Поэтесса, детская писательница, дипломат, исследовательница, идейная вдохновительница культурных проектов — это далеко не все ипостаси Оксаны Розумной (Куценко). Сейчас она живет с семьей в ЮАР, где работает в составе Посольства Украины в Южно-Африканской Республике.
«ПОЭЗИЯ НЕ ПОЗВОЛЯЕТ МОЛЧАТЬ О БОЛИ»
— Поэзия и работа госслужащего: как это совмещаете?
— Делаю все возможное, чтобы они не сочетались, даже у меня для них разные фамилии. Книги выходят под моей девичьей фамилией — Куценко, которая стала творческим псевдонимом, а для общественной активности, научных публикаций, работы у меня другая фамилия — Розумная.
Однако дистанцировать поэзию от будней не удается — на творчество не может не влиять рутина. В то же время поэзия насыщает собой каждое мгновение жизни, многое дает, многое отбирает. Например, ощущение себя «чужой» на корпоративах и «празднике жизни» в целом, особое виденье мира и себя в нем, через которое отрефлексировать ежедневные наблюдения становится гораздо важнее, чем смаковать прекрасные мгновения. Поэзия делает уязвимой и не позволяет молчать о боли — собственной и чужой. Еще — постоянное чувство ветра, который зовет на вечные поиски, с точки зрения обывателя, безрезультатные, но необходимые человеку искусства, чтобы возвращаться «к себе». Об этом хорошо написал греческий поэт Кавафис в стихотворении «Город»: мы стареем в поиске лучших краев, но город, из которого каждый из нас бежит, на самом деле все время где-то рядом. Кстати, Кавафис всю жизнь работал государственным служащим, однако эта страница его биографии интересна очень узкому кругу людей. Для большинства его имя ассоциируется с особыми эмоциями и стилем поэзии.
— Насколько можете проявлять собственные инициативы как организатор культурных событий и вообще стратегии работы?
— Последние два года работы в посольстве мои инициативы имеют очень четкие рамки. Они ограничены потребностями и интересами диппредставительства, при этом еще и зависят от финансового фактора. В таких условиях с идеями не разогнаться, тем более, что под культурными событиями иногда понимают протокольные мероприятия или этнографические праздники. Ощутимую роль играет и то, что в большинстве посольств один человек должен закрывать сразу несколько направлений, поэтому фокусировка на культуре остается мечтой.
Что касается стратегии — теперь она состоит в ежедневных победах бумажной рутины и полевых исследованиях страны и ее людей, наработке институциональных и личных контактов, которые, надеюсь, пригодятся моим преемникам. Очень важно знакомить между собой институты двух стран, мастеров, работающих над похожими темами, развивать горизонтальные коммуникации, из которых могут вырасти новые совместные проекты-видение современного мира и человека в нем.
«ЮАР ДАЕТ ПРЕКРАСНУЮ ВОЗМОЖНОСТЬ ПОНЯТЬ, КАКИМ БОГАТСТВОМ ЯВЛЯЕТСЯ НАШЕ ПОЯВЛЕНИЕ В ЭТОМ МИРЕ»
— Ваша Африка началась с проекта «Я тебя буду ждать под каисе-дра»? Было ли предчувствие о повороте судьбы?
— Моя Африка началась с Парижа, где впервые почувствовала современных африканцев в среде современного города. Почему до этого в Киеве мне не удавалось замечать их выразительную внешность, слышать их духи и масла, видеть, как они носят на себе детей. Там же, в Париже, меня увлек Музей Бранли, где я впервые увидела скульптуру догонов и другие африканские искусства. Позже, изучая язык во Французском институте, познакомилась с поэзией Леопольда Седара Сенгора и перевела его первую книгу стихов (эти переводы впоследствии вошли в избранное, вышло книгой в 2018 г. в Издательстве Жупанского).
Поэзии Сенгора подтолкнули к созданию проекта с экзотическим названием «Я тебя буду ждать под каисе-дра», о котором вы упомянули: они заинтересовали моих друзей-поэтов, сначала приглашали меня читать их на литературных событиях, а потом присоединились со своими переводами современной африканской поэзии.
Все это совпало с Майданом и началом войны, поэтому тот период действительно стал переломным во многих смыслах, прежде всего как вызов предыдущей размеренности и предсказуемости наших жизней. Мастера искусств, ученые, культурные менеджеры — все мы почувствовали себя частью тех событий, изменившись в творчестве или работе.
— Какие стереотипы пришлось преодолевать по прибытии в ЮАР? Какие открытия в отношении себя самой произошли с вами там?
