6 марта во Всемирном клубе одесситов, президентом которого является Михаил Жванецкий, отметили 75-летний юбилей сатирика. Сам юбиляр праздновал день рождения в Москве, изменив многолетней традиции праздновать дни рождения в Одессе и давать по этому поводу концерты.
«Он и в этом году должен был приехать, но что-то «не срослось». Его приезд и выступление перенесены на апрель», — рассказал вице-президент Всемирного клуба одесситов Валерий Хаит.
День рождения Жванецкий отметил в семейном кругу. Он 17 лет живет в браке с театральным костюмером Натальей. Их сыну Дмитрию — 13. От первого брака с художницей Надеждой Гайдук у сатирика есть дочь Лиза.
Программа празднования дня рождения носила условное название «75 лет Жванецкой власти». Это стало еще одним поводом прочитать известные произведения сатирика. Среди тех, кто праздновал день рождения классика, — люди, которые знали его с детства. «Жванецкий обладает каким-то удивительным свойством. Это свойство заключается в том, что он чрезвычайно народен. В этом и секрет его исключительной популярности», — считает друг детства Михаила Жванецкого Ефим Гандлевский.
Михаил Жванецкий родился в Одессе 6 марта 1934 года в семье врачей. Окончил Одесский институт инженеров морского флота по специальности «Инженер-механик подъемно-транспортного оборудования портов». Работал в порту, на заводе «Прессмаш» в ряде конструкторских бюро. Еще с института участвовал в самодеятельности в качестве актера и сценариста. В 1963 году во время гастролей в Одессе Ленинградского театра миниатюр познакомился с Аркадием Райкиным, который взял его произведения в репертуар своего театра. А в 1964 году пригласил Жванецкого на должность завлита. Вместе со Жванецким Райкин поставил в 1969 году программу «Светофор», включавшую миниатюры Жванецкого «Авас», «Дефицит», «Век техники».
Михаил Жванецкий сотрудничал с Романом Карцевым и Виктором Ильченко, для которых написал более трехсот миниатюр и монологов. Сейчас ведет вместе с Андреем Максимовым программу «Дежурный по стране» («Россия»).
Жванецкий с семьей живет в Москве, рядом со своим Театром миниатюры. У него есть трехэтажный дом в престижном районе Одессы — Аркадии.
Стало известно, что Жванецкий по обычаю посетит Одессу в день первоапрельской Юморины. «Первое апреля — это как бы неофициальный день рождения Жванецкого. Юморина все-таки. Будет повод еще раз поздравить. Тем более, что Миша любит растягивать празднование дня рождения», — говорит бывший сослуживец сатирика по Одесскому порту Алексей Шибалко.
Видимо, основным этапом в почти месячном праздновании юбилея будет авторский вечер сатирика 13 марта в концертном зале Чайковского в Москве, где Михаила Михайловича поздравят благодарные поклонники. К этим поздравлениям присоединяется и редакция газеты «День», среди сотрудников которой также много ценителей таланта Жванецкого.
Я и Украина!
Ну что для меня Украина, если я живу здесь июль-август-сентябрь-октябрь-ноябрь. Пока не сравнивается погода. Когда сравнивается — перелетаю.
Я здесь родился.
В энциклопедическом словаре 1998 года на странице 396 между «жвалы» и «жвачные» есть «Жванецкое городище трипольской культуры у одноименного села на Украине. Хмельницкая область, оборонительный вал, остатки жилищ и двухъярусных гончарных горнов».
Так тысячу извинений, кто я такой? Кроме того, что еврей? Конечно, украинец.
Это в Америке я русский. Сейчас за еврея в России, за русского в Америке можно получить по роже.
Так что выбираем среднее. Да чего тут прикидываться.
Нос и язык говорят сами.
Таким языком, какой владеет мной, говорят только на Украине и только в одном месте.
Те, кто хотят меня уесть:
— Он своей одесской скороговорочкой что-то сказал, понять ничего нельзя. Просили повторить. Он смылся. На пленке прокручивали замедленно. Мура. Не смешно. Мы его предупреждали. У нас здесь болота, север. Нам помедленнее. Слинял. Ну, конечно, пара одесситов в зале очень смеялись, а потом не могли объяснить и на допросе молчали.
А как они объяснят? А что они объяснят?
Я пишу с акцентом, читаю с акцентом и меня с акцентом слушают.
Как сказал Геннадий Викторович Хазанов в Австралии:
— Жванецкого понимают только одесситы.
Тогда их многовато.
Наша любовь с Украиной взаимная. Я и не знал, что есть Жванецкое городище.
