Любой тиран начинает как ставленник и любимец народа.
Платон
«Власть вообще развращает; абсолютная власть развращает абсолютно». Это мнение было высказано еще в ХІХ столетии британским аристократом, убежденным либералом, пессимистом и мастером парадоксов, лордом Джоном Актоном. Век ХХ сотни раз — и то ужасным образом! — подтверждал справедливость его слов. Десятки миллионов хладнокровно истребленных людей (женщин, детей, стариков) для кровавых диктаторов новейшего времени, вождей разнообразнейших сортов, тиранов и диктаторов всех возможных политических расцветок, всех этих фюреров, генсеков, «вождей мирового пролетариата» дуче, каудильо, «пожизненных лидеров нации», «больших тайных советников», «главных регентов государства» (титулы, конечно, варьировались в зависимости от национальной специфики или другой страны) — были лишь смешным, ничтожным препятствием на пути к наивысшей, «величественной» цели, которая составляла единственный смысл их жизни, а именно — к неограниченной власти. Каких бы доктрин и идеологий они не придерживались — и Гитлер, и Сталин, и Муссолини, и Франко, и Салазар, и Хорти, и лидеры хунты «черных полковников» в Греции без колебаний подписались бы под словами Джорджа Оруэлла: «Целью насилия является насилие, целью власти является сама власть».
Все эти тираны на протяжении десятилетий истязали и мучили Европу (конечно, с разной мерой жестокости и тотальной всепроникновения в частную жизнь людей). Могут сказать: зачем сегодня вспоминать о лихе, не надо будить его, «пусть себе спит», Западная, Центральная и (в большой мере, хотя и с определенными предостережениями) Восточная Европа (исключением здесь является Россия, Беларусь и — все в большей степени — наше государство) представляют собой мощные, неприступные форпосты классической демократии, и так будет и в дальнейшем.
К величайшему сожалению, рассуждения такого рода являются смертельно опасным «убаюкиванием» себя и целого общества. История уже не раз сурово наказывала европейцев за подобную самонадеянную слепоту («Все хорошо, прекрасная маркиза»!), и кто нам сказал, что и в будущем разрушительные социальные катастрофы в Старом свете, губительные для демократии, гуманизма и общественного прогресса, абсолютно невозможны? «Этого не может быть, потому что этого не может быть никогда»? Вряд ли это является рациональным аргументом (хоть рассуждения такого рода хорошо помогают сохранять интеллектуальную сытость и комфорт)! Напротив, ощутимо усиление ксенофобских, экстремистских, авторитарных (как минимум), откровенно «вождистских» партий и движений как в странах Большой Старой Европы (Франция, Нидерланды, Бельгия, Австрия, Греция, Норвегия — вспомним Брейвика ), так и в государствах — новых членах ЕС (Венгрия, Румыния, Болгария) — это все тревожный звук колокола, обращенный к нам. Мы, как и все европейское сообщество, к которому, я убежден, должна принадлежать и будет принадлежать Украина, обязаны услышать его. Если не услышим — не предотвратим катастрофу ХХІ века, масштабы которой предвидеть поистине трудно.
Главный же вопрос, который необходимо жестко и честно задать, прежде всего самим себе, является таким: на какой, собственно, почве растут, развиваются и укрепляются в обществе ожидания «сильной руки», стремления переложить всю ответственность за судьбу страны (тяжелую, как массивная каменная глыба, ответственность, но убежать от нее — значит абсолютно и тотально капитулировать) на широкие плечи Хозяина, Вождя, Кормчего — он «всегда знает, как лучше», и думает за всех»?! Каким является идеологический (не химический) состав тоталитарного яда, который разъедает общественное сознание, создавая условия для диктатуры? Как представляется, эта проблема значительно важнее и сложнее (потому что является общей по своему содержанию), чем жизнеописания знаменитых европейских деспотов ХХ века и подробности их карьеры — все это можно найти в специальной или популярной литературе или в Интернете. Приведенные далее рассуждения являются, бесспорно, дискуссионными, более того — открыты именно для дискуссии.
