Из чувства патриотической ответственности и чтобы быть в центре националистического освободительного движения, почувствовать его живую атмосферу, Ю. Вассиян в том же 1930 г. переезжает в Галичину, в Перемышль и там редактирует газету «Український голос», которая еще раньше постепенно перешла на националистические позиции. Это было одно из наиболее резонансных тогдашних галицких периодических изданий, которое остро реагировало на любое наступление полонизации. Однако Вассияну не пришлось развернуть тут свой публицистический талант: уже 2 ноября 1931 г. в Бродах его арестовала польская полиция по делу так называемых конгрессовцев — выявленных ею участников Конгресса ОУН 1929 г. На судебном процессе во Львове в 1932 г. Ю. Вассиян вместе с группой главных деятелей ОУН — Осипом Бойдуником, Олесем Бабием, Евгением Зибликевичем, Степаном Ленковским, Зеноном Пеленским — был осужден к четырем годам заключения. Это впервые верхушка ОУН стала перед лицом польского общества, что вызвало большое эмоциональное напряжение в стране. Особенно поражало то, что все оуновцы оказались не какими-то там «уличными бандитами», как их обычно представляла польская пресса, а отборными интеллектуалами, яркими личностями. В судебном процессе подтекстом звучала моральная победа национального движения: оно выражало надежду молодой, талантливой, образованной генерации украинства.
Юлиян Вассиян отбывал заключение в тюрьмах Львова и Дрогобыча, где отличался, по воспоминаниям главного деятеля ОУН Зиновия Кныша, большой добросовестностью в соблюдении предписаний тюремного поведения, ответственностью в конспирации, искренностью к друзьям. Выйдя на волю в 1935 г., Юлиян поселился у своего отца в г. Броды, тайно поддерживая контакт с подпольем ОУН. В это время он сосредоточился на философских и литературоведческих занятиях. В 1939 г., с началом Второй мировой войны, его опять арестовали и отправили в известный концентрационный лагерь в Березе Картузской, что на Берестейщине, где преимущественно отбывали заключения украинские патриоты. Советская оккупация Западной Украины осенью 1939 г. застала его опять в Бродах. Провод ОУН, осознавая особую важность философа для националистического движения, выслал в Броды специальную группу боевиков с заданием перевести Вассияна за границу, чтобы он имел возможность свободно работать. В Кракове его ожидала чистая квартира и аккуратно приготовленные рукописи с прошлого лета. Взрыв немецко-советской войны опять возвратил его на родную землю, во Львов, Броды. В эти годы Ю. Вассиян активно готовил теоретические и пропагандистские материалы для Провода ОУН под руководством Андрея Мельника. В январе 1944 г. его арестовало гестапо и ученый оказался в концентрационном лагере в г. Брец около Берлина. К счастью, расправы нацистов с оуновцами как-то миновали Ю. Вассияна и в 1945 г. он подался длинными дорогами послевоенной украинской эмиграции. До 1950 г. жил в разных городах Баварии, а потом выехал в США, где и умер 3 октября 1953 г.
Так закончилась жизнь человека, который стоил кафедр и роскошных библиотек, издательских возможностей и целых научных институтов. Он отказался от всего этого ради Идеи, на пути к которой прожил почти всю свою жизнь с риском. В этой личности несколько фантастическим образом объединились подпольщик и мыслитель-аскет, романтик революции и строгий аналитик эпохи, его современники отмечали просто удивительную непрактичность Вассияна, оторванность от благ жизни и глубокую мечтательность души. Это говорило лишь об одном — всего себя концентрировал на Идее.
При жизни Юлиян Вассиян так и не увидел ни единого сравнительно объемного издания своих произведений. Только после его смерти в Америке вышли небольшие сборники статей: «Одиниця і суспільність» (Торонто, 1957) и «Суспільно-політичні нариси» (Чикаго, 1958). В 1972 г. в Торонто появился наконец давно ожидаемый двухтомник в издательстве «Євшан-зілля», упорядоченный Богданом Гошовским. В современной Украине, кажется, переиздано только две статьи Ю. Вассияна: упомянутую разведку «Ідеологічні основи українського націоналізму», историософское эссе «Степовий сфінкс» («Хроніка — 2000», 1995). Вместо этого в архиве мыслителя осталось еще 10 томов рукописей и незаконченных трудов.
