В долгой борьбе за свою национальную идентичность украинский народ проявлял не только героизм и волю к победе, но и развивал критическое мировосприятие. Это было своеобразным средством духовного утверждения и самозащиты. Национальная специфика юмора исторически изменчива, она обусловлена постоянными сдвигами в социально-политической и экономической жизни народа. Однако изучение смеховой культуры в историческом контексте еще не стало предметом глубокого внимания историков. А между тем шутки хорошо раскрывают характер людей. Об этом хорошо сказал знаменитый древнегреческий философ и историк Плутарх. В своем жизнеописании Александра Македонского он писал «часто... слово или шутка лучше раскрывают характер человека, чем битвы...»
Впервые в отечественной традиции мир смеховой культуры можно наблюдать в известном памятнике периода Киевской Руси «Молении Данилы Заточеника». Этот уникальный первоисточник ХII века дает нам возможность изучить истоки формирования украинского юмора, его места в духовной культуре средневековья. Более чем полтора века назад на это обратил внимание известный российский исследователь С.П. Шевырев. В «Слове Даниила Заточеника», — писал он, — впервые находится, как в малом зародыше, малороссийский юмор, — это особое свойство наших южных русинов вознесено на высокую ступень художественности современным поэтом (речь идет о Н. Гоголе. — Авт. ) — это чудесное слияние плачущего смеха и улыбающейся печали, обретающих примирение в светлоразумной мысли, что выливается в простейшую народную форму — русской присказки или Соломоновой притчи».
Позднее в литовско-польскую эпоху украинской истории объектом народной сатиры стало панство, которое ради богатства отказывалось от своей национальности. На рубеже XVI— XVII веков сатирические стрелы в адрес этой прослойки общества слал Иван Вишенский. В своей «Книжке» он высмеивал тех, кто «сребролюбив» и «сладолюбив», но не заботится о духовной стороне жизни. По оценке М. Грушевского, И. Вишенский «хотел противопоставить всем сомнениям, вопросам, противоречиям того бурного времени византийско-русский аскетизм, старорусскую «простоту».
Против сребролюбия и лицемерия было направлено и сатирическое перо Ивана Пастелия, предшественника Григория Сковороды. Его критика, как и у Вишенского, была обращена не только к богачам Украины, но и к представителям церкви, нарушавшим христианские каноны. В стихотворении «Песнь Пастелия» он поднимает на смех таких пастырей:
«Людям налагаєш пости твердії,
А сам чревом не владієш...»
И подытоживает: «...Ти би за багатства і Христа продав».
Более известны культурной общественности юмор и сатира Григория Сковороды. Он был не просто философ и поэт, баснописец и педагог, но и, как к месту подчеркивает исследователь К. Б. Сигов, «скоморох Божий»... который отважился служить «сердечному веселию» верой и правдой». Классикой юмористического жанра является стихотворение Г. Сковороды «Всякому городу нрав і права». Здесь на острие сатиры попадают и карьеристы, которые для чинов «вугли панські труть», и купцы, что «при аршині все лжуть», и юристы, которые «строять на свій тон права» и др. А цикл его басен «Олениця і кабан», «Голова і тулуб», «Бджола і шершень», «Баба та гончар» является одной из вершин украинского народного юмора. Многие басни и иронические афоризмы Сковороды основаны на народных пословицах и поговорках. Особый акцент стоит сделать на таких: «Якби не був свинуватий, то не був би і багатий», «Пан не любить правди, як пес мила», «Нема гіршої долі, як жити без волі», «Яка пташка, така й пісня», «Не той козак, що за водою пливе, а той, що проти».
Все знают, что юмор украинских казаков известен далеко за пределами Украины. В качестве примера достаточно привести «Письмо-ответ запорожцев». Это был ответ на ультимативное письмо турецкого султана Мехмеда IV, с которым он обратился к казакам после совершенного ими в 1675 г. набега на Крымское ханство. Султан пытался поразить запорожцев своими многочисленными титулами и в ответ получил казацкий саркастический комментарий к ним. Стержнем письма являются слова «Не будеш ти годен синів християнських під собою мати», но юмористическое обрамление письма вызвало искренний хохот не только у украинцев в течение веков. Не случайно именно этот исторический сюжет вызвал вдохновение Ильи Репина и высокую оценку его работы мировой общественностью.
