Формирование нации и процессы построения государства, кроме ряда факторов, обусловлено и географическими особенностями. Такой особенностью для украинцев стала их локализация над окончанием большого евразийского степного пути, который начинаясь в Монголии через коридор между Алтаем и Тянь-Шанем, между Каспийским морем и Уралом доходит до Причерноморских степей и разбивается о Карпаты. Такое соседство подвергло нацию и государственность с первых ее самостоятельных шагов непрекращавшейся опасности со стороны различных кочевых народов, постоянно двигавшихся с Востока.
Первое государственное объединение восточных славян — союз антов, созданный во второй половине IV в., выстоял после нашествия западных завоевателей остготов, хотя и потерял своего вождя Божа и 70 старейшин. Однако анты не смогли устоять в борьбе с восточными завоевателями — аварами, которые пришли степным путем и основали в Паннонии свое государство. Из-за войн с ними (568 — 635 гг.) антский союз прекратил свое существование.
Где-то в это же время в южных степях появляются новые завоеватели с Востока — хазары. Хазарский каганат, расположенный между Азовским и Каспийским морями в низовьях Дона и Волги, в VIII в. распространил свою власть и на восточнославянский племена радимичей, вятичей, полян и сиверян, которые платили им по «беле и виверце с дыма» вплоть до IХ века. Русичи, избавившись в конце IХ ст. с помощью князя Олега от необходимости уплаты дани хазарам, не избавились однако от опасности со стороны степи, к усилению которой, кстати, они и сами приложили руку.
В 915 г. впервые приходят на землю русскую новые степняки — печенеги, но это была только пробная встреча двух противников; полномасштабным действиям печенегов мешали хазары, которые стойко защищали свои восточные границы. Однако по иронии судьбы, на помощь печенегам пришли русичи. Воинственный князь Святослав поднял оружие в 965 году. Хазарский каганат не выдержал борьбы на два фронта и распался, открыв дорогу в северное Причерноморье печенегам. Святослав открыл новую, ужасную страницу в истории Киевской Руси; южные степи превратились в Дикое поле, стали источником гибели государства. Убедиться в этом Святослав успел еще при своей жизни, которую отобрали у него те же печенеги в 972 году, после неудачного похода на Византию. Уже в 968 году они не только опустошили пограничье Руси, но и взяли в осаду саму столицу — Киев.
В 993 г. печенеги опустошили Переяславщину. С этим походом легенда связывает само название Переяслава, названного так по случаю победы в поединке русича над печенегом — то есть он «перенял у него славу»; в 997 году кочевники осадили Белгород. Начиная со времен борьбы Святополка Окаянного за киевский престол в 1018 году князья привлекают печенегов в качестве союзников в междоусобной борьбе; эти же «союзники» опустошали земли в совместных походах с русскими князьями точно так же, как и во время самостоятельных набегов. Святополк опять привел печенегов на Русь в 1020 г. во время его битвы с Ярославом на р. Альта. Однако печенеги тревожили украинские земли не так уж и долго, немногим более ста лет. Последний раз они посетили их в 1036 г. и опять дошли до самого Киева, где их и победил князь Ярослав Мудрый. В ознаменование этого события от заложил Софию Киевскую.
В 1055 году появляется новый враг — половцы; однако на этот раз переяславскому князю Всеволоду удалось откупиться от них. В 1062 г. половцы опять пришли на Переяславщину, но на этот раз, разбив Всеволода, ограбили его земли. В 1068 году они победили в битве трех Ярославичей, и кроме Переяславщины, опустошили и Киевщину.
В 1078 г. Святославичи Олег и Борис с половцами пошли отвоевывать «вотчины» у своего дяди Всеволода; таким образом продолжилась позорная традиция, начатая Святополком Окаянным — привлечение южных кочевников в междоусобные распри русских князей. Вновь половцев «навел» на наши земли Олег Святославич в 1094 г. во время осады Чернигова Владимира Мономаха (тогда еще черниговского князя). Той же дорогой в первой половине ХII в. шел и его сын Всеволод в борьбе со своим дядей Ярославом Святославичем. При Ярополке Мономаховиче половцы, как сообщники Ольговичей, дважды опустошали окрестности Киева. Самые же позорные события произошли в 1169 и 1203 годах, когда половцев навели для того, чтобы разрушить и уничтожить Киев, чем «отличились» Андрей Боголюбский и Рюрик Ростиславич. Последний раз половцы, которых привел Изяслав Мстиславович, ограбили Киев во время его борьбы за киевский стол с Владимиром Рюриковичем в 1234 году.
