«Была вся земля — один язык и слова одни. И произошло, как двинулись на Восток они, то в Шинеарском крае равнину нашли и поселились там. И сказали они друг другу: «Давайте наделаем кирпича, и хорошо его отожжем!» И был кирпич для них вместо камня, а смола земляная была им за известь. И сказали они: «Город (Вавилон) построим себе и башню с вершиной до неба. И назовемся, чтобы мы не распылились по поверхности всей земли». («Ветхий Завет», Книга Бытия)
Итак, народ вавилонский вышел из шалашей и принялся строить на равнине город, планируя сделать его удобным для жизни, радующим глаз, приманкой для странствующих иностранцев. Сначала вроде бы все шло хорошо, как у людей. Наделали кирпича, запаслись земляной смолой, пригласили опытных мастеров из соседних городов и начали закладывать фундамент, о чем мечтало не одно поколение их пращуров. Здесь, однако, стало происходить что- то непонятное, прямо говоря — какая-то чертовщина.
В первую очередь начали куда-то исчезать запасы кирпича и бесценной смолы. И это при том, что многочисленные охранники ни днем, ни ночью не сводили с них глаз. (Путешественники, иногда проезжавшие по Шинеарской равнине, рассказывали, что именно тогда занялись активным строительством многочисленные родственники охранников. Так, видимо, совпало.) Но дело было не только в этом. Оказалось, что великомудрые гуру, правившие тем народом, никак не могли согласовать между собой проект будущего города с башней. Одни хотели строить что-то наподобие славной Атлантиды, другим нравился цветущий торговый Тир, а третьи доказывали, что для всех было бы лучше вернуться в шалаши. Действительно, зачем простому нормальному человеку башня до неба? Там же голова кружится, а от солнца ослепнуть можно. Вариант шалашей привлекал еще и тем, что для него не требовалось ни кирпича, ни смолы, ни проекта, ни опытных строителей. Только охранники.
Чтобы сдвинуть дело с места, вавилоняне надумали создать Совет старейшин. Примеров его устройства вокруг было немало и, посмотрев внимательно туда-сюда, решили перенять практику Совета старейшин туманного Альбиона. Уже много веков там правят две группы мудрецов, каждая из которых представляет интересы всех жителей острова. Съездили к альбионцам, изучили их опыт и добросовестно воплотили его у себя. Но что- то здесь не сработало. Начать с того, что на плодородной земле вавилонян две альбионские группы советников немедленно разветвились в сотню групп, а каждая из них, по вавилонской логике, представляла свои эксклюзивные интересы. Еще один интересный парадокс заключался в том, что все сто групп имели совершенно одинаковые программы.
Сформировались и другие местные особенности. Так, в альбионском Совете состав групп всегда был на удивление стабильным, а переход старейшины из одной группы в другую (у них это называлось «Сross the Floor» — «Пересечь пол» зала Совета) случался весьма редко и всегда сопровождался громким общественным скандалом. Вавилонские же советники пользовались в этом деле неограниченной свободой — постоянно меняли цвета и часто объединялись друг с другом. Как оказалось, только для того, чтобы немедленно разъединиться. И в то время как альбионский Совет можно было сравнить со скачками, на которых все лошади стараются опередить друг друга, но все они скачут в одном направлении; вавилонский же Совет напоминал скорее большой разворошенный муравейник, где каждый муравей бегает в свою сторону, умело подставляя ножку всем другим. Тамошние политики превыше всего ценили громкоговорители типа «тарелка» и, несмотря на постоянные передислокации, говорили- говорили-говорили, обещали- обещали-обещали, ни на секунду не замолкая. Высказывались они, якобы, на одном языке, торжественно провозглашали одинаковые присяги, но друг друга не понимали и потому отнюдь не могли — из принципиальных соображений — согласовать проект строительства города.
У бедного плебса двоилось и троилось в глазах; советники давно стали для него неразличимыми, на одно лицо, неинтересными. Кое-кому они напоминали ряды банок с разнообразными красочными этикетками; банок, которые были наполнены одинаковой серой неаппетитной субстанцией неизвестного назначения.
В этих разглагольствованиях желанный город то отдалялся за горизонт, то тонул вместе с башней в бесконечных речах; строительные материалы, между тем почти полностью дематериализовались (ученые утверждали, что в результате потепления климата). То здесь, то там появлялись пророки, предупреждавшие вавилонский народ, что вот-вот осуществятся слова Великой книги: «Сойдем же и смешаем там их языки, чтобы совсем не понимали они речь друг друга», и что Господь в великом гневе закроет Врата Божьи, распылит вавилонян по поверхности всей земли и они перестанут строить свой город. Даже забудут о том, что когда-то имели подобное намерение. Забудут навеки.
