можно было узнать, что кьоген поначалу существовал
как интермедия между актами драматического театра Но, что в неизменном
виде этот вид театра существует уже с XIV века, а корни свои берет чуть
ли не от традиций древнегреческого театра, занесенных в Японию через Китай
и Индию по Великому шелковому пути. Многим предметам реквизита в труппе
«Йородзу кьоген» — веерам, кимоно, колокольчикам, элементам декораций —
по несколько сотен лет, и все они бережно передаются из поколения в поколение
семьи Мандзо. Соответственно, и мастерство здесь оттачивается веками. Впрочем,
кьоген все же не представляет собой нечто вроде замкнутого театрального
монастыря, и уже в нынешнем веке его репертуар значительно пополнился,
— например, «Белоснежкой и семью гномами», и даже «Красной шапочкой» (что
любопытно, сам Номура Маннодзьо сыграл в постановке «Белоснежки» роль злой
королевы).
Собственно спектаклей после столь обширной преамбулы было
два — «Шесть статуй» и «Улитка». И первый, и второй — образчики классического
юмора кьоген. «Шесть статуй» — о незадачливом простолюдине (таро-каджя),
который вместо статуй Будды для сельского храма чуть не купил живых друзей
пройдохи скульптора, искомые статуи изображавших. В «Улитке» же выведен
в роли насмешника еще более излюбленный герой японских комедий — отшельник-ямабуши,
выдающий себя за большую, а, значит, деликатесную и редкую… улитку. Все
нехитрые обманы и детские секреты кьогена обыгрывались актерами мастерски,
каждое слово — со своим, отточенным жестом, каждая интонация — тщательно
выстроена в соответствии с принятым каноном. Зал в целом получил свою порцию
веселья. Что до критиков, то здесь, скорее, был момент зависти. Ведь японцы
имеют счастье смотреть вживую свой собственный средневековый театр во всем
богатстве его традиции, вкушать то сценическое лакомство, самый вкус которого
в Европе (не говоря уж про ее восточную часть) давным-давно утерян…
