Шевченковский поэтический 1848 год прочитывается 2018 годом с позиций современности, когда Украина осознает себя в новом политическом пространстве, в поиске новых фигур и путей, в надежде решения назревших болезненных проблем. На многие из них Кобзарь дал ответы в 1848 году, который стал во многом переломным, а поэт явил политические идеи, актуальные во времена соревнований с Российской империей. Как пишет Лариса Ившина в предисловии к уникальному изданию «Сила м’якого знака, або Повернення Руської правди» (2015), трагедию Каина и Авеля, «драму ценностного раскола» Украина «переживает уже в течение почти тысячи лет» [с. 7]. Шевченко был одним из первых, кто в поэтически-политическом контексте поставил острую проблему единства и самодостаточности Украины как государственно-культурно-исторический феномен.
В апреле 1847 г. Тарас Шевченко был арестован на Днепровской переправе. Началась десятилетняя жизнь политического имперского узника. В донесении киевского губернатора И. Фундуклея киевскому, подольскому, волынскому генерал-губернатору Д. Бибикову от 6 апреля говорится, что в бумагах поэта «оказалась рукописная книга с малороссийскими, собственного его сочинения стихами, из коих многие возмутительного и преступного содержания» [Тарас Шевченко. Документи і матеріали до біографії 1814-1861. — К., 1982, с. 104-105]. В донесении от 7 апреля полковника корпуса жандармов Билоусова начальнику 4 округа корпуса жандармов П. Ф. Буксгевдену записано, что «в стихах под названием «Сон» дерзко описывается высочайшая его императорского величества особа и государыня императрица» [Там же, c. 106]. В ответ на просьбу Третьего отдела на запрос о Шевченко 14 апреля 1847 г. президент Академии искусств М. Лейхтенбергский написал: «Шевченко имеет дар к поэзии и на малороссийском языке написал некоторые стихотворения, уважаемые людьми, знакомыми с малороссийским языком и прежним бытом этого края; почитался он всегда человеком нравственным, быть может, несколько мечтателем и чтителем малороссийской старины, но предосудительного на счет его ничего не доходило до сведения Академии» [Там же, с. 109]. В справке ІІІ отдела о содержании бумаг и произведений Шевченко, отобранных у него во время ареста, сказано следующее: «В бумагах его не оказалось ни устава Славянского общества, ни рукописи «Закон Божий», ни других бумаг, важных для открытия подробностей тайного общества; а в вещах — ни кольца, ни образа во имя св. Кирилла и Мефодия.
Из бумаг его обращают на себя внимание стихотворения его, и только частию письма. Замечательнейшие из них суть следующие:
1.Рукописная книга стихотворений самого Шевченко. Особенно два стихотворения, первое и называемое «Сон», исполнены противозаконных и возмутительных мыслей. Нигде клеветы его столько не дерзки и не наглы, как при описании дворового собрания... Шевченко прибегает ко всем едким и пасквильным выражениям, где только касается до государя императора...» [Там же, 3, с. 115]. Приговор Шевченко был наиболее жестким и немилосердным по сравнению с другими участниками Кирилло-Мефодиевского братства:»Художника Шевченко за сочинение возмутительных и в высшей степени дерзких стихотворений, как одаренного крепким телосложением, определить рядовым в Оренбургский отдельный корпус, с правом выслуги, поручив начальству иметь строжайшее наблюдение, дабы от него, ни под каким видом, не могло выходить возмутительных и пасквильных сочинений». На документе резолюция Николая І: «Под строжайший надзор и с запрещением писать и рисовать» [Там же, c. 130].
Цель заключения и ссылки — сломить Шевченко, его дух, убить в нем свободного украинского народного творца. Таков был имперский расчет. Конечно, он не осуществился. По своему характеру Шевченко был личностью, которая в дилемме «переть против рожна или заживо в землю закопаться» всегда выбирала первое. Кардинальная перемена жизни не сломила, а только углубила в его характере черты бунтаря, борца. Но теперь на смену романтичной вере и юношеским свободолюбивым стремлениям пришло прагматичное осознание скрытой спланированной этапной борьбы. Если бы Шевченко после ссылки прожил дольше, он стал бы во главе зрелой политической силы. В 1847 году Тараса отправляют в Оренбургский отдельный корпус, Орскую крепость. Несмотря на запрет, он продолжает писать: «А нумо знову віршувати. / Звичайно нишком» [Шевченко Т. Полное собрание произведений в 12 т. — Т. 2. — К., 1991, с. 67]. Так были написаны четыре захалявных книги: в 1847-м, 1848-м, 1849-м, 1850 годах. Каждая из них — отдельный общественно-политический ориентир для современной Украины. С весны 1848 года Шевченко стал штатным художником в составе Аральской экспедиции под командованием лейтенанта А. Бутакова. Время на острове Кос-Арал было очень продуктивным и творчески насыщенным. Шевченко много рисует, появляются блестящие сепии и акварели. Разумеется, его перо не устает, «как дополнительные, ситуативные раздражители или стимулы входили в его поэзию впечатления и опыт ссыльной жизни, вписываясь в ее постоянные мотивы, обогащая и трансформируя их» [Дзюба И. История украинской литературы. Том 4: Т. Шевченко. — К., 2014, с. 470].
