Теперь каждый украинец в несколько кликов может проверить, например, запланирован ли в ближайшее время ремонт дороги на его улице. А если средства уже выделены, но ремонт никто не производит, то обратиться в соответствующий орган за разъяснениями.
В начале февраля правительство утвердило дорожную карту развития открытых данных. Поэтому до конца года Украина должна выполнить 41 задачу в пяти ключевых областях развития открытых данных. Среди них — повышение доступности и качества открытых данных, обучение органов власти их публиковать и развитие возможности граждан использовать открытые данные.
Показательным примером реализации программы по открытым данным в Украине является Министерство инфраструктуры, которое недавно завершило обработку данных, собранных во время предыдущего аудита.
О том, как собрать и обработать большой массив данных в госструктуре, не потратив при этом ни копейки из бюджета, — в разговоре «Дня» с советником Министра инфраструктуры Украины Алексеем СОБОЛЕВЫМ.
— Расскажите, пожалуйста, о результатах аудита и открытия данных в Министерстве инфраструктуры.
— Мы проводили аудит данных в министерстве приблизительно полгода — с апреля по ноябрь прошлого года. В результате мы получили базу в 1200 строк в программе Exel (редактор таблиц). Это разнообразные отчеты, которые заполняют как министерство, так и предприятия, находящиеся в его ведении.
Мининфраструктуры — это крупный холдинг из 250 компаний, 80 из которых — активные, остальные — в состоянии ликвидации. И из этих 80 предприятий половина — очень крупные, что означает очень большое количество информации.
После аудита из собранной информации мы сформировали 50 наборов данных, которые в соответствии с постановлением Кабинета Министров должны быть опубликованы. Из них 30 наборов уже опубликованы. Еще 10 наборов мы опубликуем в этом месяце, и еще 10, возможно, — в следующем месяце.
— Как происходил этот процесс?
— Аудит проводился в двух направлениях. Первый — аудит того, что у нас есть. Потому что ни министерство, ни сами предприятия не знали до этого аудита, какой информацией они обладают.
Второй — выявить, какие наборы данных могут быть наиболее интересны. Сначала мы планировали открыть все, но поняли, что «всех» — не существует. Многие данные находятся в бумажном виде или оцифрованы в очень разных форматах, и собрать их хотя бы в Exel невозможно.
Поэтому мы выбрали 50 наборов, которые действительно интересны. Чтобы отобрать эти наборы, мы провели два опроса. Один — на Facebook, в нем приняли участие более 1500 респондентов, второй — среди экспертов через электронную почту.
Параллельно с аудитом данных мы проводили финансовые аудиты деятельности предприятий. Мы нашли 15 типичных схем, через которые предприятия могут выводить средства, и восемь из них — раскрываются дополнительной прозрачностью. Например, предоставлять информацию о закупках и продажах предприятия.
Данные из каждого набора не статические, а будут регулярно обновляться.
Когда мы закончим работать с этими наборами данных, будем заниматься формированием и обнародованием дополнительных наборов. Но для этого нам необходимы дополнительные средства. Чтобы из 1000 отчетов, которые имеются, рассчитать и определить, какая информация может быть интересной.
— Какой был уровень «оцифровки» министерства, когда вы начали работать?
— Низкий. Причем, как в министерства, так и на предприятиях. Хотя предприятия тоже очень разные. Например, в авиационной отрасли - связанные с международной деятельностью, поэтому у них меньше проблем с финансированием и, соответственно, лучший уровень оснащения.
У некоторых предприятий все значительно хуже. Например, мы нашли один довольно крупный порт, в котором к началу 2015 году вообще был только бумажный оборот. Для корпоративного бизнеса это довольно странная модель работы. Сейчас бухгалтерская информация оцифрована.
— Как в таких условиях работали с предприятиями?
— Нам помогал советник премьер-министра по открытым данным и основатель SocialBoost Денис Гурский и Антон Моисеенко. Они предоставили нам опросник - 22 параметры для каждого набора данных.
Сам аудит проходил в два этапа. На первом мы в течение месяца звонили на предприятия и спрашивали, какие данные они собирают. Таким образом, мы получили контакты и узнали, что там происходит.
Затем мы направили им этот опросник и выдали поручение, что все предприятия должны его заполнить. Но ничего не произошло. Ведь главная проблема с открытым данными в том, что на предприятиях люди получают 4-7 тысяч гривен в месяц и среди них трудно найти профессионального специалиста, который бы этим занимался.
