Конец лета 1918 г. выдался для Украинского Государства временами достаточно напряженным как во внутренней, так и внешней политике. Положение в стране подрывали радикальные социалистические партии и большевистские террористические организации. В Украине находилось приглашенное еще Центральной Радой 450-тысячное оккупационное немецкое и австро-венгерское войско. Оккупационное командование имело большое влияние на внутреннюю социальную, торгово-экономическую и политическую ситуацию в стране, что значительно тормозило крайне необходимые для страны и общества системные реформы едва ли ни во всех отраслях народного хозяйства и бытовой жизни. Напряжение в стране росло и в немалой степени благодаря внешним влияниям. Так гетманская разведка точно знала о планах социалистов подготовить народные беспорядки и осуществить новый переворот, свержения Гетманата хотели и отдельные организации русских монархистов. Советская Россия создала внутри Украины террористическую революционную армию и готовилась к новому вторжению. Собственной же армии Украинское Государство практически не имело из-за соответствующей позиции Берлина и Вены. На европейском же театре военных действий преимущество постепенно, но неуклонно получало войско Антанты, а сам П. Скоропадский как боевой генерал не верил в победу немецкого оружия. Вооруженных сил, способных защитить страну от внутренних мятежей и внешней агрессии, у гетмана практически не было, попытки же их сформировать собственным решением достаточно решительно срывались немецко-австрийским оккупационным командованием. В случае поражения Центральных государств в мировой войне, тенденция к которой на то время прослеживалась уже достаточно рельефно, беззащитным оставался бы не только гетманский режим, но собственно и сама украинская государственность. Следовательно, П. Скоропадский осознавал неотложную потребность достичь уступок в этом и других направлениях развития Украины от Берлина и полностью ясно понимал, что на тот момент получить эти уступки было возможно только дипломатическими методами вообще и в частности путем политического согласия немецкого императора Вильгельма ІІ.
17 августа 1918 г. гетман отправил в Германию высокую делегацию, состоявшую из ключевых лиц гетманского государства, а именно: председателя Совета министров Ф. Лизогуба, товарища (заместителя) министра иностранных дел и одновременно личного советника («серого кардинала») гетмана А. Палтова и, в качестве секретаря делегации, личного адъютанта П. Скоропадского князя В. Кочубея. В Берлине представители Украинского Государства провели несколько встреч и обсудили экономико-торговые и политические проблемы с высшими государственными деятелями Германии, в частности и с государственным секретарем иностранных дел этой страны фон Гинце. Состоялось посещения и украинского посольства в Берлине (во главе с послом бароном Ф. Штейнгелем). Визит имел достаточно успешные последствия для Украины. На переговорах получили позитивные сдвиги также вопросы ратификации Брестского договора, холмская, донская, крымская и бессарабская проблемы, а также отдельные детали финансово-экономического характера. Однако Ф. Лизогуб и А. Палтов не смогли окончательно решить проблему увеличения украинского войска и передачи немцами Киеву кораблей прежнего российского Черноморского флота. Было понятно, что решение наиболее контроверсийных и проблемных вопросов в отношениях между обоими государствами, при тогдашних условиях и при существующей в обеих странах системе государственной власти, возможны только на наивысшем уровне, то есть при личном вмешательстве императора и гетмана. Следовательно, украинская делегация во главе с Ф. Лизогубом, по сути, только засвидетельствовала потребность во встрече двух председателей государств и, фактически, готовила почву для осуществления межгосударственных взаимоотношений на таком уровне.
2 сентября 1918 г. из Киева в Германию по приглашению кайзера Вильгельма ІІ для официальной личной встречи выехал гетман Украины П. Скоропадский. Прежде всего интересным является то, что о планах гетмана посетить Германию ни во дворце, ни в правительстве, ни в его же личном Штабе, ни среди охраны никто ничего не знал. Не знал ни начальник гетманского Штаба Б. Стеллецкий, ни комендант гетманского дворца К. Присовский, ни начальник Особого (Особного) отдела Д. Бусло и другие.