Было бы приятнее, чтоб в мою честь. Но и меня в его честь тоже хорошо. Понятно, откуда человек, и ему просто не крикнешь: «Езжайте к себе!»
Я у себя. Со своим городищем. Я никуда не уеду.
Подарил мне город Одесса землю, построил я на той земле дом, где окна заполнены морем наполовину.
Каждый кирпич в моем доме — ваш аплодисмент.
Дом красивый.
Стоит на ваших руках.
Пока еще пустой. Я сижу наверху. Передо мной мое Черное голубое море. Внизу крики, наверху чайки, дельтапланы, вдали белеет парус одинокий, еще дальше Лузановка, порт Южный. Передо мной мотается профессура, груженная луком, картошкой, черепицей, плиткой. Из Стамбула замурзанные ученые волокут мешки в Одессу.
То не люди, то пароходы.
«Академик Курчатов».
«Профессор Келдыш».
Пассажирский флот продали за долги, остался научный, и профессура возит.
На вопрос, что меня связывает с Украиной, хочется ответить: «А что вас связывает с родителями?» Откуда я знаю? Что-то связывает.
Вот похож — во-первых.
Потом это — характер южный, такой же психованный, но не злой.
Кушать любит то, что они: борщ, селедочку, кашу гречневую с подливой и котлеты. Вареники с картошкой и луком и тоже с гречкой. Колбасу кровяную, жаренную в собственном жиру. Рыбку небольшую, чтоб на тарелке и хвост и голова, а не кусок фюзеляжа.
Одессу люблю, Киев люблю, Днепропетровск уважаю. Это ж надо — столько вождей за такой период. Ялту люблю. Севастополь, Харьков, Донецк.
Выходишь на сцену и не надо ничего объяснять.
И никто не просит помедленнее.
Он быстрее — они быстрее.
Это ж спасение. Я ж своей Одессе так благодарен за свою скороговорку. Потому и уцелел. Живо бы шею свернули.
Читаешь — все хохочут, начальство никак меня притормозить не может. Не понимает.
— Что, вы говорите, он только что сказал?
А там уже другое пошло.
— Да постойте, вот я не про то, что сейчас, а что предыдущее было? Это он про кого? Не пойму ни черта.
И слава богу, выступление китайского сатирика перед советской страной.
Еще и с акцентом, еще и скороговоркой, еще и с намеками.
Тьфу ты, господи...
Такие были времена. Единственное в чем сходство — раньше во Львов не звали и сейчас не зовут. Но, видимо, по разным причинам.
А помидоры?
Нигде в мире нет таких помидоров, как микадо.
А абрикосы?
А сливы?
Нет. Капитализм, конечно, продвинутый строй, но помидоров таких там нет, и абрикосов, и слив. Они там твердые и круглые, чтоб машина их убирала и ела.
А клубника ихняя?
Если я сяду есть ихнюю клубнику в первый ряд — весь симфонический оркестр встанет и уйдет, невзирая на Владимира Спивакова.
Что еще меня связывает с Украиной, кроме еды, моря, воздуха, юмора... Видимо, люди, с трудом живущие на ее земле.
Мы же не уехали в Москву когда-то сами. Нас же выгнали. Карцева, Ильченко и меня.
Тут такие ребята руководили — не спасешься. И стали мы искать в Питере, в Москве. Нашли целую одесскую колонию — «одеколон», образовали Всемирный клуб одесситов.
И теперь куда бы мы ни перемещались по всему земному шару — мы в пределах Всемирного клуба одесситов.
Как встретишь человека, который на каждом языке говорит с акцентом, который, перед тем как обратиться, стукнет в живот, а после того как выскажется, толкнет в спину, — это член нашего клуба.
А кто еще вслед красивой женщине будет смотреть с таким огорчением, что все ясно? И что возраст? И что внуки? И что дети? И что не догнать? Хотя если б она дала слово сказать?.. Просто так... Она была бы моей через 35 минут.
Это член нашего клуба.
Клуб только узаконил своих. Первые члены клуба появились 205 лет назад и размножились по всему миру.
Что связывает меня с Украиной?
Как люди здесь живут, вы знаете лучше меня.
А хоть дурная, но стабильность.
Хоть партий много, а фашистов нет. Войн нет.
Не мешало бы личностей ярких побольше, так их недаром Москва забирала, да и Киев не жалел.
А что Одесса, что Киев — поднимаются потихоньку, сам видел.
Конечно, хорошо бы большую Родину восстановить. Но вряд ли кто за это проголосует.
А я перелетаю, как птица.
На Украине напишу, в России почитаю.
И счастлив бываю.
И не ядовит.
От того, что не унижен.
И не озлоблен.
А полон сочувствия.
