МНОГООБРАЗИЕ КУЛЬТУРНЫХ СВЯЗЕЙ
Многолетнее сосуществование двух народов отразилось в их
культуре. Еще Микола Лысенко обратил внимание на подобие украинской бандуры
и крымскотатарской бзуры, а современные исследователи считают, что появление
первых образцов украинской кобзы стало результатом культурного влияния
Крыма. Тюркские корни у обычая пить кофе и качать на руках уважаемого человека.
Гречка в Украине появилась под названием «татарка». Существенное тюркское
влияние на славный образ «Казака Мамая» доказывается исследованиями Я.Дашкевича.
Экономические отношения Украины и Крыма в первую очередь
касались такого продукта, как соль. Крымские ханы сообщали запорожцам о
времени оседания соли и приглашали приезжать за ней. Казаки, в свою очередь,
позволяли татарам выпасать скот в запорожских степях в случае неурожаев
в Крыму. Как утверждает современный востоковед Александр Галенко, украинское
казачество усваивало восточную культуру на уровне не только образов, но
и идей. Об этом свидетельствует символика лука и ружья, унаследование боевой
тактики янычар и т. д. В основном известны случаи походов на Украину, однако
в 1624 г. запорожцы приняли восставших крымских ханов Мехмеда и Шагина
Гиреев и предприняли поход к Крыму, где вмешались в борьбу за ханский престол.
Конечно, идиллическая картина соседства двух народов не
отражает реального положения вещей, но и описание ее как «вечной» конфронтации
— это грубое упрощение. Правильнее — стараться понять позицию каждой из
сторон и не спешить с однозначными выводами.
ПРОБЛЕМА НАБЕГОВ НА УКРАИНУ
Оппозиция оседлого (земледельческого) и кочевого образов
жизни одна из самых древних. Однако ни один из них не лучше и не хуже —
оба они исторически обусловлены. К тому же неверно представление о крымских
татарах как о народе, жившем только набегами на соседей. В XV—XVI вв. Крым
экспортировал хлеб, являясь, по выражению С.Бахрушина, «житницей Константинополя».
Необходимо учитывать, что в Крыму жили не только крымские татары. В степной
части полуострова обитали ногайцы. Об отличиях в ведении хозяйства у этих
народов пишет генуэзский префект Кафы д’Асколи (1634 г.): «Крымские татары
пашут и сеют, едят обычный пшеничный хлеб. Ногайцы не сеют и не жнут, питаются
полусырым мясом».
Русский историк Валерий Возгрин в своей книге «Исторические
судьбы крымских татар» (1992 г.) выдвинул провокационный тезис, что основную
массу участников набегов за ясырем (речь идет о захвате пленников-рабов)
составляли ногайцы, но не крымские татары, многие из которых, в свою очередь,
выплачивали специальный налог на право не выступать в поход, не желая отрываться
от собственного хозяйства. Этот смелый и небесспорный вывод почему-то не
стал предметом научной дискуссии. Но все же трудно отрицать участие крымских
татар в походах за ясырем, хотя важно понимать, что причиной этих набегов
являлся превалирующий способ хозяйствования в Крыму — кочевое скотоводство,
а не «кровожадность» и воинственность татар. К тому же такие походы не
были монополией татар (что подробнее рассмотрим ниже), но этот факт не
воспринимается людьми, которыми овладели стереотипы (что, в частности,
подтверждает судьба романа Зинаиды Тулуб «Людоловы», в котором писательница
стремилась отойти от установившихся оценок).
РАБОТОРГОВЛЯ
Еще до крымских татар традиции работорговли в Крыму заложили
русские и генуэзские купцы. Отождествлять этот промысел с татарами, как
и перенесение в древние времена современных представлений о правах человека,
принципиально порочно. Едва ли не каждый учебник пишет о невольничьем рынке
в Кафе, но почти никогда не упоминается, что это был генуэзский город,
не подчиняющийся хану. Французский инженер Г.Боплан (первая половина XVII
вв.) пишет о Кафе следующее: «Татар проживает здесь мало, большинство жителей
— христиане» и указывает, что в городе находилось 12 православных, 32 армянских
церквей, 1 католический храм.
Христиане составляли значительную долю не только среди
рабов, но и среди покупателей и продавцов на невольничьих рынках. Испанец
Педро Тафур, посетивший Кафу в 1438 г., отметил: «Император Татарии (крымский
хан. — А.П. ) уже захватил и уничтожил его (город Кафу. — А.П.
