Козацкие летописные источники XVII — начала XVIII века — это необыкновенно интересная и в высокой степени важная часть национального исторического наследия украинского народа. То ли мы говорим о незаурядных литературных достоинствах произведений Самовидца, Григория Грабянки и Самийла Величко, то ли рассматриваем эти достопримечательности историко-философской мысли с точки зрения ученого, исследующего на основании имеющихся документальных материалов прошлое родного края — в каждом случае невозможно не признать особую ценность и непреходящее познавательное и эстетическое значение наследия этих трех выдающихся «Геродотов» казацкой эпохи.
Но можно, очевидно, утверждать, что и среди названных летописцев казацкой Украины особое место в истории отведено Самийлу Величко. На то существует несколько причин. Во-первых, его творение (по обычаю того времени, оно имело длиннейшее название: «Сказання про війну козацьку з поляками, що через Зіновія-Богдана Хмельницького, гетьмана військ запорозьких, вісім літ точилася, а близько дванадцяти літ тяглася з іншими державами у поляків, якою він, Хмельницький, при всесильній Божій помочі з козаками і татарами з тяжкого лядського іга вибився... Справлено й написано стараннями Самоїла Величка, колись канцеляриста війська Запорозького, в селі Жуках, повіту Полтавського, року 1720») — это монументальный и по замыслу, и по стилю, и по исполнению результат усилий истинного подвижника, великого патриота Украины, человека исключительной скромности, ясного ума, интеллектуальной честности перед собой, преданного родной земле. Во- вторых, «Сказание...» Величко — едва ли не самое загадочное произведение в давней украинской историографии; по сути, мы и сейчас очень мало знаем о том, кем был этот человек («когда-то канцелярист войска Запорожского»), каким был внутренний мир Самийла Величко, что же, собственно, побудило его взять на себя такое сверхтяжелое бремя — приступить к написанию этого колоссального труда (потеряв при этом зрение и здоровье, наверное, не рассчитывая на благодарную память потомков!).
Нам неизвестна внешность этого писателя (ведь ни одного его портрета не сохранилось), нет информации и о деталях жизни автора «Сказания...». Знаем только — по словам самого Величко, — что в 1690 году он, «письменник і оповідач цих літописних діянь, маючи кільканадцять років, почав служити Запорозькому війську в поважнім домі одного з панів малоросійських, шляхетного пана його милості Василя Леонтійовича Кочубея (да, того самого, казненного в июле 1708 года по приказу гетмана Ивана Мазепы вместе с Искрой! — И.С. ), який був під час гетьманства Мазепи, що про нього оце розповідається, генеральним писарем». «Я служив вірно і старанно — ведет дальше Величко рассказ о себе — як веліла мені моя гідність, не тільки в усяких домашніх справах мого пана, а найбільше писарем, включаючись до найпотрібніших і секретних на той час військових справ. Навіть до тих, що йшли самому пресвітлому всеросійському монарху Петру Олексійовичу...»
Есть основания думать, что Самийло Величко был родом из казаков, получил необходимое для прохождения канцелярско-писарской «службы» образование (по всей вероятности, в Киевской академии). 1705 (?) года, оставив частную службу у Василия Кочубея, Величко приступает к работе в канцелярии Войска Запорожского (среди прочих канцеляристов, отмечает сам писатель, он занимал «не останнє місце»). Однако вот что рассказывает наш летописец дальше: «За ту мою довгочасну і вірну службу моя недоля заплатила мені крайнім нещастям в самому кінці 1708 року, про що можна буде розсказати далі під вище названим роком» (заметим, что свое произведение, которое начинается с рассказа о событиях 1648 года, Величко успел довести только до года 1700...).
