Небольшой низкий стол стоял рядом с летописцем: чернильница,
перо, небольшой нож, который так и называли — перочинный, им еще выскабливали
из пергамента ошибки или помарки. То, что будет написано, осмысливалось
книжником заблаговременно, сверялось с предыдущими текстами. Чистый лист
подготовлен, и летописец, еще раз обдумав фразу, начинает свое изложение.
Не спеша, большими буквами уставного письма, одной строкой и не разделяя
слов. Пергамент — материал долговечный. Сотни лет прошло, но в наших архивных
и книжных хранилищах его листы остаются светлыми и гибкими, не выцвели
коричневые чернила, не теряют яркость цветные миниатюры.
Летописи... Рукописные, созданные в одном экземпляре, они
переписывались многократно, сокращались или дополнялись новыми материалами,
свидетельствами, рассказами, пересказами. В них включались части документов
или других, предыдущих летописей, их комбинировали между собой, объединяли
в своды, меняли стили и осуществляли «идейную» корректуру. И делалось это
потому, что летописец не мог излагать события только по личным впечатлениям
и наблюдениям, хотя бы уже потому, что летопись они пытались начать с «самого
начала» (от «создания мира», от формирования того или другого государства
и тому подобное), и соответственно книжник должен был обращаться к уже
существующим источникам или пересказам, которые рассказывали о более древних
временах.
Кроме того, летописец не мог просто продолжать произведение
своего предшественника. Во-первых, потому что каждый летописец, как правило,
следовал какой-то политической ориентации и в соответствии с нею перерабатывал
первичный текст, не только опуская малозначительные факты с точки зрения
его идейных воззрений, но и прибавляя свои материалы и наблюдения, создавая
таким образом значительно отличающийся от предшествующего летописного изложения
вариант. Во-вторых, чтобы его произведение не стало слишком большим от
сочетания многих источников и фактов, летописец должен от чего-то отказываться,
не приводя сообщений, которые казались ему менее значимыми. Следовательно,
первичный авторский текст полностью исследователям уже никогда не восстановить,
поскольку произведение продолжали писать и после того, как автор поставил
последнюю точку. Летопись является своеобразным коллективным трудом, поэтому
летописцы, как правило, и не ставили своего имени, как несущественное и
поэтому ненужное.
В отечественной истории есть фигура, которая олицетворяет
в себе все наши представления о личности и качествах средневекового книжника
— это ученый монах Киево-Печерского монастыря, составитель «Повести временных
лет» Нестор. История не сохранила для нас достаточных свидетельств о времени
и месте рождения летописца, его родителях, времени смерти. Хотя некоторые
исследователи, в частности известный украинский ученый Михаил Брайчевский,
в своих научных работах довольно конкретно определяет годы жизни древнерусского
книжника: 1056 — 1113. Известно, что он пришел в Киево-Печерский монастырь
уже после смерти Феодосия Печерского (1074 год). Преемник последнего, игумен
Стефан, постриг Нестора в монахи и возвел его в сан дьякона.
Нестор был книжником широкого исторического мировоззрения
и большого литературного дарования. Еще до работы над «Повестью временных
лет» он написал «Житие Бориса и Глеба» и «Житие Феодосия Печерского». Но
бесспорно, делом жизни ученого монаха стало составление «Повести временных
лет» (приблизительно 1113 год). Несмотря на то, что имя «черноризца Нестора»
отмечено в так называемом Хлебниковском списке «Повести временных лет»,
в составе позднего сборника, который находился в библиотеке купца Хлебникова,
некоторые ученые выражают сомнения в его авторстве, поскольку в других
списках этой летописи его имя отсутствует. Однако еще в XIII веке на Руси
именно Нестора считали автором этого бесценного памятника древнерусской
культуры.
Долгое время в научной и публицистической литературе Нестора
называли наиболее давним из древнерусских летописцев. Но исследования историков
и филологов позволили прийти к выводу о составлении летописных сводов в
1037—1039 годах при дворе Ярослава Мудрого, создании Новгородского свода
до 1050 года и двух Киевских сводов (1073 и 1095 г.г.). В «Повести временных
лет» Нестор поставил перед собой задачу: не только дополнить предыдущую
летопись, в первую очередь Киевский свод 1095 года, описанием событий на
рубеже XI—XII веков, современником и свидетелем которых он был, но и коренным
образом переделать изложение о более древней истории Русской земли.
Нестор ввел историю древней Руси в русло всемирной истории.
Он начинает свою летопись изложением библейского рассказа о распределении
земли между сыновьями Ноя. Приводя перечень народов всего мира, ученый
монах прибавляет к этому перечню и упоминание о славянах. Летописец обстоятельно
рассказывает о древних славянах, о территории, которую занимали отдельные
славянские племена, но особенно обстоятельно — о племенах, которые житорых
возник город Киев. В летописи уточняется и объясняется много фактов из
истории политической и культурной жизни Киевского государства, а также
в текст включен солидный ряд народно-исторических рассказов, фольклорных
материалов.
Даже такой сжатый перечень того, что сделал Нестор, свидетельствует
о том, что именно ему «Повесть временных лет» обязана своим широким историческим
мировоззрением, вводом в летопись фактов всемирной истории, на фоне которых
и развертывается история славян, а далее — история Руси. Именно Нестор
утвердил и развил версию о происхождении русской княжеской династии, выступил
сторонником идеала государственного строя Русской земли, провозглашенного
Ярославом Мудрым: все князья — братья и все они должны подчиняться старшему
в роду и тому, кто занимает киевский великокняжеский престол.
Благодаря государственническому пониманию истории и современности,
широте мировоззрения и литературному таланту Нестора «Повесть временных
лет» стала, как указывал академик Дмитрий Лихачев, не просто собранием
фактов русской истории и не просто историко-публицистическим произведением,
а целостной, литературно изложенной историей Руси эпохи раннего средневековья.
Гражданская позиция Нестора, воплощенная в «Повести временных
лет», отмечает М. Брайчевский, сказалась на дальнейшей судьбе произведения.
Владимир Мономах, который занял киевский престол в 1113 году, очень высоко
ценил своды Нестора, но вместе с тем остался недоволен его концепцией и
передал текст на переработку игумену Выдубицкого монастыря Сильвестру.
Вследствие этого появилась вторая редакция произведения (1116 г.), но и
она не удовлетворила великого князя. Поэтому в 1118 году была сделана третья
редакция, которая и дошла до нас.
... В середине XVIII века в Российской императорской академии
наук несколько лет работал немецкий историк и филолог Август Шлецер. Воспитанник
двух университетов Германии, он занимался изучением истории древнерусских
летописей. Прежде всего, понятно, изучением «Повести временных лет»...
Главный труд А. Шлецера в трех томах посвящен Нестору. Результат изучения
«Повести временных лета» ученый- немец выразил очень кратко — «честный
Нестор». Два с половиной века прошло с тех пор, труд немецкого историка
давно устарел и забыт учеными, но оценка А. Шлецера в исторической науке
осталась. «Честный Нестор» — можем повторить вслед за ним и мы.