Участие половцев в княжеских побоищах — это только незначительная часть их «деятельности» на землях Киевской Руси, главную же составляют самостоятельные походы, происходившие почти ежегодно. Представление о характере походов можно составить из той характеристики, которую давала народная традиция и летописи их предводителям. Так хан Боняк был «безбожный, шелудивый, хищник», хан Кончак — «богостудный, окаянный, безбожный и треклятый».
Но вбить последний гвоздь в дело уничтожения украинской государственности эпохи средневековья предстояло не половцам; это сделали, разрушив 6 декабря 1240 г. Киев, другие восточные завоеватели — монголо-татары.
В конце XV века, с переходом украинских земель под власть Польско-Литовского государства и образованием Крымского ханства, политическая ситуация изменилась и возникли предпосылки новых, намного более страшных лишений, первой «ласточкой» которых был набег татар на Киевщину и Волынь после поражения Великого князя литовского Витовта на Ворскле в августе 1399 года. Настоящий ужас для Украины начался 1 сентября 1489 года с погромом Киева крымским ханом Менгли-Гиреем, который выступил таким образом в качестве союзника Великого московского князя Ивана против Литвы. С этого времени крымские татары непрестанно, иногда ежегодно, в течение ХVI и XVII вв. грабили украинские земли, или в качестве союзников Москвы, или по собственному усмотрению, или по другим причинам. Татарские орды, в отличие от половецких, беспокоили не только Киевщину, Черниговщину, Переяславщину и Новгород-Сиверщину, но и остальные украинские земли Волынь, Подолье, Галичину, Холмщину, забирались даже в Беларусь. Общую ситуацию, сложившуюся в связи с этим, ярко характеризует жалоба волынского боярства, датированная 1545 г.: «Чи є, чи не ма перемир’я з татарами, рідко коли злазими з коня».
Если князья Киевской Руси пытались защищаться против Дикой степи, организовывая собственные походы на кочевья степняков, которые к тому же и сами возглавляли, то литовское, а с переходом украинских земель под власть короны — польское правительства не оказывали этим хищническим нападениям никакого особого сопротивления. Дело защиты, точнее — самозащиты, оказалось в руках местного, то есть украинского люда, который уже имел определенный исторический опыт. Это и стало одной из причин, вызвавших к жизни такое явление, как казачество.
Первое упоминание о казаках появляется в 1492 г., вскоре после погрома Киева Менгли-Гиреем; в 1493 г. появляется и первое упоминание о походе в духе последующих казацких. В 50-х годах XVI в. за днепровскими порогами появляется центр, вокруг которого в последующие годы группируется казачество — Запорожская Сечь. То есть к концу XV — первой половине XVI в. у украинского народа, благодаря татарской «прививке», начал вырабатываться иммунитет против угрозы национальному существованию, название которому — украинское казачество. Оно выросло и закалилось в течение XVI — ХVII вв. в борьбе как с татарами, так и с другими врагами украинского народа, в середине XVII века оно стало той силой, которая на переломе мировой истории, после Тридцатилетней войны (1618 — 1648) и во времена Английской буржуазной революции, нашло новые пути развития украинской истории, возродив украинскую государственность в Новое время. Однако казачество не только продолжило традиции украинской государственности, прервавшиеся в XIV в. во времена Свидригайла Ольгердовича, но и заложило основы формирования украинской нации в XVII — XVIII вв. Сформировался и тот характер украинца-казака, который жив до нашего времени, и является основой самоидентификации украинцев.
Таким образом, Дикое поле, которое в течение многих веков, как мы видели, не давало покоя украинцам, приложило руку к разрушению украинской государственности в эпоху Средневековья, стало стимулятором национального пробуждения и возрождения украинского государства в Новое время. Подтверждением этому является история белорусского народа, который после монгольского нашествия оказался в тех же условиях, что и украинский (развивался в составе Речи Посполитой), но не имея на своих границах кочевой степи, не смог выпестовать социальный слой, который бы стал горой за его национальное и государственное возрождение в эпоху Новой, а в дальнейшем и Новейшей истории. Не было бы Дикого поля, не было бы, наверное, и Украины.
