В уголовных кодексах стран мира есть статья, предусматривающая ответственность за кражу. Кражу имущества: денег, одежды, оружия, боеприпасов... Однако ни одна статья не предусматривает наказания за воровство... счастья.
Украденное счастье — извечный болезненный вопрос: кто виноват? Страстное желание любви и неутолимая страсть под завистливо-приторный аккомпанемент добра желающего люда — украдкой. Полусонное существование рядом с нелюбимым и безрассудство навеки заключенного в подвале при ощущении ослепительных солнечных лучей, — а свобода и счастье так близко... «Счастье рядом» — этим спектаклем в режиссуре Дмитрия Богомазова по драме Ивана Франко «Украденное счастье» начал свои гастроли в рамках ХI Международного театрального фестиваля-лаборатории «Мистецьке березілля» Одесский украинский музыкально-драматический театр им. Василия Василька.
Круг неумолимой, причудливо сплетенной судьбы Анны (Ольга Петровская), Мыколы Задорожного (Игорь Геращенко) и Мыхайла Гурмана (Яков Кучеревский) по воле режиссера стал сценическим поворотным кругом, разделенным на отсеки, поочередно представляя место действия с переменой мизансцен, каждая из которых была будто отдельным кадром кинопленки. Так перед зрителями менялись сцены спектакля: вот Мыкола, буквально сросшийся с топором; вот Анна из прошлого, в тумане своей обреченности на нелюбовь; вот Анна теперешняя, в ярко- красном наряде танцует страстный танец с Мыхайлом; вот ее галюциногенные омоновцы, как мыши разбегающиеся по сцене, а она в свадебном платье гордо выходит на авансцену, бросая вызов всем; вот ее убитый горем муж сидит над костром из неоновых ламп... Суженное сценическое пространство первого действия постепенно расширяется во втором, впуская в себя добропорядочный и «благожелательный» люд; люди в спектакле, словно брейгеловские слепые, цепочкой блуждают по дому Мыколы и Анны, грифами кружат вокруг Анны, вышедшей на встречу с Мыхайлом, сочувственно шепчут Мыколе горькую правду о распутной женщине. Люди добрые, они сочувствуют...
Ощутимый момент апелляции режиссера к трагедийным героям Леси Украинки (и не только), который, однако, особо не акцентируется: появление Мыхайла, извещающего, что он является выходцем с того света — это появление мстителя, Командора, пришедшего наказать виновных, но, в отличие от своего каменного прообраза, не смог этого сделать. Не смог, потому что у него было живое сердце («Я в сердце имею то, что не умирает»), изболевшееся долгой тоской и сожалением о потерянной мечте, наполненное отчаянным желанием вернуть время и прожить свою жизнь. И горела вместе с ним в адском огне украденного у судьбы греха Анна — украденного, потому что уже не им принадлежало счастье быть вместе; греха, потому что люди не слишком жалеют тех, кто хочет быть счастливым вопреки всему. И если бы в обращении Мыколы к своей, преисполненной сумасшедшей решимости, жене, прозвучало Лесино «Серце моє, Анно, горе моє, Анно», это никого бы не удивило. А вообще в спектакле, как в античной трагедии, ключевые моменты происходят вне сцены: то, что поставило Анну по ту сторону «честной» части женского сельского населения и что бы с удовольствием посмаковали чуть ли не на авансцене некоторые театры, смерть Мыхайла — вместо этого он, вместе с Мыколою , медленно идут вглубь сцены, а Анна, предчувствуя в себе новую жизнь, неподвижно стоит, прислонясь к дверям. И финал спектакля «Счастье рядом» — не смерть, что обычно принято в постановках по драме И. Франко, а ожидание новой жизни, которая реализуется, опять же, вне видимого пространства сценической площадки, после полуритуального танца, являющегося последним кадром спектакля, в условном продолжении сценического действия. Тогда счастье будет действительно рядом. Не украденное.
