СТУДЕНТЫ И ГИМНАЗИСТЫ ЕДУТ В КРУТЫ
Окончание. Начало в № 72 от 5 мая
Все началось в один из первых дней нового, 1918 года, когда в Киеве было созвано большое вече студентов и гимназистов. На него прибыла студенческая молодежь из Народного университета, Университета Святого Владимира, а также ученики Кирилло-Мефодиевской гимназии и некоторых других учебных заведений. Это большое собрание студентов и гимназистов почти единогласно решило организовать в помощь юным защитникам УНР Вспомогательный студенческий курень и выступить на фронт. Следует подчеркнуть, что в резолюции, принятой на этом вече, четко устанавливалась зависимость между участием в военных делах и обучением в тех или иных образовательных учреждениях. Уклонение от этого участия автоматически вело к исключению того или иного лица из числа студентов или гимназистов.
Таковых среди участников веча не нашлось, за исключением одного гимназиста. Неизвестными остались имя этого юноши и мотивы, которые побуждали его стать настоящей «белой вороной» среди других учеников. Возможно, он просто не поверил в успех запланированной акции, а может, просто послушался директора гимназии Кирилла и Мефодия, который сделал попытку удержать своих воспитанников от этого похода. Однако учащаяся молодежь не поддалась на уговоры директора. Вскоре студенты и гимназисты прибыли в Константиновское военное училище, где и началась подготовка к будущему походу.....
Правда, основательно овладеть военным делом юношам не удалось — главным образом из- за того, что при всем их желании стать настоящими солдатами у них было на это очень мало времени. Их военные упражнения ограничились церемониальной маршировкой и овладением поворотов «налево-направо». Это, понятно, было вовсе недостаточно для успешного участия в серьезных боях, но время не ждало.....
Вскоре «военная подготовка» закончилась. Бойцам Студенческого куреня выдали ружья (часть их оказались ржавыми), сапоги и солдатские шинели. Под них студенческое воинство, конечно, одевало студенческие куртки и штаны, и в таком «обмундировании» юные воины имели довольно колоритный вид. Позже, уже захватив Киев, большевики нашли на территории Константиновского училища склад первоклассного военного оружия и одежды. Есть серьезное основание утверждать, что среди военных воспитателей нашлись те, кто отнюдь не желал бойцам Студенческого куреня успеха в будущем походе...
А потом на железнодорожный вокзал подали эшелон, который должен отвезти Студенческий курень на фронт. Провожать юношей на ратное дело пришел кое-кто из их родственников и знакомых. Не обошлось без уговоров отказаться от очень опасного дела, однако молодых людей было уже не остановить. Кстати, посадка в эшелон проходила весело, с огоньком. Молоденький гимназист Соколовский в шутливой форме прощался с родной сестрой, которая усиленно крестила и родного брата, и его товарищей. И не знал, конечно, тогда юный гимназист, что уже через несколько дней удар большевистского штыка оборвет его жизнь....
Через несколько минут под пение национального гимна эшелон выехал на север. И во время поездки вчерашние ученики и сегодняшние солдаты вели себя весело и беззаботно. Кто-то шутил, кто-то без умолку рассказывал дореволюционные «бородатые» анекдоты, кто-то исполнял на прихваченной дома сопелке украинские народные мелодии. Но чем далее отходил поезд от Киева, тем холоднее дышала в лицо юных и совсем необстрелянных воинов тревожная неизвестность....
Вечером 29 января 1918 года военный эшелон с бойцами Студенческого куреня остановился на станции Круты.....
ОНИ ПРОДЕРЖАЛИСЬ ШЕСТЬ ЧАСОВ
О том, что к воинам Первой юношеской школы прибыло пополнение, большевистское военное командование узнало довольно быстро при помощи своей агентуры. Вот как писал об этом в своих воспоминаниях один большевик — участник штурма Крут. «Разведка из крестьян донесла, что у станции Круты появился батальон желтоблакитников-студентов.... Студенты — в униформе Сечевых стрелков, вооружены австрийскими ружьями и имеют пулеметы. Настроение батальона — бодрое».
Прибытие студенческого куреня в Круты почти совпало во времени с телефонным разговором, который вел Аверкий Гончаренко с командующим одной из большевистских военных групп Муравьевым. Советский военачальник позвонил по телефону к Гончаренко с ультиматумом. Уверенный в своей победе, он посоветовал защитникам Крут отказаться от сопротивления и торжественно встретить «победную Красную армию», приготовив в ее честь обед. За это Муравьев обещал сохранить «студентам» и «юнкерам» жизнь. Муравьевская амнистия, правда, не распространялась на командный состав «украинских контрреволюционеров», которых собеседник Гончаренко угрожал в любом случае расстрелять.