А «нещастя», о котором пишет автор — это дело страшное и в ту эпоху привычное: это тюрьма, в которой Величко провел не менее четырех лет (по некоторым подсчетам, до семи!). Если мы вспомним, какими же, собственно, событиями (без преувеличения, судьбоносными) обозначен в истории Украины конец 1708 года (а это, как известно, переход гетмана Мазепы на сторону короля Карла ХII, его объединение со шведской армией и, после этого, жестокие репрессии Петра I против казаков) — то, во-первых, удивимся, что Величко вообще сохранил если не свободу, то, во всяком случае, жизнь. А, во-вторых, будем поражены силой духа этого человека, который, потеряв свободу, карьеру, здоровье, общественные перспективы, тем не менее взялся, вопреки всему, писать фундаментальный труд, летопись по истории козацкой Украины в течение 52 лет, на основании великого множества источников (нынче утерянных или забытых), пребывая фактически в нищете (жил тогда Величко в разных селах на Полтавщине, вел отшельнический образ жизни, сосредоточившись исключительно на работе над своим фундаментальным произведением).
Более чем драматичная и судьба этой удивительной летописи-эпопеи. Титульный лист рукописи «Сказания» Величко датирован 1720 годом; можно предположить, что работал пан Самийло над своей книгой буквально до последнего вздоха (кстати, и дату смерти автора можем сейчас установить только приблизительно: так, 1728 годом отмечено последнее упоминание о Величко, уже слепого, в исторических источниках...). И только в 1840 году (!) известный русский историк и писатель Михаил Погодин случайно приобрел рукопись «Сказания» на аукционе. Погодин, быстро сообразив, какая редкостная, необычная вещь вдруг попала ему в руки, передал летопись Величко Осипу Бодянскому и Михаилу Максимовичу, которые тут же оценили значение сенсационной находки и приняли нужные меры, чтобы выкупить рукопись у Погодина. Однако тот потребовал огромный гонорар, явно желая остаться владельцем произведения. Именно Погодин и отдал летопись в Киевскую археографическую комиссию по изучению древних актов, которая, в свою очередь, наконец впервые напечатала ее (в 4-х выпусках или томах, соответственно в 1848, 1851, 1855, 1864 годах).
Бесспорно, следует иметь в виду, что до нас произведение Величко дошло далеко не в полном объеме (очень сильно, в частности, пострадал первый том: явно видны изъятия, пропуски в тексте...). Но и в таком виде «Сказання про війну козацьку з поляками...» было и в веках останется вершинным произведением украинской исторической мысли (и шире — искусства слова) XVII—XVIII веков. Заслугой Самийла Величко перед украинским народом является то, что, оценивая историческую роль тех или иных гетманов (то ли Богдана Хмельницкого, то ли Выговского, или Ивана Самойловича), он всегда исходил из главного, фундаментального критерия: соответствовали ли поступки этих властителей общим интересам народа (а в первую очередь — украинского казачества, ведь Величко стоял не на старшинской, как, например, Самовидец, а, скорее, на «общеказацкой» платформе).
Величко никогда не был и не мог быть человеком равнодушным, его мучила трагедия Украины. Видел наш летописец страшную картину: «Гніви, незгоди, властолюбства, роздвоєння, зміни, пориви, заздрості, ворожнечі, чвари з кровопролиттям та інші, подібні до цих, злопригоди і непотребства» (перевод с книжного украинского языка Валерия Шевчука). И дальше: «Від цього напоєння, а найбільше через змноження поміж них (украинцев. — И.С. ) богогнівильного беззаконня, висякло в ньому (народе. — И.С. ) «люби багатьох!», і від того зросли і поширилися всі вищезгадані пагубні дійства, роздвоєння, незгоди та інше зло... Через це сильно сказано: впаде, впаде красна козацька Україна тогобічна, як отой стародавній Вавілон, місто велике!».
Так писал Самийло Величко — величественным тоном строгих библейских пророков. Вчитаемся же в эти страшные строки; ведь написаны они человеком, который, при всей своей скромности, имел право назвать себя «правдешнім Малої Росії сином». Неужели опыт истории ничему нас не учит?