Поэтому надо объяснять людям, что это вообще такое. И мы провели несколько тренингов. Сначала - для руководителей предприятий, а затем - для исполнителей, которых назначили эти руководители.
— Как объясняли работникам, что они должны это делать?
— Во-первых, было постановление Кабинета министров. Во-вторых, когда мы собрали руководителей, то были поражены, что многие из них легко откликнулись на нашу инициативу. Ведь у них есть эти данные, но из-за ограничений (в виде неоцифрованных или неструктурированных данных, а также из-за низких зарплат) они не имеют доступа к качественной аналитики, веб-сервисов или к чему-то подобному. И это один из главных аргументов, который позволил «проталкивать» эту идею на госпредприятиях. То есть руководители сами получат выгоду от более качественных инструментов для принятия управленческих решений.
Например, если для «Укрзалізниці» будет аналитика по потокам, руководитель будет видеть, кто куда хочет поехать, и сможет лучше направлять маршруты и распределять ресурсы.
Поэтому особых проблем с тем, что предприятия не хотят этим заниматься, не было.
Разве что кроме «Укрзалізниці», потому что там есть вопрос национальной безопасности. Их данные распространяются на зону АТО. Что-то СНБО не позволяет раскрывать, что-то СБУ. Поэтому нам нужно сделать так, чтобы хоть часть из этих данных открыть.
— Сколько времени может занять урегулирование вопросов с открытием данных «Укрзализныци»?
— Это 10 наборов, которые мы обнародуем позже. Как я уже говорил, это вопрос безопасности и политики. Во-вторых, сейчас проходит процесс корпоратизации «Укрзалізниці», у нее меняется юридическая структура и структура управления. Еще не полностью определено, кто за что отвечает. Это нормальный процесс для предприятия, где работает 300 тысяч человек. И мы это понимаем.
Также сейчас проходит конкурс на председателя правления «Укрзалізниці», который закончится в начале мая. Думаю, что через месяц после того, как придет новый руководитель, эти данные могут быть открыты.
— За какие средства министерство проводило аудит данных и их структуризацию?
— Вообще, деятельность по открытию данных для министерства не стоила ничего. Как и для донорских организаций. Я работаю на общественных началах, и со мной работает команда волонтеров.
Но где-то год назад министерство получило гранд от фонда «Відродження» на новый сайт и на электронный документооборот. Реализовывала решение IT Enterprise — украинский производитель систем для автоматизации любой деятельности. И электронный документооборот, который они сделали, — это лишь одна из функций, которую можно реализовывать через их систему.
Нам нужно было, чтобы отчеты, которые готовятся на госпредприятиях, собирались в министерстве. Через Exel это было сделать невозможно, потому что каждый заполнял по-своему, хотя мы и писали методологию. Поэтому нам нужна была легкая к внедрению система. Мы обратились к IT Enterprise, и они сделали для нас еще один продукт. Он выглядит как Exel, поэтому люди не нуждались в обучении. Но в данном документе мы сами прописывали, какие поля нам необходимы и в какой форме они должны быть заполнены, иначе система не принимает введенную информацию, а сам сервер находится в министерстве.
Это все мы уговорили сделать их нам бесплатно. Я им обещал бюджетное финансирование. ЕС несколько лет назад выделил на министерство средства, но большинство из них до сих пор лежат на казначейском счету. В этом году мы уже оформили все документы, и в данный момент идет их перечисление. Часть этих средств будет расходоваться на поддержку и развитие этой системы.
Также были попытки привлечь гранты, но это длительный процесс. Поэтому мы договорились бесплатно сделать один пилотный проект — базу плановых закупок предприятий. То есть в одной базе можно посмотреть, что и когда планируют закупать предприятия. Эту базу мы внедрили для всех предприятий. В настоящий момент там 26 миллиардов гривен информации, и бизнес знает, куда и на что эти деньги будут тратиться.
Эта система не стоила министерству ничего, но нам необходимы средства, чтобы это все развивать.
– О чем именно идет речь?
– Нужно настроить сами бизнес-процессы. Прибавить электронную цифровую подпись, определенные справочники, чтобы система автоматически могла проверять данные, которые вводят предприятия.
Кстати, несколько министерств уже заинтересовалось нашим опытом. Мы в настоящий момент сотрудничаем с Министерством экономики и Министерством энергетики, для того чтобы распространить эту систему.
– Обращались ли вы при проведении этого процесса к зарубежному опыту?
