«Читательский клуб» при Украинском Институте в Лондоне существует уже седьмой год. Ежемесячно в одну из суббот в нем собираются ценители украинского писательства не только из британской столицы, но и из других городов. Для многих он стал той платформой, где можно не только узнать о литературных новинках или обсудить их, но и обменяться мнениями на более широкие политические и художественные темы.
Предметом обсуждения на последнем заседании была книжка малой прозы современной украинской писательницы и постоянного автора «Дня» Людмилы Таран «Остання жінка, останній чоловік» («Видавництво Старого Лева», 2016). Само обсуждение сборника новелл было активным. И это — хороший признак, потому что свидетельствует о читательском неравнодушии к прочитанным произведениям. Большинство согласилось с тезисом некоторых критиков, что «Таран из той волны украинского феминизма, где главным теоретиком была Соломия Павлычко». Однако заметили: хотя главными героинями новелл являются женщины, трудно найти в произведениях проповедование феминистической или любой другой идеологии. Важна также последовательность автора в изображении многогранного образа современной украинки и верность жанру короткой прозы.
По-видимому, учитывая то, что большинство новелл несет в себе тему смерти или умирания (угасания), кое-кто проводил параллели с экзистенциализмом. Участники чаще всего выделяли новеллы «На порозі», «Заковтування вогню», «Фавн» — они зацепили их больше всего. Зато новелла о разных судьбах украинок на чужбине «Тінь оливи інакша...», которая, думало, должна была бы наслоиться на личный опыт кое-кого из собравшихся, вызвала меньше всего энтузиазма (по словам одной читательницы, «слишком попсовая»). Понравились «Вітряна брама», как и «Острів Брач», мистика или открытый финал которых дали основания для собственных догадок или предположений — часто причудливых. В результате участники дискуссии подытожили: теперь будут следить за книжками прозы Людмилы Таран, а при случае были бы рады видеть автора в Лондоне.
К этому обсуждению его участники направили писательнице свои вопросы. Ее ответы стали своеобразным «присутствием» автора на лондонском Читательском клубе. Вот отдельные моменты этого виртуального разговора с читателями, которые сложились в своеобразное коллективное интервью:
— Мне очень нравятся ваши рассказы. Вы замечательный рассказчик! Но немного удивляет лишь то, что в этом сборнике вовсе не чувствуется война в Украине. Или все произведения были написаны до 2014 года, а вышли из печати только в 2016-ом? Пишете ли теперь новые рассказы, где есть это новое измерение нашей жизни? Лично для меня жизнь разделилась на две части: до войны и теперь, во время войны. Другие люди тоже так чувствуют — и говорят. Это иногда вызывает удивление или недоразумение у других собеседников.
— Да, все новеллы писались до войны. Мне кажется, общий тревожный тон моих текстов (кроме других обертонов), в которых не раз говорится о потере (реальной или кажущейся) дорогого человека, определенным образом созвучен тому, что в настоящее время переживаем. Да, думаю над тем, как страшные события отобразить, какой ракурс найти. Это должно быть очень специфическое отображение, и я еще не знаю, сумею ли его выстроить.
— Знаю вас как поэтессу, потому неожиданно было открыть Людмилу Таран как прозаика. Трудно ли было переходить из одного жанра в другой? Как вы «отделяете» эти два жанра, когда творите?
— Почти не заметила, как стала писать новеллы. Параллельно с написанием стихотворений начала исследовать прозу, написанную женщинами. Вышла книжка «Жіноча роль» (2002). Составила антологию малой прозы конца ХІХ — 20-ых годов ХХ века «Тіло чи особистість?» Написала к ней предисловие, где старалась при перечитывании нашей классики выяснить, каким именно предстает в ней образ женщины. А дальше само собой начали появляться новеллы — о женщинах прежде всего. Стихотворения до сих пор пишутся. Но реже. Известно: проза требует большего рацио, а поэзия — эмоцио.
— С интересом прочитала книгу «Остання жінка, останній чоловік». Во многих рассказах герои путешествуют. Если бы были идеальные условия, куда бы отправились в первую очередь? Есть ли какие-то невоплощенные мечты Людмилы Таран-путешественницы?
— Только что вернулась из путешествия — в который раз ездила в любимую Литву. А уже давно мечтаю о путешествии в Японию. Она слишком дорогая, потому пока что недосягаема для меня. Хочется убедиться, как в этой стране совмещаются глубокие традиции и современность. Но чтобы понять это глубже, туристической поездки мало.
— Насколько автобиографичной является ваша проза?
Без автобиографичности в разных ее измерениях не обойтись. Но «разбрасываю» ее по разным текстам, потому что разный жизненный опыт требует осмысления в разных сюжетах. Но только автобиографичностью опыт автора не должен исчерпываться.
— В новелле «Тінь оливи інакша, ніж затінок вишні» (сама по себе поэтическая строка!) вы пишете об украинских заробитчанок. Поэтому все-таки каково ваше отношение к заробитчанам и заробитчанству?
— Путешествуя, встречалась с земляками и землячками, которых называем заробитчанами. Это были случайные встречи, старалась корректно общаться с ними: в Чехии, Италии, Греции и Португалии в частности. Эти люди преимущественно выполняли «простую» работу, и слышала истории, как наши соотечественники росли: от тяжелого физического труда к квалифицированному, как их ценили за трудолюбие, опрятность, интеллект в конце концов. Написала новеллу (нигде не печатала ее), где моя героиня попала в сексуальное рабство, но вырвалась из него и стала помогать другим в организации «Ла Страда».
В целом, думаю, что так называемые заробитчане — отважные люди. И ужасно жаль, что на родной земле они не могут применить свою квалификацию, трудолюбие, не имеют достойной оплаты труда. Но есть (пусть не так много) наши земляки, которые работают по всему миру как художественная и ІТ-элита. Хочется верить: рано или поздно хотя бы часть соотечественников будут работать дома за достойную плату и для процветания цивилизованной демократической Украины.
— Интересно было ознакомиться с вашими прозаическими произведениями. А кого еще из современных прозаиков вы посоветуете прочитать? Кого уважаете из предшественников?
— Люблю перечитывать Коцюбинского, Кобылянскую, Пидмогильного. Шевченко — само собой. Из наших современников рекомендовала бы Валерия Шевчука, Юрия Щербака, Теодозию Заривну, Оксану Забужко, Софию Майданскую.
— В Украине у меня был сборник ваших стихотворений — с черно-белой фотографией на обложке. Надеюсь, пишете стихотворения и дальше. В одной из новелл героиня Зоя признается: «Бывает, даже в глаза можешь сказать неправду, но в поэзии... Разве настоящая поэзия может обманывать?» А что такое поэзия лично для вас?
— Для меня лирическая поэзия — вспышка эмоции, которая переполняет, которую стараешься адекватно передать словами. Наибольшее счастье для автора — когда то, что волнует, передается читателю. То есть суггестивность, внушаемость — для меня чуть ли не важнейший признак поэзии. Когда достигнут определенный уровень версификации, слово само ведет автора. И тогда чувствуешь, когда написанное тобой (а это не бывает каждый раз) значительно глубже, мудрее, чем тебе дано. Тогда и появляется ощущение, будто Кто-то водил твоей рукой. Этот «Кто-то» — энергия и материя слова, которую приобрели все предыдущие поколения до тебя. Вот откуда моя тревога за до сих пор незащищенный украинский язык.
