Целые поколения немецких граждан глубоко чувствуют страх и стыд за их Вторую мировую и живут с мечтой о налаживании... российско-немецких отношений. Такое национальное самоотречение, умело подпитываемое, в частности, советскими влияниями в Восточной Германии, оставляло мало шансов спастись от ощущения унижения и чувства вины перед унифицированным «советским», а согласно официальному курсу — российским народом. Прошло более 70 лет со времени окончания войны, но только сейчас — со шквалом новостей из аннексированного Крыма и украинско-российской войны у многих немцев, в частности ученых, возник вопрос: «а что же такое Украина?».
Подобные мысли появились и у историка Восточной Европы Карла Шлегеля — автора книги «Украинский вызов. Открытие европейской страны», которую уже несколько месяцев можно без особых трудностей найти на полках украинских книжных магазинов. Ее написал немец и, в первую очередь, именно для немцев. Однако значительная ее часть, по мнению самого автора, найдет большее понимание среди украинских читателей, здесь, в Украине, которая сегодня, как и раньше, является фронтиром Европы.
Оригинальное название книги дословно переводится на украинский как «Решение в Киеве». Это способ напомнить, а кому-то, может быть, и сказать впервые, что Киев как центр независимого государства принимает собственные решения, не учитывая «соседского» давления.
Не менее интересным является и подход, выбранный для названия украинского издания, но он требует более разлогих размышлений. Шлегель, который всю жизнь изучал и преподавал историю Восточной Европы, говорит, что до недавнего времени не особо обращал внимание на нашу страну. Длительное время мы оставались для него периферией в тени Советского Союза, а в последнее время для многих превратились разве что в источник неспокойствия.
ДОНЕЦК — САМЫЙ УКРАИНСКИЙ?
Наряду с тем, уже в первой части книги автор делится личными воспоминаниями о шоке от российской агрессии в Украине, которая разворачивается в последние годы. Писатель объясняет, что эти события выявили потребность нового взгляда на наше государство, как на что-то большее, чем задворки империи, и это стало настоящим «украинским вызовом» для многих немцев.
Сам автор впервые посетил Украину, тогда еще УССР, в 60-х годах прошлого века, немного позже, в конце 80-х была сделана часть записей, размещенных в книге. Трудно представить, насколько иной мир увидел Шлегель, к примеру, в центре постмайдановского Киева, где еще долго оставался запах сгоревших шин, а на Институтской «выстроились» могилы погибших протестующих.
В конце концов, писатель объехал разные регионы Украины, побывал во многих важных местах, включительно с тогда еще полуоккупированным Донецком. Иногда, когда читаешь его книгу, страницу за страницей, создается впечатление, что он — иностранец, имеет более объемные и более четкие впечатления о нашем государстве, чем мы сами, безвыездно сидя в своих столицах, донбассах или галичинах.
Невзирая на то, что книга написана профессиональным историком, она — нечто большее, чем исторический труд. Иногда это публицистические фрагменты с анализом современной международной ситуации, иногда — репортажные нотки, со звуками и красками украинских городов, иногда — попытки откровенного самого объяснения, глубокие поиски собственных мотивов.
Для удобства читателя, книга разделена на сравнительно небольшие части — от авторского виденья современной России и отхода от нее, постепенного открытия Украины — до водоворота событий, фактов и впечатлений из «стержневых», по мнению автора, городов Украины: Киева, Одессы, Ялты, Харькова, Днипра, Донецка, Черновцов (особенно интересных немецкому читателю), Львова.
Правда, не в каждом из этих городов Шлегель нашел место для украинского начала, или по крайней мере весомой украинской составляющей. Скажем, в части об истории Одессы, между фактами о Екатерине ІІ и имперском величии «жемчужины у моря», украинцы упоминаются несколько раз и преимущественно как крестьяне или беглые крепостные, которые вместе с другими народностями составляли пестрый колорит города, подобно Черновцам. Сопоставимая ситуация — в описании Ялты с дворцами, превращенными в советские времена в санатории, Днипра — «городом Потемкина», даже Львова, который подается как провинция Австро-Венгрии со значительным польским следом. Может создаться впечатление, что наиболее украинским является Донецк: в книге описывается, как он пострадал в репрессивном 1937-м, и Харьков, ведь автор описывает исторические воспоминания 1932—1933 гг. о десятках умерших и обессиленных крестьян на площади у вокзала, вспоминает театр Леся Курбаса и няню одного из рассказчиков, которая пела украинские песни.
Если так увидел украинские города человек, который знает основные трагедии отечественной истории, искренне поддерживает Украину в нашей борьбе против агрессора, нам стоило бы подумать о том, как найти ту украинскую составляющую городов и сделать ее гармоничным элементом нашего собственного восприятия.
О СЕБЕ, О МИРЕ И НАШЕМ МЕСТЕ В НЕМ
Наряду с изложением разного рода характеристик и столетних судеб упомянутых городов, в каждом из них автор делает по крайней мере две специфические остановки: ища стертую еврейскую историю города, а также описывая немецкую оккупацию времен Второй мировой. Если для нас это, по крайней мере, способ более пристально посмотреть на некоторые страницы украинской городской истории, то для немцев эти страницы — живое и жгучее, кое-где первое понимание глубины нанесенных оккупацией ран, от которых именно украинцы, а также белорусы (особенно мирные жители) объективно пострадали больше, чем любые другие народы. В то время как с территории современной России оккупированной оказалась линия в несколько сотен километров, причем в течение кратчайшего, по сравнению с другими регионами, периода, Украину и Беларусь немцы захватили еще в 1941-м, а покинули — только в 1944-м.
Как бы там ни было, а даже тот, кто знает российско-украинскую войну изнутри, лично переживает аннексию Крыма, или тот, кто десятки раз бывал во всех описанных Шлегелем городах, найдет в этой книге что-то исключительно для себя. Это может быть что угодно: то ли радость от солидарности и поддержки автора, импульс к более глубокому осмыслению Украины, желание посетить музей Михаила Булгакова на Подоле, пройтись по Потемкинской лестнице в Одессе, или обратиться к изучению трагических для Украины периодов — Голодомора 1932—1933 гг. или репрессий 1937-го.
Эта книга не призывает к революциям, она скорее способствует тихим размышлениям: о себе, о мире и нашем месте в нем. Можно не полностью соглашаться с тем, как автор описывает города, конкретные места или события, но его книга, безусловно, открывает глаза: немцам — на страну, которой они иногда не хотели замечать; нам — на то, как нас воспринимают, на то, чем является фундамент, на котором сегодня строится Украина; всем европейцам — на подобную европейской, украинскую культурную матрицу, а также — на важность и невероятную близость войны, которая продолжается в двух часах полета от Берлина и имеет значительное влияние на всю Европу.
Шлегель пишет, что чувствует счастье и некоторую обеспокоенность из-за того, что его книга попадет в руки украинских читателей, которых он считает самой строгой и самой компетентной (из всех возможных для этой книги) аудиторией. Поэтому ее стоит прочитать по крайней мере для того, чтобы подумать, насколько мы согласны с автором в том, что касается нас самих.