Отъезд планировался в полной тайне и непосредственно готовился немецким Оберкомандо в Киеве. Вся подготовка к поездке была покрыта непроницаемой тайной и осуществлялась исключительно немецким командованием, а в гетманском дворце — личным представителем немецкого императора графом Алвенслебеном. Начальник штаба гетмана Б. Стеллецкий узнал о визите П. Скоропадского в Потсдам только в день его отъезда около двух-трех часов дня, да и то только после того, как гетман взял с него честное слово о сохранении тайны. Сам П. Скоропадский писал в воспоминаниях, что в день своего отъезда (2 сентября 1918 г.) он сообщил об этом Совету министров во время его вечернего заседания. Следовательно, узнав, что отъезд будет проходить в полной тайне и среди ночи, начальник Штаба гетмана спросил, нужно ли отдать распоряжение относительно поезда, гетман ответил ему, что все это уже сделано немецким штабом. Около часа ночи к подъезду гетманского дома были поданы немецкие штабные автомобили и гетман в гражданской одежде в сопровождении своего ординарца А. Захидова, графа Ф.-И. фон Альвенслебена, адъютанта Г. Зеленевского и личного советника и заместителя министра иностранных дел А. Палтова поехал на киевский железнодорожный вокзал.
Там их уже ждал подготовленный Штабом немецких войск в Украине поезд, где был размещен батальон немецкой же пехоты с большим количеством пулеметов. К хвосту поезда были прицеплены два вагона-салона: предпоследний — для украинского гетмана, а последний — для начальника железной дороги. В самом вагоне-салоне у каждых дверей стояло по немецкому часовому, а на площадке вагона — пулемет.
Прибыв на вокзал, гетман П. Скоропадский, имея крайне сконфуженный вид, быстро вошел в вагон. «Действительно, — рассуждал по поводу этой картины очевидец, начальник гетманского Штаба Б. Стеллецкий, — этот отъезд скорее напоминал отправление какого-то преступника, а не отбывание из своей резиденции главы государства».
Об отъезде гетмана в Германию для встречи с немецким императором Киев узнал из газет только на следующий день. Начальник Штаба П. Скоропадского записал, что неожиданное исчезновение гетмана из дворца крайне поразило его служащих, а особенно гетманского коменданта К. Присовского, который был весьма обижен таким недоверием к его личности, многим же завистникам и скрытым недоброжелателям легче было пережить гром над головой, чем узнать эту новость.
3 сентября специальный поезд Украинского Государства с гетманом всей Украины прибыл в Потсдам, а 4 сентября — в столицу Германии, где высокая украинская делегация остановилась в гостинице «Adlon». Визит гетмана в Германию был насыщен переговорами и встречами. 4 сентября гетман П. Скоропадский в сопровождении своей свиты (А. Палтов, Г. Зеленевский, А. Захидов, при участии посла Украины в Германии барона Ф. Штейнгеля) посетил рейхсканцлера Германии графа Гертингай, заместителя государственного секретаря фон Буше. Вечером в тот же день рейхсканцлер дал обед гетману и украинской делегации, после которого состоялся большой прием при участии дипломатического корпуса, министров и высших военных и гражданских правительственных чиновников.
5 сентября 1918 г. гетман с сопровождающими был у Кассели, где посетил местную картинную галерею, а затем официальная украинская делегация отправилась из дворца Вильгельмцрере в 6 км от Касселя к замку Вильгельмсхее, где находился Вильгельм ІІ. После первой встречи один на один между гетманом и императором, во время которой П. Скоропадскому был вручен большой крест ордена Красного Орла, Вильгельм ІІ пригласил в свой кабинет А. Палтова и чинов из гетманской свиты. Им также были вручены отличия немецких орденов. Потом за завтраком А. Палтов и Г. Зеленевский сидели по обе стороны от императора, а гетман напротив кайзера. Интересно, что после завтрака и общей беседы с П. Скоропадским император отошел вместе с адъютантом и Берхемом перемолвиться лично с заместителем министра иностранных дел и личным советником гетмана А. Палтовым. Этот факт со своей стороны также свидетельствует о весе, который тот имел в гетманском истеблишменте.