Аверкий с достоинством ответил, что все для встречи готово. Правда, на следующий день, обстоятельно ознакомившись с прибывшими воинами Студенческого куреня, Аверкий быстро понял, что он получил далеко не лучшее пополнение. Многие из новоприбывших бойцов вообще не умели стрелять... Однако на военную подготовку Студенческого куреня времени у Гончаренко почти не осталось. По его приказу студенты и гимназисты получили патроны и одежду (теплые шинели и валенки). А потом вместе с бойцами Первой юношеской школы они приступили к рытью шанцев недалеко у железной дороги. Сделав это и установив на своих позициях 18 пулеметов, юноши заняли свои позиции: Первая военная школа — справа от железной дороги, Студенческий курень — слева...
Все подготовительные работы у станции были, конечно, под постоянной угрозой срыва, потому что в любую минуту могло начаться общее наступление большевиков. Нужно было выиграть время. Старшина Зощенко предложил провести боевой рейд в тыл противника по железной дороге. По его предложению на открытый вагон нагрузили одну пушку и пулемет. Вскоре «бронепоезд» выступил в сторону станции Плиски, где сосредоточивались ударные силы большевиков. Меткий орудийный и пулеметный огонь небольшого отряда Лощенко нанес противнику существенные потери и оттянул время его наступления на Круты...
Однако и то время, которое означало для юных военных последние часы мирной жизни, пролетело довольно быстро. К ним неумолимо приближался грозный час, и тогда юные защитники Крут еще не знали, что им придется вести бой в условиях колоссального неравенства в силах (против двух юношеских подразделений, которые насчитывали в своем составе 370 воинов, красное командование могло бросить более 5 тыс. своих бойцов). 30 января 1918 года около 9 часов утра большевистская артиллерия открыла сильный орудийный огонь по позициям защитников Крут, после которого началось наступление нескольких большевистских колонн. Впереди шел густой ряд красных матросов-балтийцев. Шли они, не прячась, в полный рост и почти церемониальным шагом. У некоторых бойцов Студенческого куреня даже создалось впечатление: красные матросы идут так, потому что не надеются встретить у станции Круты какого-либо серьезного сопротивления... В действительности же, по моему мнению, это была обыкновенная психическая атака, при помощи которой большевики думали сломить волю «желто-голубых батальонов» к сопротивлению. Но украинская молодежь, которая заняла место в шанцах, собиралась драться до конца... Наступающих встретил меткий огонь 18 пулеметов, более трехсот ружей и одной пушки. Свидетели тех боев говорят, что большевистские войска понесли во время этой атаки многочисленные потери и вынуждены были отойти на исходные рубежи. Вскоре они опять пошли на штурм Крут, но их новое нападение постигла судьба первого. Потом были успешно отражены третья и четвертая атаки. Вообще юные бойцы отстаивали станцию Круты в течение шести долгих часов....
Есть основания думать, что защитники железнодорожной станции могли продержаться на своих позициях намного дольше. Однако постепенно у них закончились патроны, и к тому же, словно сговорившись, начали портиться и замолкать старые скорострелы (так часто в период Гражданской войны называли пулеметы). А тем временем на Круты двинулись новые ряды красных. Одному из них удалось практически без потерь добраться до самой линии шанцев. Выкрикивая свои лозунги: «Смерть буржуям!» и «Да здравствует революция!», советские воины бросились в штыковую атаку...
То был жестокий, кровавый бой, в котором погибло немало защитников Крут. Более того, вскоре почти все они оказались в окружении под угрозой полного уничтожения. С большими усилиями пробившись сквозь вражеское кольцо, украинские юноши, неся потери (тогда погиб сотник Омельченко) вынуждены были отступать до самой станции. Они тогда не знали, что в то время один из большевистских отрядов уже захватил ее. Выдержав еще один бой с врагом, подчиненные Гончаренко отбили свои эшелоны у большевиков и, погрузившись в них вместе со своим командиром, оставили станцию Круты....
Так закончилось для Украины 30 января 1918 года. Во время многочасового боя за Круты погибло около 50 юных солдат УНР. Подчеркнем, что потери, которые они нанесли большевистским военным, были значительно большими. Известно, что во время борьбы за эту железнодорожную станцию советские войска потеряли убитыми и ранеными около 300 человек. Нельзя не сказать и о том, что бесспорные мужество и стойкость юных защитников станции вызвала большое уважение даже у их врагов. Один из большевиков — свидетель тех событий — отметил в своих воспоминаниях: «Мы уважали храброго врага».
Но, конечно, уважать этих молодых людей, которые вступили в неравный и жестокий бой за Родину, можно и надо далеко не только за это. Юные воины заслуживают большего уважения в первую очередь за свою безусловно высокую гражданскую позицию. Она — и об этом надо, наконец, сказать откровенно — оказалась несравненно выше позиции тогдашних украинских руководителей, которым, в отличие от многих молодых защитников Украины и Крут, несмотря на свой подвиг, оставшихся безымянными, удалось навсегда войти в украинскую историю.
