Говоря об украинской литературе в контексте мировой, часто жалуются на то, что, дескать, уровень не тот, чтобы о нас знали в мире. Впрочем, многие эксперты считают, что все здесь зависит от количества и качества переводов украинских произведений на иностранные языки.
Поэтому мы решили поинтересоваться, насколько часто украинские книги появляются в других государствах и ждут ли их там. О тенденциях и востребованности украинского на книжном рынке соседних стран, вкусах тамошних книголюбов мы решили спросить у людей, которые, собственно, и дают украинским произведениям новую жизнь. Переводчики украинской поэзии и прозы рассказывают о своем знакомстве с украинской литературой, аргументированности выбора тех или других произведений и о своих планах и переводческих мечтах.
Алексей СЕВРУК, Чехия:
— Я перевел несколько рассказов из книги «Бигмак» Сергея Жадана, рассказ «Сотая ведьма» Валерия Шевчука, отрывок из «Тайны» Юрия Андруховича и отрывки из новеллы «История» Ксении Харченко. Такой выбор произведений был обусловлен лишь личным предпочтением к текстам. «Бигмак» начал переводить сам, потом присоединился коллега. Затем перевод предложили издателю, скоро должна появиться книга. Сейчас как раз работаю с коллегой над «Московиадой» Андруховича уже по заказу того же издателя. Тем не менее, вряд ли я бы за это взялся, если бы роман мне не нравился. Если говорить о спросе, то мне кажется, что на литературу нет спроса вообще, чуть ли не каждое беллетристическое издание должно быть поддержано какой-то формой «положительной дискриминации» — дотациями, грантами и т.д. Сейчас в Чехии должны вдвое увеличить налогообложение книг и газет. Если это произойдет — у людей вообще исчезнет желание что бы то ни было читать. Вообще, наибольшим спросом среди зарубежной литературы пользуются низкие жанры: детективы, женские романы, фантастика, а также переводы с мировых языков, в частности с английского. Тем не менее другую продукцию тоже покупают: переведенные с украинского «Сестра, сестра» Забужко, «Рекреации» Андруховича , которые вышли несколько лет назад, уже невозможно найти в книжных магазинах. Правда, тираж небольшой — 1000 экземпляров. Считаю, если талантливый автор умеет сочетать свое, узкорегиональное, с общечеловеческим, то он будет интересен и дома, и в мире. Наверное, не удивит, что считаю интересными Андруховича, Жадана, Прохасько, Забужко, Ирванца, Винничука или Диброву. Думаю, своих читателей в Чехии нашли бы также прозаики первой половины ХХ века, такие как Хвылевой, Винниченко, Антоненко-Давидович или Пидмогильный. Из более молодых или не настолько известных в мире могу назвать, например, Отара Довженко, Таню Малярчук, Павла Вольвача, но этим перечень авторов, которые могут заинтересовать чехов, не исчерпывается.
Моя большая переводческая мечта — передать нашему читателю «Старшего боярина» Тодося Осьмачки, который я считаю шикарным романом, который влюбит в себя с первых строк. Там есть все: исторический фон, легенды, народная магия, современные и вечные, метафизические проблемы, приключения и любовь, трагизм человеческого существования и хэппи-энд. Автор — прекрасный стилист и нарратор, его язык яркий, визуальный. Так же хочу перевести «Московиаду», многое из вышеперечисленного касается и этого произведения, и его автора. А современный язык не оказывает такого сопротивления и лучше поддается переводу. И надеюсь вернуться к переводу прозы Сергея Жадана. Его творчество — незаурядное, яркое явление, именно такое, которое должно переводиться.