Вечером того же дня (5 сентября) П. Скоропадский и украинская делегация (в 20-ть часов) уже обедали в Ганновере в императорских комнатах вокзала вместе с графом Берхемом, графом Ф.-И. Альвенслебеном и Майером. 6 сентября гетман посетил императорскую оперу, а 8 сентября поехал в Спа, где состоялись завтрак и встреча с фельдмаршалом П. фон Гинденбургом, потом посетил виллу Кугель и ее владельца Б. Круппа и осмотрел его заводы в Эссене. Вечером 8 сентября П. Скоропадский имел торжественный ужин в Кельне в присоборном отеле. 9 сентября гетман вернулся в Берлин, а на следующий день (10 сентября) отбыл в Киль для встречи с братом кайзера Вильгельма ІІ принцем Генрихом Прусским, где присутствовал на торжественном обеде в немецком Морском собрании.
Следует отметить, что П. Скоропадский не взял А. Палтова с собой в поездку в Киль, Кельн и на осмотр заводов Круппа, а специально оставил его в Берлине для выяснения целого пакета кардинальных и важных вопросов. Среди таких были, в частности, проблемы Крыма, вопросы внутренней ситуации в Германии и, в этом контексте, знакомство с лидерами социалистических партий, которые были депутатами рейхстага. С последней задачей, кстати, по мнению самого гетмана, А. Палтов справился «очень плохо», очевидно, недооценивая значение и влиятельность социал-демократических партий в тогдашней Германии.
Появился П. Скоропадский в своем дворце так же неожиданно, как и исчез. Гетман вернулся из Берлина чрезвычайно довольный визитом. Именно после поездки в Германию П. Скоропадского начали титуловать «Его Светлостью Сиятельным Господином Гетманом всей Украины», как называл его в Германии кайзер Вильгельм. Посещение кайзера немного повлияло, по крайней мере извне, и на поведение немецких представителей в Украине. После того, как в Берлине немецкому послу А. фон Мумму в императорской ложе театра было указано сидеть за спиной гетмана, его ранее пренебрежительный тон сменился мягким. Немедленно по возвращении гетмана случилось и другое невиданное до этого времени дело: немецкий командующий собственной персоной появился, чтобы узнать, когда П. Скоропадский сможет его принять. До этой поездки немецкий командующий сам назначал гетману время встречи. Действительно, на следующий день в назначенное гетманом время командующий немецкими войсками в Украине Г. фон Кирбах и его начальник Штаба В. Гренер в парадной форме прибыли на встречу с П. Скоропадским и, по словам начальника личного Штаба гетмана, держали себя словно подчиненные. Один лишь Ф.-И. Альвенслебен, как и раньше, сохранял свое независимое и беззаботное поведение.
Вместе с тем стоит отметить и то, что все эти события сильно изменили и самого П. Скоропадского, у него буквально голова пошла кругом, он начал меньше работать, вел себя все самоувереннее, не замечая кардинальных и головокружительных перемен в обществе и стране, перестал чувствовать пульс окружающей жизни.
Гетман все больше внимания уделял внешним признакам своего правления. Были заказаны его фотографии, издан короткий очерк его боевой деятельности, затронуты вопросы о значках, которыми он хотел наградить участников переворота, сформирована комиссия из историков и ученых относительно установления гетманского отличия, начата разработка орденов и т.п., его постоянно отвлекали многочисленные родственники, которые прибыли из советской России, в воскресенье после завтрака гетман с семьей катался на пароходе по Днепру и обедал на лоне природы.
В октябре 1918 г. Б. Стеллецкий на должности начальника гетманского Штаба был заменен А. Аккерманом, который совсем не интересовался политическими аспектами проблем вокруг гетмана и вопросами его безопасности, а полностью сосредоточился на хозяйственных аспектах жизни во дворце. «Он [Скоропадский] словно почувствовал почву под ногами, он перестал быть тем простым и работающим человеком, каким был до сих пор. Власть и почет стали ему кружить голову, он со всей вероятностью стал верить в свой ум и силу, а главное — непогрешимость... — отмечал Б. Стеллецкий. — Окруженный лестью, запугиваемый друзьями, что власть у него могут отобрать, видя в каждом умном и сильном — соперника, правитель начинает все свое внимание [сосредоточивать] на своей власти и пытается окружить себя людьми не опасными для него по уму и дарованиям.
[...] Вернувшись «Светлостью» из поездки в Берлин, он перестал интересоваться с той пристальностью, как это делал раньше, текущими делами. [...] Целые толпы подхалимов начали окружать Скоропадского, в честь него создавались оды и стихотворения, и он, утоленный властью, сократил время приема министров, начав их принимать только к завтраку, а остальное время стал посвящать в новом направлении. Возможно, гетманство на Украйне погибло бы и без этого, однако в любом случае оно погибло бы другим [путем?], а не так позорно, как это случилось».
