Была на свете страна, в которой люди весьма интересовались тем, что и как говорят их должностные лица и политики, когда остаются в частном кругу. Чем выше было кресло того или иного человека, тем больше любопытства у подданных вызывали его интимные разговоры. И не то, чтобы им — подданным — так уж не терпелось знать о планах, налогах, или о наведении порядка в стране. Нет! Просто хотелось причаститься к аристократическим и красноречивым беседам небожителей, которые являются, по определению, лучшими представителями народа. Желание подогревалось тем, что политики, выступая перед гражданами, обычно скромно скрывают свою образованность — чтобы не хвастать перед подданными красноречием и эрудицией.
И вот нашелся искренний слуга народа, который решил реализовать заветную мечту граждан. Правда, для этого ему пришлось несколько злоупотребить своим служебным положением (он был охранником коридоров власти), но ведь — чего не сделаешь ради людей! И начал этот человек (назовем его господин N.) использовать свое служебное время значительно более рационально, чем бездеятельно дежурить на своем посту. Во всех коридорах власти он ловко пробуравил аккуратные дырочки (даже там, куда и царь пешком ходил) и повставлял в те дырочки суперсовременные записывающие микроустройства. А дальше все просто — меняй пленки и клади их за пазуху, за голенище или в другие места! Одно было плохо — все записанные беседы, независимо от собеседников и содержания, велись на языке, который состоял всего из десяти односложных и двусложных кодовых слов (по-видимому — специальный шифр).
Впоследствии накопились километры и километры магнитофонных пленок. Что было с этим добром делать? Народу не передашь — он, народ, в тех пленках мгновенно запутается. Но вскоре на товар накинулись покупатели — свои и заграничные; нашему герою стало окончательно ясно, какое полезное и в то же время опасное дело он совершил. Нужно было как можно скорее бежать и искать пристанища там, где его всегда находят в подобных случаях — за границей.
Но там все дело как-то застряло. Несмотря на чуть ли не глобальный интерес к пленкам, никто не спешил ими воспользоваться. Для хоть какого-то объяснения этого феномена нам нужно вернуться несколько назад и вспомнить одну, почти сюрреалистическую, подробность. Дело в том, что как только господин N. тайно выносил из коридоров власти свою «дичь», его пленки начинали неприятно, как бы это должным образом выразить, «пахнуть». Запах был таким сильным, что вскоре все вокруг — одежда, квартира, бумаги, сам воздух — «пахло» тем же. Что господин N. только ни делал — мыл пленки бензином, брызгал их духами, вымачивал в ванне, переписывал на другие кассеты. Все зря! От всех его усилий тот постыдный запах становился еще более резким и отталкивающим — пленки настойчиво пахли незабываемыми советскими «отхожими местами». Может, как раз из-за этого господину N. никак не удавалось передать свои трофеи хоть кому-нибудь? Ведь разошлись слухи, что упомянутый запах немедленно пропитывает каждого, кто коснется тех пленок хотя бы пальцем. (Международные эксперты считают, что источниками «аромата» были как содержание записей, так и те дырочки, в которые была вмонтирована аппаратура).
Между тем в стране, где началась та «неароматная» история, произошли тектонические сдвиги, случилась полная смена не только власти, но и ее коридоров (интересно, есть ли дырочки в новых властных апартаментах?). Некоторые СМИ осмелились (несмотря на загадочный запах) ознакомить своих зрителей и читателей с фрагментами «пролога» и «эпилога» знаменитых записей. Тут оказалось, как ни странно, что мало кому интересно слушать то, что записано на пленках: нормальные люди не хотят видеть своих королей совсем голыми (это очень неаппетитное зрелище). Большинство граждан отдает предпочтение, возможно, и предварительно подготовленным, но мудрым и логичным текстам, грамотному интеллигентному языку с богатым лексиконом, тонкими, хотя и заранее придуманными, шутками. Ведь только благодаря этому будущие поколения политиков будут иметь образцы для подражания — примеры своих предшественников. Кто знает, может даже у Уинстона Черчилля был один язык — для парламента и журналистов, а другой — для домашнего пользования?
Тем временем наши дорогие СМИ убедили всех (как всегда, без достаточных оснований) в том, что на тех пленках зашифрованы страшные вещи, угрожающие катастрофой не только Украине, но и всему миру. Но когда речь об этих пленках заходит, скажем, на ТВ, зритель начинает себя чувствовать как на сеансе ловкого гипнотизера, который легким жестом лишает его здравого смысла. Какие-то непонятные намеки, недомолвки, мелочи, замечания в сторону, туманные запугивания (вспомнить только разговор с г-ном Березовским!). А о чем идет речь — понять абсолютно невозможно! Между тем на сцене этого театра появляются, как из мешков кузнеца Вакулы, все новые «фигуранты» — дело разрастается подобно пырею на заброшенном поле.
Действительно ли господин N. обладает судьбоносной информацией? Если да — то почему ее у него не берут (на тех или других условиях?) Если нет, то не хватит ли разговоров на эту тему, ведь, как уже упоминалось, пленки плохо пахнут, загрязняя воздух вокруг, и уже угрожают коснуться белоснежных риз новой власти. Дошло до того, что некоторые журналисты намекали, что Президент едет в США исключительно ради встречи с господином N.(!) Создается впечатление, что власть специально втягивают в эту игру, чтобы скомпрометировать как можно больше людей намеками, недомолвками, подколодным шипением.
В конце концов, спросим себя: «Чем, вообще, нас можно сегодня удивить?» Недавно все наши политики без всяких пленок ярко продемонстрировали миру «кто есть кто». А разве является тайной самое страшное — эпидемическая коррупция в стране, поглощенное «акулами» народное богатство, нищета самой беззащитной части граждан, пренебрежение государственным языком и пр., и пр. Что там говорить! О прежней власти все мы и без всяких пленок знаем все самое худшее. А чего не знаем — с тем пусть разбирается суд. Тщательно, камерно, не спеша предоставлять журналистам «окончательные» суждения и приговоры. И вообще — кто кого тут боится? Господин N. — как старой, так и новой власти? Или наоборот?
