Наряду с устоявшимся мнением, что гетманство одного из преемников Богдана Хмельницкого Павла Тетери продолжалось с 1663 по 1665 годы, существует гипотеза, что последний официально получил булаву уже в октябре 1662 г., когда Юрий, сын Богдана, отошел от выполнения гетманских обязанностей. Эта гипотеза основывается, в первую очередь, на тексте письма запорожцев П. Тетере, датированном 15 ноября 1662 г., где он недвусмысленно называется гетманом. Также в тексте летописи Самийла Величко находим информацию, что в середине октября 1662 г. «...Павел Тетеря созвал в Чигирине с чигиринской старшиной полковников, сотников и немало черни и устроил раду и гетманскую элекцию». Подобные данные находим и в летописи Якова Лизогуба, и в летописи православного шляхтича Й. Ерлича. Однако следует отметить, что письмо запорожцев (текст которого сохранился только в варианте, приведенном С. Величко) и свидетельства летописцев не могут быть достаточным доказательством того, что осенью 1662 г. действительно гетманом становится Тетеря (возможна ошибка в датировании, возможно сами запорожцы не владели достоверными данными). Но сам факт наличия такой информации указывает, что в это время в украинском обществе уже распространялись слухи об отречении Ю. Хмельницкого. Оно стало только вопросом времени.
Сам же П. Тетеря в тогдашних письмах в Варшаву категорически отрицал свою причастность к гетманской булаве, хотя постоянно подчеркивал неспособность Ю. Хмельницкого руководить Украиной. Так, 20 октября 1662 г. он писал: «...казаки видят, что не за кого держаться, по той причине, что пан гетман часто заявлял, что он не дорожит гетманством, которого он не желает (а между тем и не слагает с себя)». Тогда же Тетеря отмечал, что «...войско не желает больше оставаться под его руководством, и не желает ему повиноваться». Чтобы отбросить от себя всякие подозрение в жажде власти, Тетеря отмечал: «Я всеми силами стараюсь отговорить его от подобных намерений (сложить полномочия гетмана — В.Г.) и советую ему оставаться на этой должности до тех пор, пока дела в Украине не перейдут в более спокойное состояние», а также: «...я показываю явно, что не добиваюсь этого возвеличивания, удерживая на нем его милость пана гетмана». Однако наряду с отрицаниями собственных видов на булаву, П. Тетеря дипломатично намекал, что «...если этот жребий падет на мою голову и если король и республика будут нуждаться в моих услугах, то я приму его со всей доброжелательностью».
Интенсивная переписка между Тетерей и королевским двором и отсутствие писем, подписанных самим Ю. Хмельницким, дают основания утверждать, что уже осенью 1662 г. в ситуации, когда официально гетманом оставался Юрий Хмельницкий, фактически вся власть перешла к Павлу Тетере. «Весь груз труда лег на мои плечи», — писал он в одном из писем. Очевидно, промежуток времени с октября 1662 г. по январь 1663 г., до официального занятия должности гетмана, можно квалифицировать как период «теневого» гетманства Тетери. Вероятно, в это время он активно занимался выработкой политического курса своего будущего правительства и не желал заранее раскрывать карты. Хитрый и честолюбивый Тетеря был склонен проводить значительно более самостоятельную политику, чем ту, которую предусматривало для украинского гетмана польское правительство и которую он демонстрировал в письмах к королю. Поэтому именно в это время он, очевидно, анализировал возможности политики балансирования между тремя самыми влиятельными силами Восточной Европы: Польшей, Крымским ханством и Россией. Попытки ее реализации проявились уже в первые месяцы его официального гетманства.
Следует сказать, что Павел Тетеря к началу 60-х гг. XVII в. не был новичком в политической жизни казацкой Украины. Оказавшись в казацком войске с началом национально-освободительной войны, Тетеря смог сделать довольно стремительную карьеру. Этому содействовали такие факторы, как его образованность и личные качества, среди которых особое место занимали дипломатические способности. Определенную роль сыграли и его родственные отношения с гетманом Богданом Хмельницким, которому он был крестником.
Так, начав свою государственную деятельность на должности переяславского полкового писаря, Тетеря сразу стал фактически «заместителем» генерального писаря. 4 марта 1651 г. во время пребывания в Чигирине московский воевода Л. Лопухин называл его вторым писарем после И. Выговского. Поэтому неудивительно, что гетман активно использовал его для выполнения разнообразных как дипломатических, так и военных миссий. Так, уже в сентябре 1649 г. П. Тетеря упоминался как руководитель украинского посольства к Дьердю II Ракоци, которое должно было обсудить вопрос взаимоотношений Войска Запорожского и Трансильвании. Весной 1651 г. он вместе с военным есаулом Демком Михайловичем возглавил украинское войско, которое было отправлено гетманом под Каменец-Подольский. Летом 1652 г. переяславский писарь, очевидно, как человек достаточно знакомый с молдавскими делами, попал в состав посольства, которое сопровождало Тимоша Хмельницкого в его путешествии в Яссы для женитьбы на дочери молдавского властителя Василия Лупу Розанде.
