«Стигма оккупации: советские женщины в самовиденье 1940-х годов» Елены Стяжкиной — «это истории о женщинах, которые либо были советскими, либо думали, что они советские», — отмечает писательница, указывая на влияние идеологии на восприятие действительности народом.
Со слов автора, люди говорили о войне так, как ее понимали. Например, одна из героинь пишет о себе как о партизанке и рассказывает, что первым актом партизанской борьбы было создание партийной ячейки, которая включала трех людей. Это ей кажется абсолютно немыслимым сопротивлением.
Показательным эпизодом является и потребность ответить на вопрос «Почему вы не эвакуировались?». «Ответить нужно так, чтобы не сказать честно: «Потому что власть убегала, все побежали, а у меня такой возможности не было» или «У меня не было документов, разрешения». Потому что говорить правду — это обвинить советскую власть. Но если говорить неправду — можно быть обвиняемым в уголовном преступлении», — объясняет автор. Одна из героинь называет территорию за пределами советской власти «границей». Она говорит: «Мои друзья четырнадцать раз переходили границу». Другая говорит о том же, но употребляет словосочетание «линия фронта». Поэтому понятие ментальной карты границ актуально не только для настоящего. Во время Второй мировой люди так же видели границу, которая возникла между теми территориями, которые оккупировала нацистская Германия, и теми, которые были под советской властью.
«Если характеризовать главных героинь, то одна из них — партизанка, другая — учительница, а третья — это Елизавета Бирюкова, украинский Шиндлер, которая превратила «Рыбоконсервный комбинат на лагерь спасения» — так в знак благодарности люди написали о ней, когда советская власть арестовала женщину.
Первая героиня искала себе подвиг. Она не знала, как это делается, но выстраивала партизанскую карьеру вдохновенно и записывала себе в дневник. Вторую героиню обвинили в недостойном женском поведении, в частности с немцами, которые якобы позволяли ей сладко жить. За это ей запретили работать в школе. Но она решила побороться за свое честное имя. Соседи, комсомольская организация, ее собственные письма к власти объясняли, что она порядочная женщина. А Елизавету Бирюкову арестовали в 1943 году как предательницу родины. За нее заступилась общественность, настаивая на том, что она не предательница, а героиня, которая спасала людей...
— Если смотреть на них троих, то генерализировать и концептуализировать можно лишь разницу, причем очень мощную, которая касается каждого проявления и каждого дня их жизни. Например, сегодня они — хорошие соседки, завтра — злые доносчицы. Сегодня могли спасти родных, а завтра — следить за тем, чтобы военнопленные правильно вели себя в лагере. Эта разница дает возможность что-то понять о людях, возможно, обо мне самой. В конечном итоге, каждый из нас может быть как спящим злом, так и спящим героем. Никто не знает, что будет первым и главным, когда ружье или автомат оккупанта будет подпирать ребро. Мне кажется, что европейский, теперь уже украинский лозунг войны «Никогда снова» — это не только о жертвах, о смерти, но и о точном и стойком нежелании увидеть в себе зло, и однажды не найти добро», — подчеркивает автор книжки.
Елена Стяжкина отметила и о своей субъективной авторской позиции, объясняя: «Я пишу как украинка, как женщина и как человек, который видел и видит войну в настоящий момент. Моя этическая инвестиция в этой книге — это работа с советским. Пока мы не разберем, не увидим его в себе, то не сможем лишиться. Если не сделаем этой домашней работы, то мы обречены на темпоральную аномалию — когда есть такое прошлое, которое не становится прошлым. Которое преследует, повторяется и опять приходит, даже через поколения».
— Я сочувствую героям книжки, но считаю советское преступлением. Мой этический и политический вклад сегодня — сделать все возможное, чтобы советское было осуждено как преступление, так же как осужден был нацизм... У меня есть понимание, как люди становились жертвами советского, но также и становились зачинщиками и зачинщицами террора, — утверждает автор.
— Эта книга — не о женщинах, а о войне. Елена Стяжкина разобралась в страшных режимах — нацистскому и тоталитарному, — отмечает историк Тамара ВРОНСКАЯ. — Рассказ о том, как режим искусственно монтировал свою парадигму у главных героинь. К тому же объяснено это простым языком, которого так недостает нам, академическим историкам. Еще одно большое приобретение этого труда — это то, что пани Елена обращает внимание на мелочи, которых мы не видим. А из этих мелочей вырастают важные вещи. Я убеждена, что впоследствии мы в методологии трудов будем наталкиваться на применение научной оптики Елены Стяжкиной».
Александр ЛЫСЕНКО, заведующий отделом истории Украины периода Второй мировой войны Института истории Украины НАН подчеркнул: «Феномен Стяжкиной в том, что она общается «языком бога». Для меня это означает постоянную способность ретранслировать замыслы бога и последовательно, беспрекословно отображать право каждого сущего и интерпретировать их по-своему. А еще это удивительное сочетание научной совести и рациональных попыток отстаивать свободу других. Это ответственное осознание первородства с героями и персонажами, историческими и литературными. Елена Стяжкина не только создает книги, но и выполняет сверхважную общественную функцию — единения.
