В октябре этого года исполняется 110 лет со дня рождения Олексы Стефановича. Этот юбилей не собираются у нас особенно отмечать. Как в свое время не отмечали и столетие.
Стефановича в Украине и за ее пределами мало знают. Точнее — почти не знают. На это были различные причины — эмиграция поэта, его замкнутость, «таинственность», малотиражное издание произведений, которое делало и делает их малодоступными. Правда, сейчас есть интернет, с помощью которого можно их найти.
Тот, кто имел возможность познакомиться с творчеством поэта, были от него в восторге. Выдающийся украинский прозаик ХХ в. Улас Самчук, земляк и знакомый Стефановича, считал, что произведения писателя «войдут в историю нашего литературного языка как вполне исключительный звук поэтического языка нашего народа», а польский поэт Юзеф Лободовский утверждал (и, вероятно, не безосновательно), что Стефановича у нас с радостью бы «одолжили» соседи, «потому что ни в России, ни у других славян такого поэта нет».
Творчество Стефановича интересно не только само по себе. Судьба творчества, а также судьба самого творца являются образцом того, как таланты, выросшие на украинской земле, хиреют, становятся «пропащей силой». К сожалению, пример Стефановича далеко не первый и не последний.
СУДЬБА
О жизни Олексы Стефановича известно мало. Очень мало! Это не удивительно. Он жил затворником. В общественной, политической жизни не «светился». Не относился и к активистам культурно-художественных движений. Настоящим поэтам это ни к чему.
Даже год и место его рождения не определены точно. В документах отмечено, что родился он в селе Милятин недалеко от Острога 5 октября по старому стилю 1899 года. Однако в письме к Уласу Самчуку поэт указывает другую дату — 1900 год. Возможно, это сознательная выдумка. Стефанович хотел, чтобы датой его рождения был рубежный год, который поставил точку на веке девятнадцатом и положил начало веку двадцатому. Также поэт говорил Самчуку, что родился в селе Садки. Самчук же считал, что эти Садки недалеко от Шумска (эту местность он знал с детства). Однако сел с таким названием много в Украине. Было село с подобным названием недалеко от Милятина. И если о Милятине Стефанович нигде не упоминает, то о Садках такое упоминание есть в стихотворении с красноречивым названием «Спомин»:
«Дорога рівна така, гладка...
Мигнули Тесова хатки,
Й не зоглядівся, коли Садки
Свої розкинули садки».
Стоит учитывать, что в названии села Садки ударение делалось на первом слоге, а не на последнем. Что касается Тесова, то это село на полдороги от Острога до Гощи.
Возможно, Стефанович действительно родился в Садках или там жил. Существует мнение, что в этом селе он учительствовал после окончания семинарии. А возможно, это была еще одна фантазия поэта. Садки же представлялись ему «землей обетованной» детства и юности.
Трудно сказать, было ли у Стефановича счастливое детство. Родился он в семье, которую богатой не назовешь. Хотя и бедной — тоже. Это была типичная волынская семья священников. И по линии отца, и по линии матери предки поэта были священниками. Его отец, Коронат Алексеевич, закончил духовное училище, а потом семинарию в Кременце. В 1898 г. женился на Александре Андреевне Литославской, дочери приходского священника села Милятин, которая была на пять лет старше его. Похоже, это был брак по расчету, поскольку Коронат Алексеевич получил после бракосочетания приход своего тестя.
Умер отец будущего поэта рано, оставив после себя десятилетнего сына и двух несовершеннолетних дочерей. Коронат Алексеевич, судя по всему, не очень проникался «стяжанием» богатств; более того — оставил после себя долги. Однако этот человек не был равнодушным к изящной литературе. Опубликовал даже несколько стихотворений на русском языке.
Почему на русском, а не на языке, на котором разговаривали в его селе и на котором впоследствии начал писать его сын? Нужно учитывать, что национальное сознание волынского православного духовенства в то время не было высоким. Духовных отцов целенаправленно русифицировали, русский язык для них был языком культуры, «превосходства».
Стихотворения Короната Алексеевича, которые он опубликовал в газете «Почаевский листок», шедеврами не назовешь. Однако не было это и примитивное графоманство, которое встречалось на страницах указанного издания. Чувствовалось: у автора был поэтический талант. Другое дело, что он так и не развил его.
