Театральная мастерская «Сузір’я», в конце весны переехавшая в капитально отреставрированное помещение, открыла новый театральный сезон сразу несколькими, срепетированными еще в прошлом сезоне премьерами. Спектакль о Сергее Есенине и Айседоре Дункан «Мне тесно в имени своём» Татьяны Иващенко поставил Владимир Борисюк. Сценическую жизнь «Женщине в песках» по одноименному произведению классика японской литературы Кобо Абэ дал молодой столичный режиссер Андрей Белоус.
Киевский драматург Татьяна Иващенко уже много лет пишет свои пьесы в расчете на свою любимую актрису — Ларису Трояновскую. Иногда созданная для нее роль попадает в ее актерское амплуа и психофизические данные. Иногда же сценический персонаж и живой человек, в этот придуманный персонаж пытающийся перевоплотиться, проявляют свою полную несовместимость и начинают конфликтовать. Подобное, к сожалению, произошло в случае с Айседорой Дункан. Образ темпераментной, полной необузданной страсти балерины, презревшей все условности морали своего времени, даже при большом желании крайне трудно совместить с амплуа актрисы, всем своим видом воплощающей супружескую надежность и верность, излучающей флегматичный покой домашнего уюта. В результате такого досадного непопадания в роль тема всепоглощающей, губящей людей страсти, которая и привлекает нас в отношениях Есенина и Дункан, звучит в спектакле на уровне бытовой коммунальной склоки, происходящей между пописывающим стихи молодым гулякой (Евгений Нищук) и висящей на его шее непосильным грузом женщиной, почему-то притворяющейся балериной. Можно, конечно, поставить спектакль и на эту тему. Однако постановщики изначально пытались наполнить свою работу другими, более возвышенными материями и идеями. Ради торжества этих идей художник Андрей Александрович-Дочевский со свойственной его таланту изобретательностью из свечей и пустых бутылок из-под шампанского, используемых как подсвечники, соорудил на сцене «Сузір’я» некое подобие пути на поэтическую Голгофу.
О порабощающей мужчину любовной страсти, сулящей ему не меньшую опасность, нежели зыбучие пески пустыни, поставил «Женщину в песках» Андрей Белоус. Но прежде, чем перейти к разговору о самом спектакле, следует сказать несколько слов о его постановщике, который, хочется верить, может стать нашей новой театральной надеждой. Режиссеры, которых по инерции зачастую причисляют к молодым — Дмитрий Богомазов, Юрий Одинокий, Андрей Приходько и другие их ровесники, — уже давно вышли из юного театрального возраста. В молодые же их до сих пор зачисляют по инерции, из-за того, что новые яркие имена на нашем театральном небосводе в последнее время, к сожалению, почти не появляются. Пожалуй, надежду на то, что в наши театры все же может вскоре прийти молодое поколение режиссеров, вселили лишь Максим Михайличенко, поставивший в ТЮЗе два года назад «Волки и овцы» (к сожалению, после этого спектакля пока что нигде себя ярко не проявил), и Андрей Белоус, который, еще будучи студентом Киевского университета театра и кино им. Ивана Карпенко-Карого, успел поставить в Театре на Левом берегу Днепра довольно приличный спектакль «Веселитесь! Все хорошо!?» Евгения Унгарда, которым защищал диплом. Нынешним летом вожделенный документ, подтверждающий его режиссерскую квалификацию, Андрею, наконец, вручили (актерский диплом он получил несколькими годами раньше и уже успел сняться в «Мамае» Олеся Санина) и хочется верить, что появление нового имени на афишах столичных театров всегда будет сопряжено с радостью и ожиданием театрального праздника. «Женщина в песках», второй спектакль режиссера на профессиональной сцене, при всех актерских недоработках эту веру питает (исполнителям традиционно не хватает психологической тонкости и изящества в овладении актерской техникой). Впрочем, актеры — самое слабое звено современного украинского театра, так что ответственность за них вместе с режиссером должны разделять их педагоги.
Тем не менее, спектакль по известному роману японского классика у Белоуса получился довольно приличный. Что вполне закономерно, если учесть ранее проявленное режиссером дарование и тот, обстоятельство, что «Женщина в песках» прямо таки просится на сцену — всего два персонажа и несчетное множество острых, изобилующих психологическими парадоксами и интеллектуальной игрой эпизодов. Постановщики, выказав восприимчивость к философской стороне романа, попытались избежать каких-либо его социально-бытовых трактовок. В режиссерском высказывании Белоуса о механизме порабощения человека, пожалуй, даже не хватает — нет, не бытовой или социальной, — а психологической правды и глубины. Той правды, которая выводила бы всю историю о коллекционере насекомых, попавшем в западню к пропадающей в песках женщине, из чисто умозрительной, интеллектуальной сферы в область живых чувств, переживаний, за которыми зритель и ходит в театр.
Чтобы передать непрочную, зыбкую природу песка, ставшего образом непрочности нашего мира, сценограф Надежда Кудрявцева использует шелк, которым покрывает все пространство небольшой сцены «Сузір’я». Впрочем, сам песок также присутствует в спектакле, он сыплется тоненькой струйкой из прикрепленной к бамбуковой палке чаше, по форме напоминающей песочные часы — извечный символ скоротечности времени и зыбкости бытия. Песок, ко всему же, выступает здесь символом беспрерывного движения, которого «не может перенести ничто живое», метафорой унылой жизни людей, «изо дня в день цепляющихся друг за друга».
Цепляющейся за коллекционера (Сергей Мельник), как за последнюю надежду, женщине (Ирина Мельник), постановщики выбелили лицо, которое становится похожим на безжизненную маску (аллюзия на традиционный японский театр). Не только внешний вид, но и движения этой обитательницы пустыни, ее манера разговаривать, давно утратили живое обаяние жизни, обретя качество некоего омертвевшего, механического ритуала, за которым с трудом угадываются человеческие желания. К финалу такая же маска покроет до того даже иногда чрезмерно гримасничающее лицо коллекционера, увлекшегося охотой на шпанскую мушку и подобно охотящейся на нее, мушку, голодной мыши, попавшего в расставленную природой ловушку. Инсценируя популярный роман, Андрей Белоус лаконичными театральными средствами рассказал историю о том, как поиск наслаждения и комфорта приводит к утрате мужчиной вожделенной свободы. Затронутые в спектакле проблемы больших и малых компромиссов, за которые мы расплачиваемся данной нам свободой, во все времена были столь актуальными, что волей- неволей прощаешь небольшие огрехи этой постановки. Главное, чтобы высказанные режиссером и актерами идеи были расслышаны в шуме зыбучих песков пустыни.