1. Следовательно, «сверхзадачей», которую решают как кандидаты в диктаторы, так и реально господствующие над обществом тираны, является власть, еще раз власть, власть как такая, власть сама по себе. При этом не имеет решающего значения тот факт, что конкретный Вождь или «вождик» громко, многолюдно утверждает: для него, мол, важна никоим образом не власть, а Великая Идея, которой он служит, как верный раб, отдает все свои силы и всю жизнь, растворяется в ней — и поэтому власть имеет для него якобы ценность лишь в том смысле, что дает возможность реализовать и осуществить эту Великую идею (это может быть национальная идея, идея социальной справедливости, идея Порядка и т.п.). Здесь и спрятана страшная ловушка, потому что именно «бескорыстные», даже фанатичные «рыцари идеи», которым «лично для себя ничего не нужно», в реальной истории оказывались ради сохранения именно своей персональной власти (не идеи!) способными на какие угодно зверства, оказывались никоим образом не параноидальными фанатиками, а наркоманами власти, готовыми бросить в пропасть и собственный народ. Яркий пример — Гитлер и Сталин, на первый, поверхностный взгляд фанатики своих идеологических систем, на самом же деле — дьявольски хитрые, невероятно ловкие и беспринципные политические игроки с абсолютно холодным сердцем. Трагедией человечества стало то, что они сумели репрессиями и ложью повести за собой десятки миллионов.
2. Весьма характерным является создание, конструирование и эксплуатация (часто — на протяжении многих лет) «образа врага» (вспомним «пятиминутки ненависти» у Оруэлла), сознательное насаждение психологии «осажденной» крепости», окруженной со всех сторон смертельно опасными противниками. Это очень эффективный прием, позволяющий «зацементировать» диктаторскую власть (потому что критика Вождя, пусть даже наименьшая критика, приравнивается просто-таки к измене, особенно в условиях, когда жестокие враги подрывают мощь Отчизны!). Особенно эффективным он является в том случае, когда разворачивается злобный поиск не только внешних, но и внутренних врагов (умнее, чем «среднестатистический» обыватель, вообще «вольнодумцев», не таких, как другие), со всеми выкающими последствиями — подозрительность, нетерпимость, доносы, ксенофобия, репрессии и т.п.
3. Наиболее циничные и ловкие тираны очень хорошо знают и используют глубоко архаичные слои в сознании нации (стремление к иррациональному вместо холодного, трезвого анализа реальных проблем и реальных мотивов поступков политиков; желание найти у Великого Лидера «социальное пристанище», защиту от кричащего неравенства, экономического бесправия и бедности — и, кстати, стоит отметить, что критика всех этих социальных болезней, при условии честного стремления к решению проблем, вовсе не является «популизмом», потому что именно общественное неравенство является питательной средой для диктатуры).
4. Коварная манипуляция святыми национальными чувствами людей. А именно: любая, пусть даже совершенно справедливая и конструктивная, критика курса Вождя и его власти объявляется оскорблением (ни больше, ни меньше!) нации и государства, «посягательством на честь страны» и т. п. При этом, если почва у сознания общества в достаточной степени подготовлена, Вождь действительно и искренне отождествляется людьми с целой страной (Франко — это Испания, Муссолини воплощает собой Италию, о Гитлере и Сталине нечего и говорить.).
5. Ненависть к демократическим парламентским институтам. Характерно, что гитлеровская оценка политических партий как «стаи шарлатанов, которые достойны немедленного и безжалостного истребления», была общей для всех европейских диктаторов: практически все они не считали нужным даже разыгрывать «комедии парламентаризма» и создавать «карманные оппозиции», стремясь, вместе с тем, к неограниченной консолидации власти в своих руках.
6. Культивирование силы, репрессивной машины, более или менее жестокого преследования инакомыслящих — вплоть до ужасного тоталитарного террора против них. Сила становится универсальным средством решения всех социальных проблем. Соответственно, «независимость судов» превращается в смехотворную фикцию (характерно, что и Гитлер, и Сталин испытывали сильную, безудержную ненависть к честным, неподкупным юристам и карали именно таких людей особенно жестко; диктаторы понимают, даже интуитивно, что гражданская позиция законодателей — это опасная кость в их горле!). Опорой режима, таким образом, становятся абсолютно подконтрольные тирану «органы безопасности», отданные лично ему Вооруженные Силы, которые могут быть легко применены для подавления остатков оппозиции, карательный аппарат полиции и раболепные (или циничные) СМИ.
