С именем какого-либо властителя связаны самые громкие победы империи. Эпоха султана Сулеймана I Великолепного (правил с 1520 до 1566 гг.) безусловно была золотым веком Османской империи, называемой с легкой руки французских дипломатов «La Sublime Porte», то есть Порта Блистательная (или Высокая). Порта в переводе с итальянского — «врата», «двери».
Какие врата, двери, спросит читатель? У тюркских и мусульманских правителей периода Раннего Средневековья была традиция именовать вратами дворец повелителя. А что же происходило в главном дворце турецкого султана в Стамбуле? Именно там творилась внешняя и внутренняя политика столь пестрой огромной империи, населенной десятками народов различных вероисповеданий.
Рожденный в 1495 году от наложницы сербки, Сулейман был во многом противоположностью отцу — Селиму I Грозному. Если Селим отличался неукротимой жестокостью, в том числе и в отношении ближайших родственников, то его сын — Сулейман, круто изменивший направление завоевательных походов турок-осман (возобладал, выражаясь современным языком, европейский вектор), не менее известен как выдающийся законодатель. Турки его и сейчас называют «Кануни». При Сулеймане I были составлены кодексы с целью упорядочения военно-административного устройства и финансов, выстроена настолько цельная система управления державой, что турецкие султаны после его смерти издавали не законы, а лишь «указы справедливости» — адалет-наме. Сулейман I стоял у истоков расцвета турецкой культуры, вобравшей самые лучшие традиции культуры покоренных народов; он сам писал стихи, покровительствовал математикам, астрономам, картографам и мореплавателям; во времена его правления жил и творил выдающийся архитектор Синан, наибольшую славу которому принесли великолепные мечети — Селимие, Шах-заде, Сулеймание.
К 1520 году Турция буквально была переполонена сотнями тысяч невольников — греков, сербов, хорватов, албанцев... Все больше «живого товара» поступало на рынки Стамбула, Трапезунда, Синопа, Кафы (Феодосия), египетской Александрии с северных окраин империи. Главными поставщиками невольников являлись крымские татары. Появились они в Крыму в XIII веке на гребне нашествия татаро- монголов. Ханы династии Гиреев были вассалами Великого княжества Литовского (с 1420 года); еще несколько десятилетий они не представляли опасности для соседей — украинцев, русских, литовцев, поляков, молдаван (в 1429 году на антиосманском съезде в Луцке крымский хан принимал самое активное участие).
Но в 1475 году с высадкой возле Кафы турок-осман все изменилось; одна за другой пали генуэзские крепости Кафа, Солдайя (Судак), Балаклава. С помощью турок крымские татары разгромили эллинистическое княжество Феодоро, последний осколок византийского влияния в Крыму. Захватив важнейшие крепости на юге Крыма, турки- османы направили энергию своих новых вассалов, являвшихся их единоверцами-мусульманами, на север: хан Менгли-Гирей уже в начале 80-х годов XV века начал походы через Перекоп. Как писал Михаил Грушевский в «Ілюстрованій історії України» (Київ—Львів, 1913): «Москва все підбивала його на вел. Кн. Литовське та посилала йому на се дарунки, і слухаючи її Менгли-Герай починає пустошити українські землі, що належали до вел. Кн. Литовського і Польщі...» Как отмечал выдающийся украинский тюрколог Агатангел Крымский в своей «Історії Туреччини», «польські історики висловлюються, що «турок держав Кримську Орду напоготові, як мисливець держить у своїх руках напоготові свору хортів», яку раз у раз може спустити з припони й нацькувати на кого треба. І отож тії хорти- кримці повсякчас могли наполювати для свого пана-турка багату людську дичину з України».
Именно для защиты украинских земель от этих разбойничьих набегов воинов ислама уже в 20-х годах XVI века в низовьях Днепра появляется новая общность — казаки, «природні наступники старокиївського богатирства з його подвигами проти степовиків на пограничних билинних «заставах і засєках» богатирських» (А.Крымский). Безусловно, появление православного военного сообщества было не только реакцией на набеги турок и татар, но и протестом против национального и религиозного гнета в Речи Посполитой (союзной Польско-Литовской державе).
Особенно часто орды крымских татар нападали на города и села Подолья, Киевщины, Галичины, Волыни, Черкащины. Тысячи людей отправляли в неволю сухопутным путем, кроме самых привлекательных женщин. Вот что писали о невольниках в XVI в. иностранцы: «бельгієць Бузбек (1554 р.) та англієць Джордж Сенді рівняють невільничу череду до коней на ярмарку»; литовский дипломат и писатель Михаил Литвин, современник Сулеймана I Великолепного, отмечал: «Коли рабів вивозять на продаж, то ведуть їх на майдан довгою низкою, одного за одним; отак, як летить ключа журавлів, посуваються вони прикуті по десятеро один до одного за шию, та й тими низками по десятеро й продаються з аукціону (ліцитації). Акціонер- оцінщик вигукує голосно, що оце — нові раби, ще не зіпсовані, не хитрі, допіру привезені з землі Королівської, а не Московської».
