Михаил Драгоманов принадлежит к числу первых фигур украинской общественной, научной и общественно-культурной жизни 60—90-х гг. ХIХ в., к когорте светочей украинства и всеславянства, «апостолов правды и науки» (Сергей Ефремов), чьи идейные влияния перешли в ХХ век, а великие мысли не теряют актуальности и в нашем тысячелетии. Учитель истины и борец за свободу мысли, настоящий ученый-энциклопедист, Драгоманов оставил след в философии и педагогике, в исторической и филологической (фольклористике, литературоведении) науках, в политологии, культурологии, журналистике и публицистике. Философские, социальные и педагогические поиски Драгоманова не только обобщали имеющийся в наличии опыт, но и направляли его в будущее, в которое европейский мыслитель-интеллектуал, собственно, и был устремлен.
Учитель Ивана Франко и Леси Украинки, один из самых больших вольнодумцев и приверженцев толерантности в тиранической Российской империи, он, работая ради «продвижения Украины» и ее освобождения от всякой неволи, подвергся тяжелым испытаниям судьбы. Так, тот, кто всячески содействовал развитию свободной мысли в Украине с обеих сторон границ, сам должен был искать более благоприятные обстоятельства для работы в Западной Европе, при этом заставив ее узнать Украину. Драгоманов возвращал Украину в европейский контекст, содействуя преодолению приобретенных под московскими царями синдромов хуторянства и неполноценности. Хотя хлеб изгнанника оказался горьким, однако Драгоманов избавился от тоталитарного давления самодержавия, смог в свободных условиях развернуть многогранную деятельность. Заграничная «экспозитура, — как писал М. Грушевский, — Драгоманова и его кружка вытягивала украинцев из окольных путей провинциализма и оппортунизма на широкую дорогу мирового культурного движения и заставляла ориентироваться на перспективы общего политического и социального освобождения. На длительное время направление украинского движения шло по равнозначным путям трех его ячеек: киевского, львовского и женевского. Миссия Драгоманова сделала с этой точки зрения эпоху в украинской жизни».
Собственным подвижническим жизнетворчеством Драгоманов зажег факел из благоухающего украинского воска, который светился огнями европейского и всечеловеческого прогресса. Строил, цитируя Франко, настоящие золотые мосты «зрозуміння и спочування між народами», и при этом, как это ни парадоксально, до сих пор остается недостаточно известным и недооцененным своим народом в родном Украинском государстве.
Величие Михаила Драгоманова, потомка служащего казацкого государства Б. Хмельницкого и дворянского сына с Полтавщины, было «запрограммировано» семейными традициями предков, среди которых были: служащий казацкого государства Б. Хмельницкого и декабристский предвестник свободы. Увлечение «лектурой» из богатой родительской библиотеки, интерес к античности, дополненные в полтавской гимназии увлечением гуманными и либеральными идеями, в частности освобождение крепостных, — факторы, сказавшиеся на формировании личности вольнодумного молодого человека.
Мировоззрение Драгоманова начало складываться в Гадяче и Полтаве, где он учился, под благотворным влиянием самой атмосферы распространения украинофильского общественного движения. Гимназистом молодой человек навсегда увлекся «історієлюбством», восторгался преподаванием историка О. Стронина и латиниста К. Полевича (им посвятил статью «Два учителя»). Как величественная личность Драгоманов, рос в Киеве, где будущий историк европейского калибра учился и формировался под влиянием философа С. Гогоцкого и др. профессоров, приобщился к фундаментальным работам О. Конта, Г. Спенсера, П. Прудона, расположение к идеям которых сохранил до конца жизни. Способствовала росту молодого человека и «академическая воля» европейского типа, которую допустил в Киевском университете св. Владимира попечитель учебного округа Николай Пирогов.
Студентом Драгоманов стал членом кружка, который учреждал первые в России воскресные школы для неграмотных (как детей, так и взрослых) — в двух из них он бесплатно преподавал историю на украинском языке. Еще получая образование, Драгоманов выделялся, по словам С. Русовой, «необычной независимостью мысли и непреклонной убежденностью», происходивших от акцентуированности его человеческой личности, присущей исследователю «исторической эрудиции и широты политического и научного синтеза».