Философские взгляды Ю. Вассияна можно очертить как синтез христианского идеализма и иррационалистического волюнтаризма. В эпицентре его размышлений стоит человек и его мировосприятие, привязанное к глубинам традиционалистского мировоззрения. Он разработал целостную концепцию объяснения исторических поражений украинства. Это он обобщил так: «Не думаем так, как чувствуем, и не хотим так, как думаем, — вот форма украинского душевного неравновесия, а его причиной является именно упомянутая посредственность чувства, которая создала воспринимающе-индивидуальный человеческий тип, который неспособен победить собственное безволие динамикой воли, как способом настоящей жизни. Проявления воли не действуют прямо, как продолжалась энергия жизни, а рефлексивно, переливами, без внутренней связи с жизнью... чувственная природа украинца ищет своего дополнения в теоретических формулах недостаточного содержания, а они, понятно, своей формальностью не могут дать нужной жизненной стоимости. Отсюда — механический способ мышления, податливость на влияние крикливых теорий, постоянное изменение «мировоззрения», влюбленность в различного рода утопии и всякие другие химеры привередливого человеческого воображения. Чувством переживает украинская душа реальное состояние своей жизни, а его изменить могло бы только органическое волевое усилие, но, к сожалению, воля не действует в ней прямо, как пробивная сила, а выступает опосредованно в форме переменчивых представлений, образов, мечты... Только сердцем переживала Украина свою историческую судьбу и этот недействительный и односторонний способ душевной жизни замкнулся в какой-то завороженный круг назначения...» (эссе «Степовий сфінкс»). И прибавлял: «Где недостает воли, там нет истории, являющейся, в первую очередь, манифестацией характера».
Его аксиомой было вот такое обобщение: «Между человеком-единицей и Богом лежит большая территория — нация. Подниматься к Богу можно только душой, но она шествует туда в своей наиболее динамичной форме, то есть в состоянии наивысшего предметного напряжения... Перед Богом нельзя предстать с потерянным талантом в руках, как затерянная, карликовая единица-нелюдим, перед ним нужно явиться в наиболее величественной мощи своей мировой личности. Родина — это именно та форма динамики души, которая дает ей чувство самоуверенности перед лицом Предвечного» («Бог і Батьківщина»).
Национализм у Ю. Вассияна предстает не как форма человеческой агрессивности, как общепринято в общем восприятии, а как способ человеческого возрастания. Через общее ощущение энергетики родной земли, общее приближение к сакральному, через общую духовную нацеленность создать национальное прекрасное (культурные интенции) каждое этническое сообщество получает колоссальную способность к самоусовершенствованию и беспрестанному росту. И наоборот, распыленное морально, религиозно, культурно сообщество только пребывает в Истории, а не создает ее.
Ю. Вассиян не просто существенно углубил основные идеологические тезисы М. Михновского, Д. Донцова, В. Липинского, М. Сциборского, которых можно считать классиками украинского национализма ХХ в., а создал целостную концепцию идеалистического миротрактования в связи с политическим сознанием нации. В этом смысле его философия стала наиболее категорическим украинским отрицанием философии материалистического социализма.
Любимым писателем Ю. Вассияна был В. Стефанык, ему он посвятил большую серию эссе, образовавших целый том его произведений. Именно в творчестве Стефаныка он видел тот живой дух возрастания нации от традиции, от мифа и сакрума земли.
«Назад до Шевченка» — так называется одно из лучших эссе Ю. Вассияна. Здесь находим вот такое оригинальное осмысление гения Шевченко: «Как художник Шевченко не похож на национальных героев других народов тем, что не имел с ними общих черт творческого объективизма... Отношения Шевченко к своей среде (Украина в прошлом и современная) имеет очень короткий, почти исчезающий «луч объективности», вместо этого энергия непосредственного чувства оформляется творчески нервными взрывами пристрастий, взрывами вдохновенных слов и призывов, раздающихся гомоном боевых фанфар, проклятиями и заклятиями, горячими видениями, притягивающими прошлое в современность, или угадывают будущее так, словно бы создавали его из собственной душевной субстанции («Мені однаково»), из огня любви и ненависти... «Горячим гейзером пробивается Шевченко из моря украинского бытия и целый падает назад, в глубины того же моря, как его самая законная эманация-волна (слово). В этом параболическом огнистом лету гения-метеора, который по короткой, но энергичной роли творческого самовыявления расплывается назад в своей земной родине, ярко передан характер появления Шевченко как стихийной импровизации, глубокой субъективности, недоступной для методических попыток стилизации, критического отделения и систематики». В этой гениальной импровизации, по мнению Ю. Вассияна, сосредоточены все мельчайшие нюансы украинских эмоций, мечты, драматичности и трагедийности, юмора и оптимизма, особенностей религиозного видения и чувств, а сама эстетика поэзии Шевченко целеустремленно возносится к единой идее — Украине. Поэтому вне этого, без ощущения Украины и всего украинского, невозможно постичь Шевченко. В этом смысле это уникально замкнутый писатель, замкнутый в своей нации.
Сегодня уже давно наступило то время, когда нужно было переиздать в Украине хотя бы томик избранных сочинений Ю. Вассияна. Этот мыслитель нужен нам как образец органического философа, у которого живая мысль пульсирует сама из себя, который малейшим движением наблюдения возбуждает целый водоворот для духовных обобщений и видений. Он абсолютно свободен в своих ощущениях истин бытия, его теоретические размышления не знают никаких схем или трафаретов, он всегда нацелен на идею, которая возносит и сеет беспокойство. Идеализм Ю. Вассияна — это та струя христианской духовности, которая единственная может лечить благородство натуры в эпоху прагматики.
