Государственная дума Российской Федерации недавно приняла поправки к действующему закону «О днях воинской славы (Днях победы) России». В список входит 9 новых российских праздников, начиная с даты победы Новгородского князя Александра Ярославича Невского над войском ордена Меченосцев (1242) на Чудском озере и заканчивая прославлением битвы российской эскадры адмирала Нахимова с турецкими кораблями в Синопской бухте (1853). Поправка была принята Думой единогласно — несмотря на острую межпартийную конкуренцию и вражду. Ведь речь идет о такой архиважной вещи, как формирование в народе патриотизма, осознания своей исторической роли в мире, гордости за прошлое. А когда имеются «гордость» и «осознание исторической роли», то, как свидетельствует история, общество может выдержать любые испытания, лишения, репрессии и даже унижения. Была бы великая Россия!
В расширении пантеона национальных героев России активное участие принимает сегодня и Русская православная церковь, причисляя к лику святых царей и военных. Канонизирован последний царь Николай II и флотоводец Федор Ушаков; на очереди — царь Иван Грозный, «собиратель земли русской», и «блюститель трона» Григорий Распутин. Пройдет определенное время и эти «герои» российской истории будут так же уважаемы, как, скажем, князья Александр Невский и Дмитрий Донской.
Когда творится «великое прошлое великой державы» авторы, как правило, не присматриваются к историческому контексту, к диалектике характеров и событий, с пренебрежением отворачиваются от причин, обстоятельств и последствий героических поступков. Действительность тут всегда переплетается с мифами. Приведем два примера.
Постановлением Государственной думы к Победным дням России причислено, в частности, 6 июня — день победы царя Петра I над шведским флотом возле мыса Гангут. Это один из эпизодов Северной войны между Россией и Швецией, которая с переменным успехом продолжалась 21 год. Российский историк Платонов пишет (1915), что эта война была чисто имперской — царь Петр, как и его предшественники на троне, пытался выйти на берега Балтийского моря, завоевать земли, которые сегодня мы называем Прибалтикой и Финляндией, заселенные «инородцами». Подавляющее большинство завоеванных тогда Петром земель до тех пор никогда не входило в состав «исконных» земель России (не входят, кстати, и сегодня).
Еще одна великая битва в российской истории — Бородинская (7 сентября 1812 года). Нет никаких сомнений в том, что Россия вела тогда освободительную войну против войск Наполеона, вторгнувшиеся на ее территорию. Но почему именно битва при Бородино этой Отечественной войны почитается так, словно это была великая победа? Вот что пишет об этом историк Сергей Пушкарев: «Перед битвой «Кутузов видел, что наиболее разумной тактикой было бы дальнейшее отступление российских войск. Но общественное мнение требовало остановить натиск французов и не отдавать им Москвы. Поэтому Кутузов остановился и 26 августа дал противнику генеральное сражение… Обе стороны имели очень большие потери, но сохранили свои позиции; и на следующий день осторожный главнокомандующий дал приказ отступить. Через неделю после этого французы заняли Москву, без боя оставленную российскими войсками». Стороннему наблюдателю сложно считать битву Бородино чем-то иным, нежели прелюдией к самому трагическому, что может постичь государство во время войны — потере столицы. Миф Бородино, впрочем, начал формироваться в народном воображении почти сразу же после битвы, а сейчас — это еще один «победный День России».
Присмотримся и к такому событию, как победа российской эскадры под командованием адмирала Нахимова над турецким флотом в Синопской бухте (1853 г.) в ходе Крымской кампании. Это действительно была скорая (3 часа 30 минут) победная битва, тем более, что российский флот имел значительное преимущество по количеству пушек (720 против 492). Но эта победа отнюдь не повлияла на ход Крымской войны. Войны, которая ярко продемонстрировала — особенно во время осады Севастополя — слабость имперской военной машины царя Николая I. Российский устарелый флот оказался абсолютно беспомощным перед англо-французской эскадрой, состоявшей из новейших винтовых кораблей, и его, флот, затопили при входе в Севастопольскую бухту (этот оригинальный метод применения флота употреблялся и в дальнейших войнах). После кровопролитных боев Севастополь сдали, а царь Николай I умер от горя и позора, как считают некоторые историки. Современник событий П. А. Валуев писал в 1855 году: «Правда, Нахимов разгромил турецкий флот при Синопе, но с тех пор сколько Нахимовских кораблей погружено в море! Зачем завязали мы это дело, не рассчитав последствий? Зачем встретили войну без винтовых кораблей? Не скажет ли когда- нибудь потомство, что даже славная оборона Севастополя была не что иное, как ряд усилий со стороны повиновавшихся к исправлению ошибок со стороны начальствовавших?». Во всяком случае, Синопская битва не имела ни малейшего стратегического значения и не способна как-то обелить позорно начатую и еще хуже законченную войну. Но что россиянам до тех деталей и подробностей?
Украинцы, в отличие от россиян, больше склонны, к сожалению, анализировать, чем идеализировать свое прошлое. И еще меньше способны уважать своих выдающихся людей — всегда находится какой-то «в Киеве дядька» с патологической склонностью к иконоборчеству. Это, очевидно, одна из причин того, что мы только-только вскочили в «последний эшелон» европейского процесса становления государственности; да и там все еще висим на подножке. А то все воевали — спасали поляков под Хотином, завоевывали для королевича Владислава Москву, для царя Петра I — побережье Балтийского моря, брали Измаил для ненасытной Екатерины II, защищали сталинскую империю ценой десятков миллионов убитых. Будем из этого делать себе «святцы», господа?