Частицу своей интеллигентности отец несомненно передал сыну. Наконец, сын рос в семье, где книга уважалась, где господствовал мистический дух православной духовности. А это было немало для будущего поэта. Во всяком случае он имел то, чего не имели его ровесники-волыняне, которые потом, как и он, стали на путь писательства — Оксана Лятуринская, Улас Самчук. Кстати, последний в романе «Волинь» описывает, как он в детстве тянулся к книгам (а таких в его крестьянском доме было немного), или какое огромное впечатление на него оказывали богослужения и праздники.
После смерти отца Стефановичу, как и его матери и сестрам, пришлось нелегко. Они потеряли кормильца. Особых доходов и помощи не имели. Но все же детские эпизоды в стихотворениях Стефановича очень светлые. Это воспоминания о праздновании Рождества, Пасхи, впечатления от красоты волынской природы. Иногда эти воспоминания не лишены сильной юношеской сексуальности (стихотворение «В росах»). Хотя Стефанович умел ее мастерски «прятать».
Будущий поэт шел проторенным его предками путем. Сначала закончил духовное училище в Клевани, потом учился в Волынской духовной семинарии в Житомире. Далее должен был стать священником... Однако бури войн, революций, которые пришлись на время его семинарской учебы, резко изменили жизнь Стефановича.
Время гражданской войны, начало 20-х годов — белое (или темное?) пятно в биографии поэта. Мы ничего не можем сказать о нем. Разве что говорят некоторые строки стихотворений. Нередко в них звучат киевские мотивы, отголоски воспоминаний об украинской освободительной борьбе тех времен. Есть у него стихотворения «Крути», «До «Базару», где с особой силой отражены трагические страницы нашей истории. Был ли Стефанович их участником, свидетелем — сказать трудно. Все же стоит иметь в виду, что в среде житомирских семинаристов наблюдались заметные проукраинские настроения.
Как отмечалось, после окончания семинарии поэт мог учительствовать в селе Садки. Однако это учительствование длилось недолго. Стефанович решил эмигрировать. Произошло это где-то в конце 1921 или в 1922 году. Что послужило причиной такого шага? Поэт не видел для себя перспектив во «второй Речи Посполитой»? Или, возможно, причиной этого стала несчастливая любовь? Ведь в некоторых стихотворениях прочитывается ее отзвук.
С эмиграцией Стефановичу «повезло». Он оказался в Праге. Тогда чехи относились к украинцам намного благосклоннее, чем сегодня. Они помнили, что недавно были таким же порабощенным «народом без государства», как и украинцы. Наконец, в состав Чехословацкой республики входили этнические украинские земли — Закарпатье, которое получило определенную автономию. Чехословацкое правительство создало в стране широкие возможности для культурной, научной деятельности украинской эмиграции. Здесь функционировали высшие украинские школы, которые частично финансировались из государственных средств.
В Праге сформировалась мощная украинская литературная среда, которая получила условное название «пражской школы». К ней принадлежал и Стефанович.
Именно в эмиграции развился талант поэта. Не последнюю роль сыграла ностальгия по родине. Поэт после 1922 г. так и не смог вернуться на родную землю. Но воспоминания о ней жили и «перетекали» в стихотворные строки.
В Праге Стефанович стал слушателем философского факультета Карлового университета (1922 — 1928 гг.), потом два года посещал литературно-художественные курсы в Украинском свободном университете. Большого состояния не имел, жил более чем скромно. Перебивался случайными заработками.
Поэт стремился стать университетским преподавателем. В 1931 — 1932 гг. написал диссертацию «А. Метлинский как поэт». Показательным является выбор темы исследования. Вероятно, в поэзии А. Метлинского Стефанович видел что-то близкое, ведь как у одного, так и у другого есть немало грустных мотивов, ощущения трагичности бытия.
Однако с университетским преподаванием у Стефановича не сложилось. Работал домашним учителем, занимался воспитанием детей. Однако относительно спокойная межвоенная жизнь скоро закончилась. Началась Вторая мировая война. В это время Стефанович находился в Праге, которая была под немецкой оккупацией. Когда же сюда пришли советские «освободители», поэт отправился в Западную Германию, которая находилась под контролем западных союзников.