Впоследствии в университете святого Владимира уже читал лекции как приват-доцент кафедры всемирной истории. Своеобразной клятвой одного из Горациев и в то же время осознание того, насколько тернист путь служения народу, стало для Драгоманова и его киевских единомышленников прощание с останками Шевченко по дороге на Чернечу гору. Импульсом же для проявления его темперамента политика — запрещенное цензурой к печати публичное выступление на банкете в честь Пирогова, отправленного деспотическим правительством России в отставку.
Глубокие профессиональные занятия историей (специализируясь как ученый по общей истории, Драгоманов заинтересовался социальной борьбой в Риме накануне появления христианства) и наработка перспективных научных основ во взаимосвязи с процессуальностью общественных явлений позволили молодому ученому успешно защитить диссертацию по римской истории. Сначала, согласно заведенным правилам, он подал работу на право чтения лекций «Император Тиберий», а через полдесятилетия защитил и магистерскую диссертацию по истории цивилизации на тему «Вопрос об историческом значении Римской империи и К.К. Тацит». Однако после смерти отца многообещающему лектору из альма-матер пришлось заботиться о брате и сестре, в будущем — ученой и писательнице Олене Пчилке. К тому же Михаил Петрович рано стал мужем, отцом семьи, и нужно было ей материально помогать. Избрав сферу журналистской деятельности, Драгоманов в передовицах и фейлетонах «Санкт-Петербургских Ведомостей» пытался прояснить вопрос политического состояния Украины; рассматривал славянские дела с демократически-федеральной точки зрения.
В критике Драгомановым состояния дел со школами в Украине его оппонент князь Ширинский-Шахматов, попечитель учебного отдела, увидел «малороссийский сепаратизм». Уже эти подозрения, а также сближение с кружком украинофилов грозили, во всяком случае, потерей работы. В тот раз молодой доцент ограничился надзором. Режимное «отцовское внимание» только углубило его украинские интересы. Исследования же древней истории, религии и мифологии привели Драгоманова к изучению народных сказаний и вообще — словесности украинцев. Он вырос в выдающегося фольклориста, вместе с Владимиром Антоновичем выпустив двухтомные «Исторические песни малорусского народа» (1874—1875) с солидными научными комментариями. В свою очередь, студии богатой и прекрасной украинской народной словесности, по собственному признанию ученого, заставили его крепко полюбить родной народ, связать его лучшее будущее с развитием федерально-демократического дела.
Три года пребывания за границей (Австрия, Германия, Италия) воочию показали Драгоманову плоды «обрусєнія» в Варшаве и «обпрусєнія» — в Познани, познакомили с несуществующим на родине типом зажиточного и образованного немецкого рабочего. Командировка обогатила его научно в результате посещения библиотек, лекций, особенно — знаменитого историка античности Теодора Момзена. Драгоманов в это время писал исторические исследования, выступал со смелыми публицистическими статьями, в которых централизации и русификации в России противопоставил демократический принцип самоуправления краев и национальностей.
Когда-то Драгоманов заметил: ему интереснее создавать историю, чем писать о ней, — однако он и осмыслил историю в научных изысканиях и, не будучи обычным историком, полностью раскрыл свой темперамент деятеля. Достояние продуктивного ученого разнообразных интересов в это время составили археографические публикации об античных историках и правителях, роль женщины в Римской империи, отношения церкви и государства, свободе совести в XVI—XVII вв., об археологических раскопках на Палатинском холме в Риме; педагогические размышления о народных школах в Украине и значении украинского языка, диалектизмов в образовательном пространстве; популярные исследования, политические рефлексии (скажем, о том, как упрочение контактов между христианскими и еврейскими рабочими элементами может помочь предотвратить антиеврейские всплески ненависти), этнографические капитальные труды об украинской народной устной словесности, — всего не перечислить.
Пребывание «космополита» Драгоманова в Вене, контакты с галицкими украинцами возродили его план расширить в Галичине «украинское направление», привлечь молодежь к украинскому народу ради упрочения национального сознания. Судьбоносные письма публициста в редакцию львовской «москвофильской» газеты «Друг» вселили в галицкую молодежь украинскую народолюбивую душу, воспитали деятельное радикальное поколение «драгомановцев» во главе с Иваном Франко и Михаилом Павликом. Как писал о своем «правдивом учителе» Франко, Драгоманов выводил молодых галичан, «... малограмотных, выросших в рабских традициях нашего захолустья, на лучшие, более ясные дороги европейской цивилизации».
Начало. Окончание читайте в следующем выпуске страницы «Украина Incognita»