7. Отвращение, нескрываемая вражда и страх относительно либеральной интеллигенции (а в известной мере — и относительно интеллигенции вообще), потому что именно этот слой общества меньше всего склонен к «неистовому» восторгу перед Силой Великого Государства, Величием Власти и т.п. Как раз поэтому эти люди часто становятся первыми жертвами массовых репрессий (ХХ ст. дает множество примеров этого, и высылка из страны — это еще сравнительно «мягкий» вариант), объявляются «отщепенцами», всячески клеймятся. Это чувство ненависти к либеральным интеллектуалам «плавно перетекает» в ненависть к культуре и национальному цивилизационному наследию вообще (в его настоящем, высоком, духовном понимании) — вспомним слова Геббельса: «Когда я слышу слово «культура» — у меня возникает острое желание выхватить мой пистолет!». Отсюда («от противоположного») исключительно важный вывод: именно настоящая культура, несущая людям вечные ценности свободы и добра, и является лучшим «противоядием», которое отводит от общества угрозу диктатуры (об этом не уставал говорить выдающийся украинский философ Сергей Борисович Крымский). Впрочем, в наше время есть другой способ «укротить» непокорную интеллигенцию, по крайней мере в Украине: не нужно репрессировать ее, садить в лагеря, достаточно лишь предельно унизить, вытеснить на маргинес, а вместо этого политически и финансово поддерживать люмпен-культуру всепобеждающего (уже не грядущего) Хама.
8. Специфическая форма пропаганды (в сущности, дебилизации) масс. Гениальным мастером этого дела был Гитлер, который всегда повторял: пропаганда должна быть обращена не к отдельной, конкретной личности, а к массе в целом (потому что личности свойственны скептицизм и способность к рациональному мышлению, другое дело — масса!). Нужно показывать массе только одного врага, потому что ненависть надо максимально концентрировать, а не «расщеплять»; в центр пропаганды следует ставить только один тезис, желательно предельно примитивный (например, «в этом виноват еврейский финансовый капитал» или же наш враг — это западные страны, которые хотят унизить Германию (Россию, Италию, Украину, Польшу, Венгрию — лишнее зачеркнуть). Пропаганда должна быть навязчивой и примитивной — «базовый» тезис необходимо повторять снова и снова тысячи раз, тогда он будет восприниматься как очевидная правда. Вот рецепт успеха — «бить в одну точку».
* * *
Это, бесспорно, далеко не все признаки тяжелой болезни общества — потери им «антитоталитарного» иммунитета. Однако будем надеяться, что, зная о них, легче будет бороться с чумой несвободы, с этой угрозой, которая до сих пор не стала приобретением кровавой истории, а реально посягает на будущее нашего народа и народов Европы.
И напоследок — некоторые известные, «знаковые» высказывания диктаторов ХХ века, наглядно демонстрирующие их цинизм, лживость и демагогию.
Иосиф Сталин (1879—1953)
«Кадры решают все. Вот почему нашим наивысшим законом должно быть бережное, чувствительное отношение к кадрам, забота о них».
«Я — плоть от плоти нашей великой партии большевиков, которая взрастила и воспитала меня по своему образу и подобию. И за дело этой партии я готов отдать свою кровь до последней капли».
«Мы, коммунисты, люди особые, скроенные из особого материала...».
Адольф Гитлер (1889—1945)
«Жизнь убеждает, что так называемый «гуманизм» в действительности является заразной болезнью, которая подтачивает силы нации. Нам нужен не гуманизм, а новый тип арийца — борца, готового побеждать. И здесь мы выполняем высший закон природы — выживает только сильнейший!».
Бенито Муссолини (1883—1945)
«Фашистская и пролетарская Италия, вперед! И горе тем врагам, которые станут на нашем пути».
Франсиско Франко (1892—1975), каудильо Испании
«Цель моей жизни — возродить настоящую Испанию, Испанию Бога, короля и порядка. И я готов принести любые жертвы ради этого».
Антониу Салазар (1889—1970), диктатор Португалии
«Мы утверждаем наши национальные португальские ценности: стабильность, народное достоинство и единение. А те изменники, которые презирают все это, могут убираться прочь!».