3 июля 1653 г. П. Тетеря занимал должность переяславского полковника, хотя при этом продолжал выполнять обязанности «заместителя генерального писаря». Следует сказать, что должность переяславского полковника была особой в общей властной структуре Войска Запорожского. По словам самого П. Тетери, как было отмечено в разговоре с патриархом Макарием летом 1654 г., юрисдикция переяславского полковника распространялась на 9 городов и более 500 сел и местечек. Под его началом находилось 40 тыс. воинов, а в случае необходимости Тетеря мог организовать и 100-тысячное войско. Поэтому как руководитель одной из крупнейших административных единиц Украинского государства Тетеря имел немалое влияние. Недаром именно Переяслав стал городом, с которым было связано подписание известного соглашения с Московским государством в 1654 г. В частности, именно в этот момент в который раз проявилось высокое доверие к полковнику со стороны Б. Хмельницкого. На первую свою встречу с московскими послами, 7 января 1654 г., Б. Хмельницкий отправился в сопровождении двух человек — И. Выговского и П. Тетери. А в феврале — марте 1654 г. переяславский полковник вместе с генеральным судьей С. Богдановичем-Зарудным возглавил украинское посольство для завершения переговоров об условиях принятия царской протекции и подписания известных Мартовских статей. Переговоры были чрезвычайно сложными и проходили при постоянном давлении со стороны царского правительства, статьи постоянно возвращались украинским послам с поправками. Поэтому именно назначение Тетери руководителем делегации говорит о признании украинским руководством его дипломатических способностей и умения выходить из сложных ситуаций, а главное, о преданности идеям Б. Хмельницкого.
После возвращения из Москвы П. Тетеря и в дальнейшем использовался гетманом в роли дипломата. Так, в августе 1654 г. он отправился в Каменку, что у Черного леса, для встречи с татарскими мурзами. По этому поводу следует отметить, что после подписания московско-украинского соглашения отношения между Чигирином и Бахчисараем стали чрезвычайно напряженными, назревало образование угрожающей для Украины польско- крымской коалиции. Поэтому красноречив тот факт, что миссия переговоров с татарами была поручена опять-таки Тетере. По данным И. Выговского и самого Тетери, переговоры прошли достаточно успешно и украинской делегации удалось убедить представителей Крыма в отсутствии угрозы им со стороны новообразованного союза Москвы и казацкой Украины. А в августе — сентябре 1654 г. Тетеря участвовал в переговорах гетмана с московским послом Иваном Ржевским.
В октябре 1655 г. Тетеря со своим полком участвовал в осаде Львова. Именно ему гетман поручил вести переговоры с представителями львовского магистрата о сдаче города. В этом эпизоде следует выделить несколько моментов. Во-первых, П. Тетеря общался с львовянами на латыни, что вызвало большое возмущение московских воевод, которые не понимали содержание переговоров. Во-вторых, в самом разговоре, передавая представителю Львова Крыштофу Гродзинскому требования Хмельницкого сдаться и присягнуть на верность московскому царю, Тетеря «...тайно сообщил одному из львовских мещан, чтобы те оставались со своими намерениями, то есть не поддавались». Можно подумать, что переяславский полковник действовал вопреки интересам гетмана. Но ход тогдашних политических событий указывает на то, что осенью 1655 г. наметилось острое недовольство Б. Хмельницкого действиями московских воевод, и в частности тем фактом, что все города, которые завоевывали союзные войска, считались завоеванием царя и должны были ему присягать. Поэтому сам гетман не был заинтересован и во взятии Львова. Таким образом, позицию П. Тетери можно расценить как реализацию определенных гетманских замыслов.
Летом 1656 г. П. Тетеря фигурирует среди лиц, на плечи которых была возложена реализация политики Хмельницкого в отношении белорусских земель. В частности, он вместе с нежинским полковником Григорием Гуляницким возглавил немалый казацкий корпус, направленный гетманом в Беларусь. А в октябре 1656 г. вместе с И. Выговским переяславский полковник уже вел переговоры с трансильванской делегацией. На июль 1657 г. Павел Тетеря снова возглавил украинское посольство в Москву, целью которого было подтверждение принципов взаимоотношений между Россией и Войском Запорожским, выработанных в январе — марте 1654 г.
Начало. Окончание читайте в следующем выпуске страницы «Украина Incognita»
