История никогда не устает давать уроки (часто — очень жестокие) тем, кто эти уроки способен хотя бы в какой-то степени усвоить. И один из важнейших уроков: государственный деятель, который только равнодушно или трусливо «плывет по течению» истории, по определению обречен на поражение — другая судьба для него невозможна. Тот персонаж истории, у которого есть воля бороться (и, к тому же, еще знает, за что именно бороться!) — также может потерпеть горькое поражение. Однако потомки будут вспоминать его имя с уважением — а известно же, что настоящий государственный муж отличается от жалкого шулера при власти, который воспринимает политику исключительно как азартную игру и даже разрабатывает какие-то ее «правила», именно тем, что государственный муж думает о будущих поколениях!
Гетману Петру Дорошенко пришлось жить и бороться в беспощадную, жестокую эпоху Руины, во времена общенациональной украинской трагедии, отмеченные распадом государства, ужасным падением ценностей человеческой жизни, достоинства человека, разрушением основ народной морали (1657— 1676). Именно о тех десятилетиях великий украинский историк Николай Костомаров писал с гневом и болью: «Украинское дело явно погибало. Неудача за неудачей уничтожила надежды, и люди лишились веры в свое дело, в свою цель. Возникла мысль, что этой цели вообще нельзя достичь. Из-за этого исчезала воля и терпеливость. Слабела любовь к родному краю, к общественному добру. Патриотические поступки и жертвы казались напрасными. Личные частные интересы преобладали над всеми честными и патриотическими порывами. Своя собственная домашняя беда для каждого становилась непомерно тяжелой. Каждый начал заботиться только о себе самом. Человеческие души мельчали, становились убогими, ум притуплялся под весом трудного поиска пути к спасению. Все, что было когда- то дорого, свято, теперь продавалось всякий раз дешевле. Героем времени считали того, кто среди общей кутерьмы умел сохранить себя самого, вынырнуть из болота анархии, потопив в нем другого... Так бывало везде, где община не шла единодушно к выразительно обозначенной цели, где общественный идеал заслонялся идеалом личной наживы и самолюбия».
Для справки читателю (потому что, возможно, не каждый поверит): эти строки написаны не в декабре 2007-го, а в апреле 1873 года. Мысль Костомарова ценна в первую очередь тем, что дает яркий образ тех времен анархии, интриг и злобного индивидуализма, в которые выпало бороться за достижение своей цели гетману Петру Дорошенко. А целью этой было объединение живого тела Отчизны, беспощадно разорванного на две части, — Украину Правобережную и Левобережную. Нужно отметить, что всей предыдущей жизнью Дорошенко был несравненно лучше, чем кто-либо другой из претендентов на гетманскую булаву, подготовлен к этой сверхтрудной исторической миссии.
Он родился в казацкой столице Чигирин в 1627 году в уважаемой, известной в среде старшины семье, — достаточно назвать хотя бы «заслуженного в войске» храброго гетмана Михаила Дорошенко, деда нашего героя, который принимал участие в десятках походов еще во времена Сагайдачного (гетман Михаил погиб во время крымской кампании 1628 года). Дорошенко-младший получил отличное образование (правда, относительно того, где именно учился будущий гетман, историки высказывают разные мысли): в совершенстве знал латинский и польский языки, серьезно изучил историю, овладел и искусством риторики... Однако определяющую роль в жизни Петра Дорошенко, бесспорно, сыграла «школа Хмельницкого», начиная от службы в Чигиринском и Прилуцком полках (прошел путь от писаря до полковника прилуцкого — в 1657 году, только в 30-летнем возрасте!) и заканчивая выполнением ответственных дипломатических поручений гетмана Богдана. Когда к власти пришел Иван Выговский, Дорошенко поддержал его; а в 1659 году, после провозглашения гетманом Юрия Хмельницкого, именно он, тогда полковник Черкасский, был командирован в Москву с тем, чтобы добиться хоть какого-то облегчения условий «второго» Переяславского договора, подписанного в октябре того года юным, слабым гетманом Юрием («недосвідченим напівголовком», как его называл Михаил Грушевский) под безумным давлением московского воеводы князя Трубецкого и очень невыгодного, кабального для Украины. Миссия Дорошенко, понятно, не имела (и не могла иметь) успеха, зато дала молодому дипломату и будущему гетману возможность неплохо изучить политические обычаи Московии.
Первая половина 60-х годов XVII века — это период, когда раскол украинской гетманской государственности, разрушения основ общественной жизни обрели уже явно катастрофический характер. Достаточно вспомнить два мощных похода армии польского короля Яна-Казимира на Правобережную Украину в 1660 и 1663 годах, которые совершенно опустошили до тех пор плодородные земли Брацлавщины, Черкасщины, Киевщины, когда даже исключительно жестокий польский полководец Стефан Чарнецкий вынужден был признать: «Вся Украина решила умирать, а не поддаться полякам!», а, с другой стороны, пресловутую «Чорну раду» в 1663 году на подвластном Москве Левобережье, когда по приказу «защитника голи» Брюховецкого была уничтожена значительная часть казацкой старшины. И когда 10 октября 1665 года на казацкой раде в Чигирине, созванной специально для выборов нового правобережного гетмана (потому что прежний, польский ставленник Павел Тетеря, был буквально смыт волной народного гнева, отрекся от булавы и весной 1665 года вынужден был отбыть в Варшаву), первенство получил именно Петр Дорошенко — с этим человеком измученный, разуверенный, деморализованный украинский народ связывал, может, последние свои надежды на лучшее будущее.