Поэтическое творчество этого времени отображает новое внутреннее самоосознание и представление себя самого. Тарасова романтика осталась в прошлом. На смену ей приходят зрелые политические идеи, направление которых определяется Шевченковским духовным планом освобождения из-под власти Российской империи. В это время были написаны поэмы «Царі», «Титарівна», «Марина», «Сотник», более 70 поэзий, которые стали зеркалом его психически-эмоционального бытия, — зрелого, выстраданного, несокрушимого. Шевченко открыто призывает к борьбе с царями в своей блестящей политической поэме «Царі»: «Бодай кати їх постинали / Отих царів, катів людських» [Там же, с. 80]. Конечно, своим оружием он видит исключительно Слово: «Ну що б, здавалося, слова... / Слова та голос — більш нічого. / А серце б’ється, ожива / Як їх почує!.. Знать, од Бога / І голос той і ті слова / Ідуть меж люди!» [Там же, с. 88]. И он борется тем оружием, за которое наказан и лишен свободы. «Немає гірше, як в неволі / Про волю згадувать...» [Там же, с. 92]. Не будучи в Украине физически, он видит ее боли и остро и открыто пишет о них: «Аж страх погано / У тім хорошому селі. / Чорніше чорної землі / Блукають люди, повсихали / Сади зелені, погнили / Біленькі хати, повалялись, / Стави бур’яном поросли» [Там же, с. 111]. И мечтает, что «виострю товариша / Засуну в халяву / І піду шукати правди / І тієї слави» [Там же, с. 121]. А как актуально звучат Шевченковы слова-обвинения в том, что в бедах Украины, ее невольничестве виноваты сами же украинцы: «Не так тії вороги / Як добрії люди — / І окрадуть, жалкуючи / Плачучи, осудять» [Там же, с. 133]. Современные проблемы Украины — результат в первую очередь мышления и поступков сегодняшних украинцев, которые выбирают власть, а затем идут против нее.
В 1848 году Тарас Шевченко в который раз актуализировал идею Гетманщины со свободолюбивыми и славными традициями. Только в этот раз он преисполнен печали за утраченные возможности: «Ой чого ти почорніло / Зеленеє поле? — Почорніло я од крові / За вольную волю [Там же, с. 135]. Шевченко апеллирует к факту битвы под Берестечком 1651 года, в результате которой Богдан Хмельницкий был вынужден подписать Белоцерковский мирный договор, согласно которому реестровое войско уменьшалось до 20 000, казацкая территория была ограничена Киевским воеводством, польской шляхте отдавали ее давние владения, украинские селяне возвращались на панщину. Однако этот договор не был утвержден польским сеймом, а уже в 1652 году польское войско разгромили казаки под Батогом. Шевченко глубоко скорбит по поводу смерти гетмана Петра Дорошенко: «І досі ще що рік Божий / Як день той настане / Ідуть править панихиду / Над нашим гетьманом / В Ярополчі» [Там же, с. 157]. То не просто панихида по гетману — то, по сути, панихида по идее Украинского Государства, которое было похоронено из-за властных гетманских раздоров. И Шевченко пророчески призывает прекратить те раздоры, ведь в них — источник государственного уничтожения Украины. И это главная проблема современной Украины. Шевченко на многие десятилетия вперед предвидел и предостерег потомков от повторения трагических ошибок прошлого.
2018 год по-новому прочитывает творчество Шевченко, в частности его политическую лирику 1848 года. Это была поэзия сопротивления — против царей, в первую очередь имперского российского царя. И это сопротивление определило магистральную линию всего поэтического 1848 года. Шевченко как будто почувствовал, что борьба с российским поработителем станет исторически решающей для Украины, как и сейчас. Шевченко на столетие определил для Украины ценность свободы: «Бо де нема святої волі / Не буде там добра ніколи» [Там же, с. 81]. И Тарас предугадал в этой же поэме «Цари» финал этой борьбы как воцарения села с людьми — идеала Шевченковского государства: «Ходімо в селища, там люде / А там, де люде, добре буде. / Там будем жить, людей любить / Святого Господа хвалить» [Там же, с. 81].