Потом эмигрировал в Америку. Но и в этой богатой стране богачом не стал. Более того, именно в Америке на долгое время его поэтическая лира замолкает. Поэту пришлось зарабатывать на жизнь, тяжело работая на фабрике. Последние годы больной Стефанович провел в доме престарелых в Олдене, где 4 января 1970 г. умер.
Украинские эмигранты, преимущественно волыняне, решили почтить память поэта. Они собрали деньги и поставили на могиле Стефановича в Баунд Бруке гранитный памятник, а также посмертно издали сборник его произведений.
Судьба литературного наследия Стефановича была такой же несчастливой, как и его жизнь. В межвоенный период вышли два сборника «Поезії» и «Stephanos I». Упомянутое посмертное диаспорное издание под названием «Зібрані твори» увидело свет в Торонто в 1975 г. В советской Украине произведения эмигранта, да еще и антисоветчика, известно, не издавались. Во времена независимости в ровенском издательстве «Азалія» появилось скромное издание произведений поэта под названием «Возлюби її до крови». Вот, собственно, и все...
УКРАИНА И ТОПОС МАЛОЙ РОДИНЫ
Стефановича, как и Лятуринскую и Самчука, можно считать певцами Волыни. Через Волынь они воспринимали Большую Украину. Закономерно, их видение Украины несколько иное, чем «традиционных» украинских авторов из центра или востока. У этих волынских авторов не часто находим увлечение степью, «казацкой славой». Если это и встречается, то имеет несколько искусственный характер. Зато у них есть любовь к волынским пейзажам, рекам, лесам. Историческая память писателей-волынян корнями уходит намного глубже казачества. Они обращаются к временам княжеским, даже языческим.
Волынскими мотивами проникнуты стихотворения Стефановича. Это воспоминания детства, воспевание Горыни, Почаева, горы Боны. Волынь предстает древней землей, чем-то она напоминает великана, который спит, но этот великан должен проснуться.
Однако и Стефанович, и другие упомянутые писатели-волыняне были соборниками. Волынь для них — только частица (пусть и самая родная!) Большой Украины. Показательным является стихотворение Стефановича «Портрет». Это, собственно, его портрет Украины, где своеобразно, но органически переплелась Волынь и Поднепровская Украина:
«І хризантеми й орхідеї
У зачарованій імлі,
Але найліпшими у неї —
Словополківські ковилі.
Вона ще квилила в Путивлі,
Вона обходила шатри —
Стріла і лук напоготівлі,
А в серці — стязі і вітри...
І, може... Жаско уявити...
Ні, не втішався печеніг, —
Коли й схопив, несамовитий,
То не зборов, не переміг!..
Ось у зідханнях молитовних
У Пирогощії вона,
А ось Перунові жертовник
В гаю дубовому ладна.
Вночі Ярилові вгоджає,
Не відмовляючи ні в чім,
А вранці світить їй Почаїв
Золотоглавієм своїм.
Ще вчора в полум’я скакала,
Купальних спрагная чуд, —
Сьогодні йде собі помалу
На лаврських дзвонів перегуд.
Її Пречиста — така сама,
Як найдавніша із богинь.
Від неї темними лісами
Дихнула древняя Волинь».
Однако идиллическая Украина в «Портреті» все-таки приукрашенный образ. На самом деле, она часто изображается Стефановичем в кровавых цветах. Это стихотворения «Крути», «До «Базару», «До «Бродів» и другие. Украина представляется разорванной между разными силами. Ищет свой путь — вот только находит ли его (стихотворение «Дорошенко»).
Мрачно, даже безнадежно звучат слова стихотворения «Там дзвонять на вежах...»:
«Вічно в облозі,
У борні, у тривозі, знемозі.
Серце криваве в степах
десь вітрами рида:
Ой біда, ой біда
Тій чайці-небозі...»
К сожалению, эти слова остаются актуальными поныне.
САКРАЛЬНОЕ
То, что Стефанович воспитывался в семье священника, не могло не отразиться на его творчестве. Христианская религиозная символика пронизывает стихотворения поэта. Однако он никогда не сбивается на примитив, поверхностную апологетику, которой нередко страдает у нас религиозная лирика.
Назовем только некоторые религиозно-лирические произведения поэта — «Коляда», «Хрест», «Юрій», «На Великдень», «Над Хрестом» и тому подобное.