Впрочем, следует отметить, что встречи гетмана с императором, государственно-политической элитой и торгово-экономической верхушкой Германии имели и ряд позитивов для Украины, особенно — учитывая будущее, если бы оно было стабильным, а гетманское государство удержалось бы в круговерти мировой войны и европейских и собственных социально-политических катаклизмов. В целом визит гетмана в Германию и итоги его встречи с кайзером были удачными, а претворить в жизнь полученные возможности предусматривалось до весны 1919 г. Следовательно, и поражение Центральных государств Украина могла бы встретить уже более-менее окрепшей и реформированной (гетман считал, что Германия продержится в войне по крайней мере до января-февраля 1919 года). 10 сентября был подписан новый Экономический договор (в т.ч. и новое Финансовое соглашение в его рамках) с Германией и Австро-Венгрией. П. Скоропадский получил согласие от Вильгельма ІІ на создание дееспособной армии (планировалось сформировать 8 армейских корпусов, был объявлен мобилизационный набор новобранцев, который так и не удалось осуществить ввиду дестабилизации внутренней ситуации в стране в октябре, мятеж Сечевых Стрелков, возглавленный социалистической Директорией, повлекший взрыв социальной революции в ноябре-декабре, и, в конечном итоге, падение Гетманата 14 декабря 1918 г.). Германия также согласилась на окончательную передачу Украине кораблей Черноморского флота в Севастополе и отказалась в дальнейшем поддерживать крымских сепаратистов, что позволило присоединить Крымский полуостров к Украинскому Государству. Киев также заручился поддержкой и по другим территориальным вопросам, в частности относительно северных и восточных границ Украины, а также относительно соответствующих тайных договоренностей по Брестскому договору и соборнических намерений Украинского Государства относительно Бессарабии (фактически и всего Приднестровья), Буковины и Кубани.
В планах гетманского правительства было начать в 1918—1919 гг. грандиозную электрификацию страны путем строительства гидроэлектростанций по Днепру, Днестру, Бугу, сооружение шлюзо-канальной водной артериальной системы от Черного до Балтийского морей, шлюзование днепровских порогов, создание национальной мощной машиностроительной, перерабатывающей, текстильной, химико-перерабатывающей, комплексно-военной промышленности, индустриализации, развитие кинематографа, осуществить земельную реформу и в течение зимы раздать землю в малую и среднюю собственность крестьянам для весеннего засева и т.п.
Следствием посещений заводов известного промышленного магната Болена Круппа в Эссене, где замечательно, как на то время, была устроена бытовая жизнь рабочих, П. Скоропадский загорелся намерениями создать рабочие города-сады в Украине. Сам Гетман по этому поводу вспоминал: «Меня не столько в данном случайные интересовали заводы, которые требовали значительно больше времени для изучения их, специальной подготовки, которой у меня не было, сколько постановка рабочего вопроса, рабочие местечки, о которых мне приходилось столько читать и слышать. Последнее было особенно любопытно мне в связи с тем новым Киевом, который мы предусматривали строить в будущем и где хотелось использовать весь опыт Запада. Все, что я видел в Эссене, превысило все мои ожидания». Осуществить подобное намерение, к сожалению, не удалось из-за падения Гетманата в декабре 1918 года.
В итоге отмечу, что П. Скоропадский и его правительство не успели воспользоваться последствиями гетманского сентябрьского визита в Германию, поскольку уже 14 декабря 1918 г. Гетманат был свержен. Причин этому множество, что было предопределено круговертью и мятежностью тогдашнего положения как в Украине и вокруг нее, так и в самой охваченной войной послевоенной Европе, способствовали этому также объективные и субъективные факторы сложного комплекса внутренних и внешних противоречий, которые в конце концов привели не только к падению Гетманата П. Скоропадского, а в дальнейшем и к уничтожению в первой четверти ХХ в. украинской государственности в разных ее формах (УГ, УНР, ЗУНР, Гуцульской и Лемковской республик) и поражению национально-освободительной борьбы украинского народа.
Фото предоставлены автором