) несколько раз, однако господа и простые люди прилегающих стран не
согласились бы на это, потому что они пользуются этим местом для своих
дурных поступков». Тот же автор указывает, что если продаются невольники
разных наций и среди них есть татарин или татарка, то цена на них на треть
больше, «поскольку здесь считают, что ни один татарин никогда не предаст
своего хозяина». О верности татар говорит и француз Пьер Шевалье в своей
«Истории войны казаков против Польши» (1663): «Я видел польских шляхтичей,
которые с большей уверенностью доверяли ключи от хранилищ с денгами или
ценными вещами молодым татарам...»
РОЛЬ КРЫМСКОТАТАРСКОГО ВОЙСКА В ХМЕЛЬНИТЧИНЕ
Обвинение крымских татар в «измене» Хмельницкому и недооценка
их военной помощи гетману стали чуть ли не аксиомой (кстати, ярко экранизированной
в фильме «Огнем и мечом» Ежи Гофмана). При этом оставалось непонятным,
почему такая вроде бы несущественная для Хмельницкого помощь татар оборачивалась
поражениями украинского войска как только татары «предавали» гетмана и
почему Богдан не начинал ни одной битвы без прихода татарского войска.
Новейшим исследованием военного историка Ивана Стороженко
доказано, что целью союза Хмельницкого с Крымом была ликвидация оперативно-тактического
преимущества польской армии путем объединения казацкой пехоты и татарской
конницы (поражения предыдущих казацких восстаний как раз и объясняются
отсутствием конницы, способной противостоять польской кавалерии). Значение
татарской конницы хорошо понимали и Хмельницкий, и поляки. Уместно напомнить
слова из анонимного дневника поляка — участника Пилявецкой битвы: «Все
наше спасение состояло в том, чтобы быстро воевать против врага (казаков.
— А.П. ), не ожидая объединения с ними татар».
Комплексный анализ ситуации под Зборовом и Берестечком
позволил И.Стороженко осветить причины поведения татар, которое, как правило,
называют «изменой». В частности, обнаружилось, что время проведения Берестечской
битвы совпало с религиозным праздником Курбан-байрам, во время которого
запрещено ведение войны. На просьбы Хмельницкого, татары все- таки вышли
на поле битвы, но после убийства хана Амурата, который упал головой в сторону,
противоположную расположению врага, они начали спасаться бегством, понимая
это как знак Аллаха о немедленном отступлении.
Ответим на принципиальный вопрос: чем руководствовалось
Крым ское ханство, заключая соглашение с Хмельницким? Вероятно, в первую
очередь, речь шла о сохранении такого хрупкого равновесия сил между Речью
Посполитой, Москвой, Османской империей в регионе. Позднее союз Хмельницкого
с русским царем существенно усилил позиции Москвы, историческим следствием
чего стала поэтапная ликвидация Гетманщины (1764 г.), и Запорожской Сечи
(1775 г.), Крымского ханства (1783 г.), Речи Посполитой (окончательный,
третий ее раздел — 1795 г.).
В контексте концепции «равновесия сил» необходимо рассматривать
и роль крымско-татарского войска в разгроме Иваном Выговским московской
армии под Конотопом (1659 г.), и принятие Конституции Пилипа Орлыка (1710
г.): « ...закони близького сусідства нерозривно в’яжуть і тісно поєднують
долю козацького народу з Кримською державою », и скрытое содержание Летописи
Самийла Величко (1720 г.), в котором отмечается, что « невільницьке лядське
ярмо було відтяте і знищене козацькою та кримською шаблями ».
УКРАИНЦЫ В КРЫМУ
Довольно известно крымско-татарское происхождение выдающихся
украинских интеллектуалов Агатангела Крымского и М.Туган- Барановського,
но менее известны результаты проведенной в 1666— 1667 гг. переписи населения
Крыма. Согласно ее данным, на 187.000 татар приходилось 920.000 украинцев,
т.е. украинцы составляли 4/5 населения Крыма.
Летопись Величко рассказывает, что в 1675 году запорожцы
во главе с Иваном Сирко осуществили набег на Крым и вывели оттуда много
украинцев. Тогда Сирко обратился к ним с вопросом, не желает ли кто вернуться
в Крым. Таких людей оказалось около трех тысяч, которые сказали, что в
Украине у них ничего нет, а в Крыму они уже завели хозяйство. Тогда Сирко
велел отпустить их и сразу же приказал всех вырезать. Как указывает Ярослав
Дашкевич: «Близорукая, если не просто жестоко тупая и ограниченная» политика
Сирка «бросила крымских украинцев... в объятия исламизации и тюркизации».
Подводя итоги, отмечу, что историю украинско-крымскотатарских
связей (как и любых двухсторонних этнических контактов) нельзя сводить
как к «вечному противостоянию», так и к «вечной дружбе». Исходя из этого,
я стремился хотя бы приблизиться к комплексному подходу, пытаясь осветить
ту сторону медали, которая игнорируется в большинстве современных учебников.
