Новый труд писателя и публициста, автора «Дня» Петра Кралюка «Таємний агент Микола Гоголь, або Про що розповідає «Тарас Бульба» — попытка авторского исследования контроверсионной гоголевской повести «Тарас Бульба» с точки зрения роли этого текста в культурно-политическом дискурсе как в ХІХ веке, в эпоху романтизма, так и в нынешние времена. В книге исследователь рассматривает место «Тараса Бульбы» в разных системах координат: имперской российской, провинциальной малороссийской, польской, еврейской и тому подобное. Высказаны смелые предположения относительно биографии самого Гоголя. Задается целый ряд вопросов о внутренних интенциях автора повести; детальный текстуальный анализ порой наталкивает на противоречивые выводы — впрочем, именно в этой непрямолинейности можно видеть глубину и жизнеспособность гоголевского произведения.
По словам автора, повесть «Тарас Бульба» сразу стала культовым произведением русской литературы. Такой остается и доныне. Не меньшее значение она имела и имеет для украинской культуры. Можно даже говорить и о том, что «Тарас Бульба» стал важным «ферментом» формирования модерного украинского национализма. Повесть переведена почти на все европейские языки, даже на албанский и фламандский.
«В современном российском пропагандистско-воспитательном дискурсе «Тарас Бульба» занимает далеко не последнее место. Яркий пример этого — фильм Владимира Бортко, профинансированный Министерством культуры Российской Федерации. Экранизируя «Бульбу», режиссер как будто придерживается сюжета, не позволяет себе существенно отходить от него. Правда, передает не столько дух произведения, сколько его «видимые» идеологемы. Добавляя некоторые эпизоды и сюжетные линии, которых в произведении нет, Бортко хотел изменить идейное звучание «Бульбы». В своей работе я старался прочитать «Тараса Бульбу», обращая внимание на эзотерический уровень повести. Перед нами предстает другой «Бульба», который не вписывается ни в российский, ни в украинский патриотический дискурсы и который не является ни антипольским, ни антиеврейским текстом. Скорее, это действительно глубокое произведение, которое раскрывает как ментальность украинцев, так и их взаимоотношения с соседями — поляками и евреями. Также это произведение является тонкой насмешкой над российскими идеологическими стереотипами», — рассказывает Петр Кралюк.
Кстати, знаменитая повесть Гоголя при его жизни была напечатана дважды: сначала — в сборнике «Миргород» в 1835 году, а затем, в 1842 году, во 2-м томе «Сочинений Николая Гоголя», где произведение было подано уже переделанным и расширенным более чем в два раза. В последние годы Гоголь готовил повесть к третьему переизданию, но не дождался. Позже произведение неоднократно переиздавалось в России. Именно второй вариант повести стал «каноническим», несмотря на то, что в него были внесены правки, не согласованные с Гоголем. В ней разлого описывалась романтическая история любви Андрея и польской панночки — история, которая в первой редакции была обозначена только пунктирно. Намного больше внимания уделялось и батальным сценам, что трактовалось в духе российского патриотизма. Переиздания и переводы «Тараса Бульбы» в основном базировались именно на этом, втором варианте.
«В основе исследовательской методы — авторский тезис о том, что «произведения — это зашифрованная биография автора. Просто их нужно расшифровать». Под этим углом зрения Петр Кралюк и рассматривает гоголевские «Страшную месть» и фрагменты второго тома «Мертвых душ», но детальнее всего исследует «Тараса Бульбу». Художественные произведения никогда не возникают из пустоты. Важно знать жизненные условия автора на момент написания произведения и традицию, на которой он вырос. Поэтому весьма уместны в тексте исследования параллели между «Тарасом Бульбой» и «Историей Русов», указания на совпадения, порой дословные, между «Тарасом Бульбой» и думой о Хмельницком, которую начал писать предводитель декабристов Кондратий Рылеев. Блестяще автор реконструировал и мировоззрение «малороссийского» дворянства первой четверти XIX века, показывая через него фундаменты и мировоззрение малороссийства как явления. Книга Петра Кралюка далека от пафосно-патетических лозунгов типа «Гогольнаш!», весьма распространенных в новейшем украинском литературоведении. Но она красноречиво доказывает, что даже на «ненаших» писателей, так или иначе связанных с украинской землей, культурой, историей, мы должны иметь собственный взгляд», — делится впечатлениями от прочтения писатель Сергей Синюк.