Христианская религиозность Стефановича не вызывает сомнений. Например, в стихотворении «До св. Володимира» читаем:
«Похитнулися міри і виміри,
Скільки зверглося вір, богів, —
Тільки Він стоїть, Володимире,
Той, до кого ти нас привів».
Однако (это может показаться странным), религиозность Стефановича оказывается своеобразным «двоеверием», в котором христианские мотивы сочетаются — пусть и не очень мирно — с язычеством. Это прослеживается в упомянутом «Портреті». Есть у Стефановича и чисто языческие стихотворения — «Сон Перуна», «Лісун», «Світанок».
На самом деле, это «двоеверие» не такое и странное. Волынь — один из немногих регионов Украины, где даже в ХІХ в. продолжали сохраняться дохристианские традиции. Отражением этого является известная драма-феерия Леси Украинки «Лісова пісня». А общественно-религиозный деятель Волыни межвоенного периода, борец за украинизацию православной церкви Арсений Ричинский, который так же, как и Стефанович, родился в семье священника и имел духовное образование, в своей книге «Проблеми української религійної свідомості» рассматривал дохристианские верования как один из важных элементов украинского религиозного мировидения.
В то же время христианские верования в стихотворениях Стефановича выглядят не совсем «канонически» (например, стихи «Різдвяна казка» или «На Великдень»). Здесь представлено своеобразное «народное христианство», где осмысливаются и переосмысливаются официальные христианские взгляды в народном украинском духе.
Иногда религиозность у Стефановича выходит, собственно, за религиозные границы, приобретая светский характер. Т.е. в его поэзии происходит сакрализация мирского, слияние сакрального и профанного. Это видим в стихотворении «Молитва (Чи на рідних полях...)», которая является поминанием павших за свободу Украины, в стихотворении «Дивний образе таємний...», где образ Богоматери трансформируется в образ красивой девушки.
ИНТИМНОЕ
Об интимной жизни Стефановича ничего не знаем. Ведь поэт жил затворником. Есть у него стихотворение «Пані Галі». Кто эта пани — не знаем. Однако в произведении звучит обида на девушку, которую соблазнили «гипнотичні вуса» улана. Возможно, это и была несчастливая любовь поэта.
Во время пребывания в Праге, Западной Германии и Америке поэт, похоже, не влюблялся. В конце жизни он тяжело заболел. Никого не хотел видеть, не ел. Однако нашлась женщина — Надежда Волынец, которая выходила его. После этого он немного еще пожил. Вероятно, это была последняя любовь поэта.
Угнетенная сексуальность нашла интересные проявления в творчестве Стефановича. Он дал несколько блестящих образцов эротической поэзии, где мастерски, органически сочетаются образы окружающей природы, языческие мотивы и скрытая агрессивная сексуальность. Это стихотворения — «Не давала ще сонцеві ти», «Лісун», «Русалки». Чего-то подобного в украинской поэзии не найти. И не только в украинской.
Правда, есть у Стефановича произведение, где образ женщины становится «спокійним», «богородицеподібним». Это упомянутое стихотворение «Дивний образе таємний...», который стоит процитировать:
«Дивний образе таємний,
Що негадано-неждано
Із далека — із незнана
У кімнату цю принісся
І спинився на стіні,
Я прохаю нелукаво —
Од лукавого, од злого
Од недоброго усього
Ти присутністю своєю
Цю родину бережи,
А найбільше бережи ти
— Наймолитовніше прошу —
Тую дівчину хорошу,
У котрої на колінах
Задрімало дві коси».
Возможно, поэт все-таки мечтал о тихом домашнем уюте, о детях. Неосуществленные его мечты и нашли отражение в детской поэзии — стихотворениях «Івасик-орлик», «Зайчики», «Замість колискової», «Різдвяна казка», «Ялинка» и других. Это действительно ценные произведения. Остается только пожалеть, что они неизвестны нашим детям.
В ЗАКЛЮЧЕНИЕ
Стефанович — поэт непростой судьбы. В то же время это — гениальный поэт. Народ, у которого есть такой автор, должен достойно его чтить, а его произведения должны стоять на полках библиотек. К сожалению, этого нет. Будет ли? Хотелось бы верить, что БУДЕТ.