— Наболело говорить о восприятии африканской женщины и женственности в современном мире. Это не совсем стереотип, скорее поверхностность, с которой нам удобнее смотреть на вещи, оставляя за кадром смерть, болезни, ежедневное отстаивание собственного достоинства и чести, — с этим приходится жить девушкам и женщинам во многих африканских странах. Мир восхищается красотой и раскованностью темнокожих женщин, артистичностью и особым языком танца, умалчивая статистику о рисках, с которыми сталкиваются их жизни. На улицах я вижу, как женщины разного возраста грациозно несут на голове тяжелую ношу, мешок крупы или шестилитровую бутылку масла, одетые в одежду невероятно прекрасных цветов, ожерелья и браслеты. Слышу, как напевают удивительную мелодию глубоким гортанным голосом, неся на спине младенца. А потом прихожу в офис, открываю новости с цифрами изнасилований, убийств, домашнего насилия и понимаю, какую цену темнокожая женщина платит за свою женственность и как мы легкомысленны, когда воспринимаем ее только через объектив эстетического наслаждения.
В ЮАР есть свои нюансы, связанные с тем, что во время апартеида произошел резкий рост насилия против женщин, это наложило на сексуальность своеобразное табу. Слушая мои стихи, южноафриканцы замечают: подобное проговаривание чувственности стало для них почти непозволительной роскошью после многих лет страха, который сказался на воспитании девочек.
К сожалению, и сейчас быть женщиной в этой стране не всегда безопасно.
Возможно, именно поэтому здесь появился другой вкус жизни, благодарность за еще один прожитый день, пройденный километр и час сна. Южная Африка дает прекрасную возможность понять, каким богатством является наше появление в этом мире, как он прекрасен и одновременно — полон опасностей.
«УЖЕ ЧУВСТВУЮ НОСТАЛЬГИЮ ПО АФРИКЕ ...»
— Чем вдохновляет пребывание в Южной Африке? Как именно чувствуете ностальгию по Украине?
— Уже чувствую ностальгию по Южной Африке в предвкушении предстоящей разлуки. Люблю каждый камешек на ее красных грунтовых дорогах, головокружительные ароматы зимних цветов, особый стиль жизни с тихими вечерами вокруг огня и очень близкими созвездиями Южного полушария. Но самое главное не это. Южная Африка — это особые люди, которые открыты к общению и рады поделиться собственными историями. Прежде всего это касается новых литературных знакомств — меня тепло приняли в круг местных поэтов, приглашают выступать и публиковаться, интересуются моей страной.
Несмотря на любовь с первого взгляда к Южной Африке, разлуку с Киевом и Украиной переживала довольно болезненно. Первое время было ощущение дыры в груди, какой-то невыносимой пустоты, похожей на то, когда в детстве клали спать на чужой постели. Все это удалось вылечить за первые полгода — кажется, в этом мне помог бег.
— Роль отца-поэта в вашей жизни.
— Своему отцу, поэту и журналисту Петру Куценко, обязана прежде всего тем, что вырастала среди книг. В какой-то момент на моем столе оказались книги очень хорошей поэзии: Стус, Римарук, Белоцеркивец, Герасимьюк. Это были стихи, для которых мне надо было подрасти, но интуитивно, еще не понимая глубины содержания, я поймала вкус поэзии. В старшей школе стало понятно, что я буду писать, и папа время меня «вел», со своим особенно тонким чутьем поэзии, не позволяя себе никакого менторства. Несмотря на расстояние, ему до сих пор удается заставить меня работать со словом больше и требовательнее.
«КНИГИ ДЛЯ ДЕТЕЙ — СЧАСТЬЕ В ЧИСТОМ ВИДЕ»
— Перечитывая свои стихи, открываете ли в них что-то совершенно неожиданное для себя?
— Недавно моя книга стихов «Лялечки» попала в руки южноафриканского писателя Эбена Виктора, который сейчас живет и работает в Украине. Эбен начал переводить стихи из «Лялечки» на африкаанс, и мы обсуждаем некоторые мои стихотворения в режиме переписки, чтобы они лучше открылись ему как переводчику. Я очень ценю интерес к этой книге, изданной четыре года назад в «Видавництві Старого Лева» — для меня это возможность оглянуться и лучше понять себя как автора. Перечитывание собственных стихов — как просмотр старых фотографий: на них всякий раз видишь что-то новое и узнаешь себя лучше.
— Что для вас значит писать книги для детей?
— Это счастье в чистом виде. Как правило, визуализирую то, что впоследствии напишется, «вижу» заранее макет книги, обложку, шрифты, иллюстрации. Люблю говорить с детьми, поэтому легко себе представляю, как веду их за руку страница за страницей. Мне везет с иллюстраторами, преимущественно иллюстраторшами, которые чувствуют написанное очень тонко, передавая его в особых красках и мельчайших деталях. Надеюсь, уже в этом году в издательстве «Портал» выйдет книга «Лерато означає «любовь»» с африканскими историями для читателей младшего возраста. Сейчас над ней колдует прекрасная художница Анна Сурган, которая иллюстрировала также мою предыдущую книгу — «Аврора та інші принцеси». Поэтому жду встречи с украинскими читателями, чтобы рассказать кое-что интересное из жизни маленьких африканцев и поделиться тем, что мне сегодня дарит Африка.