– Зарубежный опыт таков, что есть программа, под нее есть бюджет, и все работают на то, чтобы вышел наилучший результат. У нас опыт таков, что есть программа, но бюджета нет. Это главное отличие Украины от других стран в мире.
Есть данные, который трудно заполучить, ведь не все предприятия заложили на это расходы в свой бюджет. А мы как министерство не можем вмешиваться в работу предприятий и прямо указывать, что они должны это сделать.
Также нет единой методологии, для всего мира это все — довольно ново.
Впрочем, Украина в настоящий момент отличается тем, что имеет очень широкое окно возможностей. В этом вопросе, возможно, мы не настолько забюрократизированные, как другие развитые страны. У них, например, оцифровка деятельности происходила постепенно на протяжении 20 последних лет. У них уже есть процедуры и методология. В Украине процесс открытия данных и высокий запрос общественности на прозрачность и подотчетность идут одновременно с процессом оцифровки всей деятельности государственного аппарата. И это очень хорошо, потому что прозрачность становится частью всех новых процедур.
Например, этот подход закладывается в такие системы, как электронные государственные закупки Prozorro.
Мне кажется, что Украина через несколько лет сможет стать лидером по прозрачности в определенных отраслях. Потому что мы в настоящий момент открываем данные, которые в мире, возможно, никто не публикует, например, по доходам госпредприятий — сколько и как они зарабатывают, потому что у них не такая проблема с коррупцией на государственных предприятиях.
В то же время, в Украине много крупных госпредприятий, открытие данных о которых раскрывает целые рынки. Например, государственные стивидорные компании, как «Укрпошта», составляют половину своего рынка. В первую очередь, это ускорит инвестиции.
То есть, у нас этот процесс происходит без финансирования, не так системно, но он идет значительно активнее, чем в других странах.
– Постановлением КМУ от октября прошлого года о наборах данных, подлежащих опубликованию в форме открытых данных, предполагается в течение полугода открытие 327 наборов данных. Сейчас открыто 252, хотя полгода истекает 21 апреля. Будут все данные открыты вовремя?
– В постановлении не указаны санкции, если предприятия не будут ее выполнять. В постановлении говорится о том, что нужно сделать и в какие сроки. Но финансирование на это не выделено. Поэтому понятно, что определенные данные не будут изложены. Думаю, что потом будет проведен анализ того, какие министерства выложили лучше информацию, какие - нет. И тогда Агентство по вопросам электронного правительства сможет тех, у кого получилось хуже, научить делать это лучше.
Между тем Инкубатор открытых данных снизу формирует спрос. Если есть уже какая-то идея приложения на основе открытых данных и прототип, легче пролоббировать необходимость преподавания этих данных.
Мы понимаем, что качество многих данных, которые мы предоставляем, может быть не лучшим, так как большинство предприятий не имеет возможности это делать. По всему миру первое правило для открытых данных - открыть хотя бы что-то, а потом дорабатывать. Поэтому в этом плане это постановление очень нужно. Тем более, я разговаривал с Агентством, и они мне рассказали, что хотят раз в полгода дополнять это постановление.
– Сегодня мы имеем 252 наборов данных, которые уже доступны. В то же время один из наиболее передовых порталов данных в соседней Молдове содержит 787 наборов данных, а Соединенное Королевство, всемирно признанный лидер в области открытых данных, предлагает свыше 23 000 наборов. Сможем ли мы достичь подобного показателя?
– Проблема с открытыми данными — не в количестве. В настоящий момент вопрос использования подобных данных — глобальный. Он заключается в том, что данные открыли, средства потратили, но непонятно, кто и как эти данные использовал. Поэтому нужно делать акцент на качестве, чтобы этими наборами пользовались.
Из того количества наборов данных, которые в данный момент опубликованы, значительная часть — в плохом качестве. Хотя это, конечно, лучше, чем ничего.
Но, например, в перечне есть набор грузовых перевозок «Укрзалізниці». Это база, которая раскрывает 60% грузовых перевозок по всей Украине. Это один набор, но он значительно интереснее и будет использоваться чаще, чем большое количество других наборов.
– Украина планирует присоединиться к международной Хартии открытых данных. Что это нам даст?
– Это возможность сравнивать наш прогресс с развитием в других странах. Также это повысит статус программы по открытию данных - до межгосударственного. И этим можно будет апеллировать к министерствам или другим государственным органам, которые в этом задействованы, чтобы они выполняли ее.
Тем более, мне кажется, что в таком случае зарубежным институтам, которые задействованы в процессах открытия данных, будет легче нам помочь.
