Когда эта удивительная женщина, уже довольно преклонного возраста, переступает порог Главного военного клинического госпиталя столицы — тяжело раненные наши бойцы, которые там лечатся, сообщают друг другу: «Наша писательница пришла!» Да, помимо «гуманитарной помощи» парням, в частности пациентам отделения гнойной хирургии (скажем коротко: это люди, которые потеряли ногу или руку, тяжело пострадавшие от взрывов мин, обстрелов оккупантов, у многих — десятки сложных операций), помимо лекарств, продуктов, книг, 88-летняя Маргарита Константиновна ДОВГАНЬ «вооружена», может, главным — человеческим сочувствием к нашим героям (хоть она не очень охотно употребляет это пафосное слово), безмерным уважением к ним. А еще пониманием, что человек, который уже который месяц испытывает нечеловеческую боль, бывает, нуждается в одном — чтобы выслушали его тихую исповедь. Историю жизни бойца, который сознательно шел на смерть за Украину.
И пани Маргарита ежедневно, ежемесячно, из года в год, беседуя с воинами нашей армии, записывала их рассказы. А затем — литературно обрабатывала их. Так появилась огромной духовной силы книга, непретензионно названная «Шпитальні нотатки» (состоит из более чем 250 мини-новелл, в свое время, в 2015—2018 годах, напечатанных в газете «Слово Просвіти»). Недавно эти мини-новеллы (объединенные общей идеей — понять, что дает людям силу выстоять в нечеловеческих обстоятельствах) выпущены отдельной книгой издательством «Клио» (директор — Вера Иосифовна Соловьева; искренняя благодарность ей за самоотверженный труд).
ШЕСТИДЕСЯТНИЦА И ВОЛОНТЕР-БОЕЦ
...Я пью кофе вместе с пани Маргаритой и ее мужем, известным скульптором и художником Борисом Довганем в их уютной квартире на Печерске. Автор книги сжато рассказывает о своей родословной, своей необычной биографии. Ее семейные корни — на Волыни, недалеко от Луцка. Еще в 1918 году прадед Маргариты, Левко Левицкий, юрист, был расстрелян большевиками; в 1928 году был репрессирован дед Маргариты Константиновны пан Николай; в 1938 году — погиб родной дядя пани Маргариты Всеволод (тогда, вспоминает она, расстреляли 80% состава штаба Уральского военного округа, где служил ее дядя).
Поняло, откуда у писательницы и журналистки пани Довгань (еще и шестидесятницы — она лично хорошо знала Василя Стуса, лишилась работы за свои убеждения, а в детстве — прошла ад Второй мировой, пережила голод во время эвакуации в Чебоксары и на Урал, ухаживала за раненными солдатами) такое отвращение к «советчине» и имперству во всех его формах.
И сегодня эта пожилая женщина — волонтер-боец, и это вовсе не «риторическая фигура» речи. Страдания искалеченных героев, которые шли в бой за Украину (среди них — 18—20-летние дети; как говорит Маргарита Довгань — «я их всех называю внуками»), укрепили решимость автора «Шпитальних нотатків» рассказать об этом людям и миру. Пани Маргарита искренне признается: «Иногда думаю: может, скучно читать кому-то, однообразными кажутся эти рассказы о раздробленных руках, ногах, головах, удаленных селезенках, кишечниках, вставленных в таз человеческий железяках, чтобы так-сяк держался, срастался, — о бессмысленно изуродованных таких совершенных Божьих творениях. Впрочем, для меня это крик — протест против безумства войны. Но за этим вижу (и хочу, чтобы видели все) удивительную выдержку украинских людей, которая каждый раз дает возможность возрождаться (благодаря и врачам, которые названы в этой книге поименно! — И.С.), снова и снова крепнуть духом и плотью во имя жизни!» Очень точные слова.