Главная задача, которую поставил перед собой новоизбранный гетман, — после необходимой консолидации власти (ближайшие конкуренты, малоизвестный Степан Опара и более серьезный брацлавский полковник Дрозденко, были устранены) реализовать программу преодоления Руины через объединение обеих частей Украины. Можно, конечно, дискутировать о том, была ли такая программа у Дорошенко (ведь не забывайте, что речь идет о XVII веке, когда политическое планирование как таковое имело свою специфику). Похоже, самым плодотворным подходом здесь будет следующий: проанализировать конкретные действия Дорошенко- гетмана (напомним: он был им с 1665 по 1676 годы).
Казацкий летописец Самийло Величко, рассказывая о еще одной казацкой раде в Чигирине (январь 1666 г.), которая повторно и уже окончательно утвердила Дорошенко гетманом, употребляет очень характерную фразу: при этом «не было специфицировано и определено, при каком монархе оставаться, или при польском, или при московском»(!). Эта умышленная, сознательная неопределенность (всматриваясь в события времен Руины, иногда поневоле думаешь: это что, извечная черта украинской политики?!), несомненно, обременяла любые действия Дорошенко, несмотря на его искренние стремления объединить Украину. Как отмечает выдающийся украинский историк Дмитрий Дорошенко, «перед новым гетманом лежала необыкновенно трудная задача. Край был разрушен, жизнь расстроена. Нужно было в первую очередь укрепить свою власть в крае, где еще в целом ряде местностей население признавало верховенство московского царя. Нужно было организовать солидную военную силу». А пока что, в начале своего гетманства, Дорошенко временно признавал над собой власть польского короля (и одновременно — и протекторат крымского хана, кроме того, вел активные переговоры с турецким султаном о «подданстве» на условиях создания «Великого княжества Русского» и с московским царем о «непоборюванні») и, завоевывая города, принимал от них присягу «королю и хану» одновременно...
А завоевывал города гетман очень быстро. Уже через год после прихода к власти его влияние распространялось на подавляющее большинство земель и полков Правобережной Украины (а армия насчитывала уже 35—40 тысяч человек). Однако серьезным препятствием оставался еще левобережный гетман Иван Брюховецкий, исключительно ловкий интриган и демагог, бесстыжий прислужник Москвы, который своим пресмыкательством перед царем, коварством и жестокостью вызывал уже общую ненависть украинцев Полтавщины, Черниговщины и Слобожанщины. Решив «сыграть на опережение», Брюховецкий, предвидя мощное антицарское восстание, сам «встал во главе» бунта и призвал гнать московских воевод с Украины. В то же время начались переговоры Брюховецкого с Дорошенко о «стратегическом партнерстве»; но здесь Брюховецкий жестоко просчитался, на деясь на то, что Дорошенко будет послушным орудием в его руках. Гетман Петр весной 1668 года начал поход на Левобережную Украину, собирая под свои знамена многотысячные ряды сторонников; его популярности содействовали и недавние (1667 года) победы Дорошенко над польской армией под предводительством Маховского, и общее недовольство Андрусовским мирным договором (1667 г.) между Россией и Польшей, который окончательно закрепил раздел Украины по Днепру. Следовательно, когда армия Дорошенко приблизилась в июне 1668 года к Опишне, где был лагерь Брюховецкого, казаки перешли на сторону Петра, взбунтовались против левобережного гетмана и убили его. Бесславный и закономерный финал...
Казалось, теперь пришло время высшего триумфа Дорошенко и его цель, как никогда, была близка к осуществлению. Однако многочисленные враги теперь уже почти объединенного, единого гетмана Украины (прежде всего — Варшава и Москва) сумели сплотиться и приложили все усилия, чтобы сорвать планы популярного украинского лидера. Польское войско во главе с коронным гетманом, будущим королем Яном Собеским, начало активные действия против Дорошенко; на Левобережье промосковские круги оказывали колоссальное давление на казацкую верхушку и начали выдвигать нового гетмана — Демьяна Многогрешного как определенную альтернативу объединительному движению Дорошенко. Следовательно, сам гетман постепенно, но неумолимо попадал в традиционную для наших государственных руководителей ловушку: чрезмерную зависимость от внешних сил! Особенно это касалось отношений с султанской Турцией.
Еще в январе 1668 года на очередной казацкой раде в Чигирине было решено не признавать в Украине верховной власти ни царя московского, ни польского короля, а просить протекции султана (как относительно нейтральной силы) на условиях полной автономии украинских земель. Впоследствии, осенью 1668 года, специальные послы Дорошенко, Григорий Билогруд и Лев Бускевич, изложили в Стамбуле еще более выгодные для Украины условия договора с султаном; речь шла фактически о межгосударственном союзе (на традиционных основах, начатых еще Хмельницким) с целью противодействия польской и московской экспансии.
В действительности же события приобрели катастрофический характер. Конечно, султан имел свои «виды» на украинские земли. Когда весной в 1672 г. турецкий повелитель Магомет IV ворвался на Правобережную Украину во главе 100 тысячной армии и объявилПольше войну («за то, что нападает на моего верного Дорошенко»), огромная украинская территория была превращена в пустыню, города сожжены, сотни тысяч людей попали в неволю. Самым страшным было то, что народ знал: султана поддержит сам Дорошенко. Такими же ужасными были и последствия еще одного нашествия 1676— 1677 годов, когда была взята и сожжена знаменитая казацкая столица Чигирин.
Утратив бывший авторитет, гетман Дорошенко 19 сентября 1676 года отрекся от гетманства в пользу пророссийского ставленника, левобережца Ивана Самойловича. Впрочем, Москва в этом случае обошлась с бывшим гетманом «ласково»: он был сослан в село Ярополча Волоколамского уезда (подарок царя!), где Петр Дорошенко и умер в ноябре 1698 года.
Но народ помнил о нем, пусть даже и понимая, сколько роковых ошибок сделал этот человек, который искренне хотел Украине добра.
