Книга «Зірнула зірниця» поэтессы Раисы Лыши, наверное, станет сюрпризом не для одного «широкого читателя». Ведь до сих пор ее яркие стихотворения появлялись преимущественно в не слишком доступных публикациях, а книга, выпущенная издательством «Ярославів Вал», должна ознакомить с ними еще кого-то, кроме людей, осведомленных о диссидентском, шестидесятническо-семидесятническом контексте.
Собственно, имя Раисы Лыши (родилась в 1941 году на Днепропетровщине, в 1970-х подверглась притеснениям, принимала участие в создании знаменитого альманаха «Пороги») должно стоять рядом с именами Голобородько, Воробьева и компании как одного из лучших представителей андеграундной, эстетически раскованной поэзии семидесятых и более поздних годов — этого «последнего советского авангарда». И тем лучше, что «Зірнула зірниця» содержит стихотворения, написанные в очень разное время в значительной мере «в стол» (единственная книга Лыши вышла только в 1994 году, а в целом ее публикации появлялись преимущественно в журналах, начиная с конца восьмидесятых).
В этих стихотворениях сочетаются две главные тенденции. С одной стороны, независимая от правил языка свободная игра слов, ассоциаций, конструкций в поисках забавных, мудрых или грустных сочетаний и эффектов. Свободный ритм и сплошная верлибровость. Абстрактная пейзажность. С другой стороны, укорененность в фольклорные архетипы, четкая привязка к народной образности, традиции. Природно-сказочный мир и контекст, в который вдруг эффектно и мило прорываются реалии других смысловых пространств, а не более ожидаемый для формалистических произведений урбанизм. Раиса Лыша одновременно хранит связь с шестидесятническим подходом к стихотворению и вместе с тем выходит в абсолютно по-другому «загнутое» пространство новой поэзии. Иногда это соединение плодотворное и интересное. А иногда условное «фольклорное начало» тянет некоторые произведения к земле, привязывая к банальным, очевидным образцам или насыщая акробатические верлибры не совсем уместными прямолинейными патриотическими мотивами.
Раиса Лыша — из тех поэтов, которые культивируют специфически «инфантильное» письмо. В нем не очень много пафоса и важности, но большие потенции свежести и трогательности:
«квітка
не каже імені
осениця
у протигазах
очерет наставив списи
і тулить до серця
воду
бо у очеретянки
під крилами
заплющились досвіти
жабенятко трави
скаче через бетонку».
Такая манера может создать эффект и непосредственной радости, и умилительной печали, например в стихотворениях-«откликах» к умершим людям. В ней есть своеобразная «сила слабости», открытость и готовность ко всему как форма защиты, возможно, евангельская в своей сущности.
Конечно, стихотворения Лыши выразительно-медитативные (к счастью, это не отбирает у них внутренний динамизм!), формирующие настроение, успокаивающие, настраивающие, вдохновляющие. Удовлетворение от них — удовлетворение не от целостного потока, например, воды, а скорее радость перебирания отдельных камешков. Правда, здесь нужно отметить, что более поздние произведения поэтессы (или помещенные в более поздние подборки) становятся несколько менее абстрактными и более сюжетными или формально-динамическими:
«час минає
але прийшовши у світ
біла пляма телятка
побачивши знала
час теж народжується
колись
і лежить на жовтій соломі
доки обсохне
і зіпнеться на ноги
час народжується
перед самим світанком
так повелося давно
так усе починається
ось і цієї зими
новорождене біле телятко
обсыхає на космічній соломі
просить у меня
напитися молока».
Но не настолько, чтобы потерять общие признаки авторского стиля. Который, между прочим, так же хорошо угадывается и в оформлении «Зірниці»: в нем использованы веселые примитивистские рисунки самой Раисы Лыши. И таким образом, книга предоставляет дополнительные возможности лучше ознакомиться с творчеством интересного автора, который, без сомнения, заслуживает большего внимания любителей литературы. Которая является «живым напоминанием» о том, что и во второй половине ХХ века погоду в украинской поэзии делал не только соцреализм, не только творчество гражданско-шестидесятнического образца, но и экспериментальные авангардные произведения оригинального звучания, которые находят свое продолжение и сегодня.