Новый этап в развитии смеховой культуры начал Иван Котляревский. Своеобразие его «Энеиды» проявляется в широком использовании бурлескной традиции XVIII века. Опираясь на опыт своих в основном анонимных предшественников, Котляревский поднимается до сатирического разоблачения противоречий феодально-крепостнической системы в Российской империи. Именно поэтому, как отмечают исследователи, Котляревскому много стоили «ежедневные хождения в цензурный комитет» в Санкт-Петербурге. А на предложение царского генерала «перейти на русский язык», писать как Державин, Карамзин, Иван Петрович ответил: «Не для меня се, ваше превосходительство. Смогу ли сравниться в божественном мастерстве с упомянутыми пиитами? Но наипаче — я малоросс и потому долгом своим почитаю писать на языке родной матери, земляков своих». Но еще при жизни писателя об «Энеиде» будут писать украинские и русские литераторы, а впоследствии литераторы и деятели культуры Чехии, Польши, Америки, Англии, Германии, Франции, Италии (например, Шафарик, Ганка, Бандтке, Тальви, Коль, Хоецкий, Морфилл, Губернатис).
Наибольшей ответственности требует анализ смеховой культуры, связанной с именами Тараса Шевченко и Николая Гоголя. По мнению известного украинского философа Мирослава Поповича, для Гоголя характерна «та философско-эстетическая система, в которой карнавальный смех сочетался с пастырским словом». При этом Попович справедливо замечает, что составляющие художественной силы Гоголя (и рационально-проповедническая и карнавально-смеховая) уходят своими корнями «в народную ярмарочно-смеховую культуру». Что же касается Т. Шевченко, то когда он обращался к Н. Гоголю: «Ти смієшся, а я плачу, великий мій друже», он недооценивал смеховые аспекты своего творчества. Его смех еще в большей степени сочетается с проповедничеством и политической критикой одновременно. Для примера достаточно проанализировать комедию «Сон». Неслучайно он взял эпиграфом к своему произведению слова из Библии «Дух истины, его же мир не может прияти, яко не видит его, иже знает его». Признав в начале своего произведения, что «у всякого своя доля», он с искрометным юмором описывает социально-политические контрасты своей эпохи. Бросив ретроспективный взгляд в недалекое прошлое своей Родины, охарактеризовав политическую элиту России, он оставляет юмор и с горечью пишет:
«Тяжко, тяжко мені стало,
Так мов я читаю
Історію України».
Традиции смеховой культуры Н. Гоголя и Т. Шевченко во второй половине ХIХ века развивали Марко Вовчок, Панас Мирный, Иван Франко. Украинский юмор этого периода — это самобытная страница истории нашей культуры. Марко Вовчок посвятила одно из лучших своих сатирических произведений «Институтка» именно Т. Шевченко. Это произведение направлено на разоблачение социальных недостатков того периода. А юмор П. Мирного обращен к беззаконию властей, социальным контрастам Российской империи, жестокости царя. В его произведениях «Хіба ревуть воли, як ясла повні?», «Повія» и других высмеивается господство общественной лжи, лицемерие представителей украинской социальной элиты, бездуховности людей. Лучшие традиции украинского юмора развивал И. Франко. Об этом ярко свидетельствует обличительный пафос повести «Основи суспільства», в которой показан процесс разложения и деградации польской шляхты, а также рассказ «Свинська конституція» и др. Стоит подчеркнуть, что М. Вовчок, П. Мирный, И. Франко искренне использовали источники народного юмора, лучшие образцы фольклора, сказок, поговорок. А И. Франко еще и занимался исследованием текстов к вертепным представлениям (вертепных пьес).
Украинская сатира периода первой революции в Российской империи — это главным образом сатира газетно-журнальная. Появлялась она преимущественно на страницах периодических изданий после провозглашения царским манифестом 17 октября 1905 г. демократических свобод, и в том числе свободы печати. Развитие украинской сатиры революционной эпохи связано с газетой «Громадська думка» (позже «Рада») и журналами «Шершень», «Рідний край», «Нова громада». Значительную роль в развитии украинского юмора сыграл «Шершень», фактически единственный на то время сатирический журнал (он выходил с января по август 1906 г. под редакцией В. Лозинского). Редакция «Шершня» переписывалась с Иваном Франко и прислушивалась к его советам. В журнале остроумно высмеивалась лживость царских свобод, бесперспективность различных «теорий» решения земельного вопроса.
Юмор советской эпохи — это тема отдельного разговора. Несмотря на то, что и тогда работали выдающиеся, талантливые художники (Остап Вишня, Федор Макивчук, Степан Олийнык...), на произведениях этого жанра, бесспорно, сказалась чрезмерная заидеологизированность — огонь сатиры был направлен прежде всего на «классовых врагов».
Теперь, когда Украина стала независимым государством, юмористы стоят перед нелегким выбором — как не снизить остроту пера и овладеть в то же время новыми, подсказанными временем темами. Какими будут последствия этого выбора — подскажет ближайшее время.
