Все же следовало бы выяснить, что в действительности в понимании Москвы означает «отрицание роли СССР» и «победы в Великой Отечественной войне», что Россия хочет сделать уголовно наказуемым, как предложил член правительства и представитель партии власти Сергей Шойгу, чтобы «защитить подвиги наших отцов и дедов». Уточнения могут интересовать многих (например, меня как внука призванного в Красную армию и погибшего на фронте), а прежде всего, они необходимы для сведения латвийской дипломатии и Рижскому замку. В случае принятия соответствующего закона, по словам Шойгу, президентам некоторых государств будет запрещено «безнаказанно прибывать» в Россию. А если в термин «непризнания победы» будет включено осуждение Латвией оккупации и ее последствий, то Валдису Затлерсу в Москве искать нечего.
Однако что касается конкретно «непризнания победы», вряд ли кто-то вообще всерьез отрицал капитуляцию нацистской Германии и то, что после Второй мировой войны Сталин занял половину Европы, которую от свободного мира отделил «железный занавес». В этом году Европа отмечает 20-летний юбилей развала созданного Сталиным социалистического лагеря. Придется вспомнить (и это, возможно, заставляет Москву нервничать) также другие значимые события: пакт Молотова—Риббентропа и подписанный в сентябре 1939 года вскоре после его заключения договор между СССР и нацистской Германией «о дружбе и границах», когда стороны договорились навести «мир и порядок» в разделенной ими по-братски Польше. К этому порядку, как известно, относилось и массовое убийство в окрестностях Катыни. Как можно понять из принятой в России интерпретации истории, это и другие преступления чекистов таковыми не считаются, потому что их изображают неизбежной и в определенной степени даже необходимой составной частью сталинского героического эпоса.
Никто не отрицает огромное количество жертв среди гражданского населения СССР и так называемые потери в живой силе армии, которые командующие красноармейцами могли сократить. Настоящие размеры потерь скрывала даже советская пропаганда.
На этот раз важно нечто совсем другое. По логике высказываний Шойгу и других менее ответственных или вообще безответственных лиц, балтийцы должны признать, так сказать, целесообразность развернутых в их государствах репрессий (депортации, отчуждение собственности и др.), поскольку не они единственные пострадали во имя интересов империи, а также называть один тоталитарный режим, сменивший другой, освобождением. Разумеется, в Москве на это никто не надеется. Как бы тесно экономически ни были связаны с Россией владельцы «жирнейших» партий Латвии, они не пойдут на политическое самоубийство. Кампания по постановке к позорному столбу «непризнающих победу» имеет более глубокие внутриполитические и внешнеполитические причины. Одна из них — создание межэтнической пропасти в Латвии и Эстонии.
Примечательно, что идея о запрете въезда в Россию для «неправильных» историков и уголовном преследовании «отрицателей победы» относится только к бывшим советским республикам, что, конечно же, является крайней непоследовательностью. Но, возможно, это убережет от ограничений многих видных западных историков. К примеру. Антония Бирова, который в книге «Падение Берлина. 1945» рассказал об ужасах конца войны и который еще несколько лет назад в интервью одному из французских исторических журналов сказал: «Путин в своей версии национализма присвоил все мифы и версии о Второй мировой войне». Однако право собственности на историю никому не принадлежит.