В 1527 году везир Сулеймана I Великолепного рассказывал послу Трансильвании Иерониму Ласкому: «Хоть мы с Польшей не воюем (потому что подписали с ней перемирие), но все же за последние годы взяли дань с нее в 50000 дукатов, не сами, а через татар. Тех невольников, кого татары захватывают в польских краях, они продают в Турцию, и на этом зарабатывают наши таможни. Вот уже два года, как таможни в Килие и Кафе дают нам прибыли на 30000 дукатов больше, чем обычно».
Судьба пленников была, конечно же, разной. Многие работали в садах и огородах, служили у купцов; часть физически сильных мужчин отправляли на галеры, где и днем, и ночью они были прикованы к скамейкам — надсмотрщики нещадно били «катаржних». Физически крепких мальчиков-украинцев определяли в турецкие семьи и специальные школы, где обучали их нормам ислама и использовали на различных работах. К 18—20 годам они становились янычарами. Лишенные родственных, семейных уз, эти люди были необходимы султану для поддержания порядка в империи. Янычары, набираемые из христианских семей, с конца XIV века до 1826 г., когда корпус был уничтожен, являлись «рукой и крылом османской династии».
В думе «Плач невольников» (записана в 1904 г.) ярко описаны сцены из жизни земляков, попавших в невыносимые условия:
«Чи в городі у Царгороді на базарі.
Там будуть турки-яничари, ушкали (разбойники.— С.М. )
набігати,
Чи будуть нас за Червоне море
у рабську землю запродавати,
Гей, будуть за нас сребло й злато,
сукна дорогії кусками, не мірячи,
за ...за нас брати...
...Далася бідним невольникам
тяжка неволя:
Кайдани-залізо ноги позривало,
Сирая сириця білеє тіло козацьке
молодецьке
Коло жовтої кості,
ой по...пооб’їдало»...
Успехи турок-осман в первой половине XVI века были поразительными — в 1521 году захвачен Белград, в следующем году рыцари-иоанниты очистили остров Родос, в 1526 году под Мохачем была разгромлена венгерская армия (в Буде был посажен королем трансильванский князь Я.Запольяи), Алжир и Тунис после многолетней борьбы Турции с испанскими Габсбургами приняли вассалитет султана.
В 1520 году в городке Рогатине и его окрестностях на Ополье (Ивано-Франковщина) орудовала ханская орда; тысячи невольников были отправлены на рынки Стамбула, Кафы, Трапезунда. Произошло, казалось бы, малоприметное событие — 15-летняя Анастасия, дочь православного священника Гаврилы Лисовского стала наложницей богатого вельможи Ибрагим-паши, грека по происхождению. Он был очень удивлен тому факту, что очаровательная рабыня знает латынь и греческий язык; потому и решил ее подарить султану. В гареме («вратах блаженства») Роксолана, то есть русинка, украинка, — так было подчеркнуто ее происхождение — очень скоро стала фавориткой, и Сулейман I в 1523 году заключил с ней, принявшей ислам, официальный брак, в котором было пятеро детей — дочь и четверо сыновей. Роксолана получила имя «Хюррем» («смеющаяся») и была объявлена баш-кадуны — главной женой султана. Сулейман I обращался к ней не иначе, как «моя «Хасеки» («милая сердцу»). Венецианский посол писал из Стамбула о ней: «мила, скромна и очень хорошо знает натуру своего господина». Впрочем, нравы в султанском дворце были жестокие и, конечно же, Роксолана заботилась о собственной участи и о будущем детей. Ибрагим- паша, знавший ее прошлое невольницы, способствовавший ее возвышению (он стал в 1523 году великим визиром) в какой-то момент переоценил свое влияние на Сулеймана I и был немедленно казнен (1536 г.).
Но главная опасность для украинки исходила от старшего сына султана — Мустафы. Его мать — черкешенка, уступила Роксолане первенство в гареме, но продолжала интриговать, стремясь сделать Мустафу престолонаследником. В 1553 году Роксолана сумела сплести сложную вязь заговора и сын неудачливой соперницы был обвинен в измене и казнен.
Умерла Роксолана раньше султана, не дожив и до пятидесяти лет (примерно в конце 50-х годов XVI в.). Муж умер своей смертью при осаде венгерской крепости Сегетвар в 1566 году. Двое сыновей Роксоланы и Сулеймана I умерли молодыми, один был удушен по приказу отца. А вот первенец Хюррем стал султаном, под именем Селим II. Прозванный в народе Пьяницей, он был беспутным гулякой и оставил о себе недобрую память. С его именем историки связывают начало упадка Блистательной Порты.
Похоронена Анастасия-Хюррем в восьмигранной гробнице- усыпальнице у мечети в Стамбуле. Она добилась своей цели, кровавый закон о престолонаследовании дал Селиму шанс стать султаном. Да, нравы султанского дворца были жестоки, но XVI век вошел в историю, как век великих открытий, реформаторов, ученых, но и страшных преступлений (имена Коперника, Тициана, Нострадамуса, Рабле, Лютера соседствуют на его страницах с Иваном Грозным, Кортесом, Писарро, Филиппом Испанским). Вспомним о Варфоломеевской ночи 1572 года и католической инквизиции с ее кострами на главных площадях европейских городов. Может быть, тогда мы сможем хоть немного понять и султаншу, родившуюся и выросшую в Рогатине на Ивано-Франковщине.