Богдан ЗАДУРА, Польша:
— Началось все со стихов Дмитрия Павлычко. Его сборник стихов «Тайна твоего лица» вышел в 1980 году. Это был мой первый контакт с украинской поэзией в оригинале и на украинском языке. И также это была единственная работа, которая делалась по конкретному заказу. Позднее я переводил то, что мне нравилось, в основном поэзию. Те поэтические переводы были составлены в антологию «Стихи всегда свободны» (Вроцлав, 2004, второе измененное издание, 2007), в которой помещено 20 авторов: Дмитрий Павлычко, Эмма Андиевская, Николай Холодный, Григорий Чубай, Николай Рябчук, Наталка Билоцеркивец, Юрий Андрухович, Александр Ирванец, Виктор Неборак, Константин Москалец, Евгений Бруслиновский, Владимир Цыбулько, Василий Махно, Сергей Жадан... На той книжке указано: «Украинская поэзия в переводе Богдана Задуры», специально не употреблено слово антология, так как она не представляет все лучшее из украинской поэзии, а то, что больше всего пришлось по душе переводчику. Но вышла эта книжка своевременно, так как после оранжевой революции вырос интерес к Украине, и украинская литература начала приобретать себе хорошую репутацию, в основном благодаря Андруховичу. Указанных авторов я переводил больше. Такая ситуация имела один большой плюс — всегда переводил то, что хотел. С другой стороны, хуже то, что кроме публикации отрывков в газетах не очень понятно, что с этими переведенными вещами делать.
Я солгал бы, если бы сказал, что хорошо знаю литературу, которой интересуются поляки. Андрухович, Забужко, Ирванец, несомненно, имеют успех у польских читателей. Поляки прежде всего интересуются прозой. Отдельную группу почитателей имеет Сергей Жадан. Людям, которые интересуются литературой, знакомы также имена Наталки Сняданко, Софии Андрухович, Тараса Прохасько, Юрия Издрика, Любка Дереша.
Неожиданно для меня украинская литература стала важной частью моей деятельности и даже жизни. Но только частью. У меня нет специальных планов в отношении переводов, которые хотел бы реализовать. Наверное, я верен авторам, с которыми работаю давно. Мне очень хотелось бы, чтобы Андрей Бондарь дал мне шанс представить Польше его новые стихи, но для этого он должен начать снова их писать. В ожидании стихов, перевел последний сборник его короткой прозы, который будет выпущен в этом году во Вроцлаве. На Василия Махно в этом плане не жалуюсь, но с ним у меня несколько другие проблемы: чаще есть стихи, написанные традиционно, рифмовано, но чтобы их перевести, нужно больше свободного времени, чем у меня есть.
Правда, я хотел бы, чтобы вышли в Польше те книги, которые уже переведены — «Полусонные письма из Бриллиантовой империи и Королевства Северной Земли» Владимира Яворского, «Роман о родине» Дзвинки Матияш, сборник эссе Василия Махно, стихи Галины Крук, Ильи Стронговского или Андрея Любки, не говоря уже о «Бруслиновском календаре» Евгения Бруслиновского.
Елена МАРИНИЧЕВА, Россия:
— Только что я закончила работу над сборником рассказов Тани Малярчук. Сейчас работаю над переводом «Музея покинутых секретов» Оксаны Забужко. Вот недавно выслала ей второй раздел, и мы с удовольствием переписываемся и обсуждаем особенности украинского и русского языков и приходим к выводу, что украинский сейчас живой, вибрирует, изменяется, в нем больше допускаются неправильности, разночтения и т.д. Русский же нуждается в большей правильности, иначе текст «не прокатит». Я переводила Забужко, Матиос, Кононенко, Малярчук, Жадана, Москальца, Прохасько. В случае с Забужко на меня вышли российские издатели, точнее Оксана поставила им условие, чтобы ее роман переводила именно я, так как у нас с ней давний творческий союз. Переводить Марию Матиос — моя идея, я сама и издателя нашла. Также я была инициатором перевода Евгении Кононенко. Правда, выходу ее отдельной книги в России во многом помогли киевские издатели («Кальвария»). Малярчук, Жадан и Москалец — моя инициатива. Прохасько занималась больше из-за дружбы с харьковским переводчиком и издателем Завеном Баблояном, но публикацию нашего совместного перевода организовала в Москве сама.
Что касается спроса на определенные направления литературы в России, то спрос, конечно, есть на хорошую литературу, на роман, эмоциональную литературу. Как по мне, главное, чтобы текст был энергичным, живым, ярким, наполненным переживаниями и искренним. Думаю так потому, что собственно русская современная художественная литература, если так можно сказать, «притомилась».
