Сейчас модели поведения каждого из нас имеют принципиально измениться. Здесь уместно вспомнить слова одного из самых прославленных историков и писателей Древнего Рима (еще времен республики), Тита Ливия: «Если ты человек, то не считай человеком того, кто не желает спасать свою Родину» (написаны 22 столетия назад). И его же: «Кто не боится смерти на своем посту, тот даже убитый, то ли в открытом бою, то ли в результате коварного предательства, становится святыней для поколений живых. Давайте отдадим дань уважения мужественной жизни, римляне, и вечное пренебрежение трусам!».
И мы слышим ежедневно: «Герои не умирают!» — но почему тогда в наступление идет российский агрессор (именно так давно уже нужно называть врага на Востоке, а не «боевиками» и «террористами»; потому что когда на нас нападает бешеная собака, то опасной является как раз она, а не ее хвост), почему тогда территория, контролируемая нашими силами, медленно, однако системно уменьшается (смотри даже соответствующие карты боевых действий СНБО с сентября 2014 года и до начала нынешнего года), почему официальная наша власть, даже после трагедий в Волновахе, Донецке, Мариуполе продолжает упрямо отстаивать «минские протоколы» (или «договоренности»? или «соглашения»?), крайне сомнительные с точки зрения полномочий их подписантов, как неизменную, а то и единственную, основу для «мирного процесса» на Донбассе. Мы все хотим только мира — но он возможен лишь после победы над агрессором и «захарченками», которые ему служат. Власть не верит в военную победу (или не хочет ее)? Тогда это называется по-другому...
Не стоит прибегать к глубинным политологическим исследованиям, чтобы сделать вывод: право на достойную жизнь не просят, не отстаивают на переговорах с агрессором. Его завоевывают. А у нас после официального признания России государством-агрессором (решение Верховной Рады, которое опоздало, по крайней мере, на 10 месяцев) это постановление... выносится на рассмотрение местных рад (Мариупольской, что можно еще как-то понять, впоследствии Васильковской, Полтавской, Криворожской...) — что уже совершенно, никоим образом не входит в компетенцию органов местного самоуправления. Что это? Правовое невежество, чье-то не слишком умное «указание» сверху, а, может, желание таким способом выявить 5-ю колонну? Как знать...
Но вернемся к теме нашего разговора. Поступок — действие — поведение. Давайте вспомним мысли знаменитых людей: «Проверь себя в действии — и ты поймешь, чего ты стоишь» (Гете); «Попробуй на вкус настоящую борьбу» (Высоцкий). Мы держимся как народ, как государство благодаря людям, для которых это — призыв к действию. Однако моделей поведения украинцев во время поединка с новейшей «Ордой» с востока, конечно же, немало. Ниже автор этих строк сжато будет означать лишь некоторые, наиболее рельефные из них. Поскольку эта тема является сейчас исключительно, жизненно важной, очень надеюсь на продолжение разговора. Следовательно:
1. Модель идеалистически-жертвенная, она же действительно государственническая. Так действуют наши бойцы, волонтеры, честные, профессиональные командиры, все, кто «не словом, а делом» борется с российским импер-нацизмом.
2. Модель паническая, или же «модель побега». Спастись куда-либо по любой цене — от мобилизации, от необходимости четко определить свою гражданскую позицию, взять на себя хоть какую-нибудь ответственность; еще — провокационный шум наподобие: «все пропало», «мы проиграли», «Путин скоро будет здесь».
Разновидность: «Сливают Майдан!»
3. Модель изоляционизма, или же «модель крепости». Главное — не трогайте меня, оставьте в покое (другое дело — такие слова в устах жителей Востока, которые действительно испытали адские муки; но речь идет речь не о них, а о тех, кто еще никоим образом не пострадал, а просто желает «отгородиться» от реальности, не понимая, что она, реальность, все равно догонит...)
4. Модель «нигилистически-критиканская» («чума на оба ваших дома», точнее «на обе власти» — и бывшую, и нынешнюю», потому что «эта, нынешняя, ворует не меньше, чем предшественники», «ничего не изменилось», и «я эту мошенническую власть защищать не буду!»). Если в ФСБ есть циничные мастера манипуляции сознанием (я не говорю об откровенных, грубых, информационных наемниках» наподобие Киселева или Соловьева), то само «педалирование» вот такой модели поведения — по максимуму — является их наибольшим шансом в «войне умов» против Украины. И это при том, что много (преступно много) из только что приведенных «лозунгов», взятых отдельно, является правдой. Действительно, и воруют не меньше (а то и больше), чем «та власть», и обещанных реформ нет. Но ключевое: «Я эту власть защищать не буду, воевать за нее не пойду!» (заметьте: о том, чтобы защищать не «власть», а Украину — вообще речи нет!). Вот это и нужно определенным «архитекторам душ».
5. Рационально-действенная модель. Модель давления на власть, достаточно жестко, если это необходимо, однако без вооруженных выступлений против нее. Понимая ошибки власть имущих, которые иногда уже прямо граничат с преступлением , — все же, пусть как бы ни было трудно, стараться «не расшатывать лодку», в случае потопления которой ни одна из проблем не решитсяазвяжется, напротив...
6. «Флюгерная» модель. Как писал Некрасов:
«Что ему книжка последняя
скажет
То на душе его крепко и ляжет»
(не книга, так интернет, соцсети и тому подобное).
7. Наивно-патерналистская модель (Европа нам поможет, родное государство посодействует...) Если вторая установка уже не вызывает доверия даже у наиболее наивных, то вот в первую еще многие верят. А как относительно опоры прежде всего на силы своего народа? Правда, для этого нужна несколько другого плана власть, которая бы не боялась предпринимать смелые (не «непопулярные», как любят говорить правящие «противники популизма») шаги.
8. «Ура-патриотическая» модель. К величайшему сожалению и стыду, такая тоже есть. «Слава Україні!» — «Ми непереможні!» — «Ми — потужні козаки!» — и никаких реальных дел, даже крошечных, лишь слова, слова и слова...
И — здесь особое внимание — существует еще отдельная модель поведения части (значительной) правящего политического класса (хотя и не всего), который вышел из старой системы, из ее «недр». Эту модель можно охарактеризовать так:
9. «Бизнес-контрактная модель» или «модель двойной игры». Тут война рассматривается как эдакая «разновидность бизнеса», а, следовательно, и победа, и поражение, и отступления, и наступления, в конечном итоге, уступки противнику или доминирование над ним — все это имеет вполне конкретную цену. Не духовную — денежную. И обо всем — согласно «законам рынка, спроса и предложения», в конечном итоге, можно договориться даже с врагом. И об итоге войны, и о стране — тоже. Почему бы и нет? Но вот беда: история человечества (за тысячи лет) не знает ни одного примера правдивой войны (а у нас Отечественная война, напомним), которую бы выиграли, где бы победили «руководители» с таким способом мышления.
10. А какая модель подходит для «рядового украинца»? А та, что о ней писал Франко:
«Супокій — святеє діло
В супокійнії часи;
Та якщо під час двобою
Кличеш ти до супокою —
Зрадник або трус єси!»
