Она — с в о я в кругу поэтов и переводчиков, художников и журналистов. Легко находит общий язык с собеседниками на прямых эфирах «Голоса Киева». Профессиональность, открытость к новизне, дар сопереживания — далеко не все черты творческой личности Валентины Давиденко.
— Недавно опубликована подборка твоих переводов итальянской поэзии. Почему взялась за этот каторжный труд?
— Анатоль Перепадя, невероятно близкий мне по духу романтик, и из тех незаменимых друзей, с горечью о потере которых живешь, когда-то подарил свою книгу переводов Петрарки с пожеланием, чтобы я тоже перевела эти тексты. Но мне такое и в голову не приходило: действительно, это тяжелый труд, и не было внутреннего побуждения соревноваться с нашими выдающимися переводчиками. Однако вскоре познакомилась с римской поэтессой Тицианой Колуссо, которая была участницей Международного фестиваля поэзии в Киеве, она предложила сотрудничество в международном поэтическом интернет-журнале Formafluens, который тогда возглавляла. Я впервые перевела на украинский язык вместе с ее стихотворениями еще нескольких современных итальянских поэтов. Была и идея подготовить книгу билингва, где были бы тексты современных украинских и итальянских поэтов, однако наши революции изменяют и творческие планы.
— На чем акцентируешь внимание в переводах? Есть разные школы...
— Стремлюсь точно передать стилевые особенности, музыку и образную канву итальянского текста. Это какая-то внутренняя кровная ответственность перед коллегой прошлой эпохи, чтобы не исказить голос и интонацию. Тексты итальянских поэтов ХII—ХХ веков, которые переведены мной, за редким исключением никогда не переводились в Украине. Многих из тех поэтов у нас и не знают. Опираясь именно на этот контент поэзии, который охватывает такой длительный временной отрезок, пришла к выводу: самыми актуальными темами для поэтов всех веков были Бог, война и любовь. А еще открыла для себя разные по стилю и осмыслению трактовки этих тем, как у Чекко Анджольери, саркастического современника Данте Алиг’ери, Биндо Боничи с его рассудительной философией жизни, очень эмоциональную и образную женскую поэзию ХVІ века, в частности, Лауры Баттиферри, которая писала в стиле петраркистов, была известной не только в Италии, но и в Европе, но для нашего читателя известна больше как модель знаменитого портрета Аньеоло Бронзино из-за ее характерного носа. Очень интересно было познавать, как творили в поэтическом жанре выдающиеся прозаики и художники: Джованни Боккаччо, Габриэле Д’Аннунцио, Микеланджело Буонарротти. Именно прочитанные оригиналы глубже раскрыли мне талант Ады Негри, которую нередко позиционировали лишь как пролетарскую поэтессу. И личным открытием стал для меня Гвидо Гоццано, поэт «сумеречной» поэзии конца ХІХ — начала ХХ века, который под лирико-меланхолическим флером всегда скрывает легкую иронию. А жизненные новеллы этих авторов часто очень драматичны или и захватывающе-героические. Немало из них с очень короткой биографией из-за воен, болезней и лишений. Все, как и в наше время, раем и не назовешь.
Благодарна за подарок, очень уместный для меня, нашему известному переводчику Всеволоду Ткаченко, который больше года назад принес украинско-итальянский, итальянско-украинский словарь на 440 000 единиц перевода.
— Чье влияние на собственное литературное творчество считаешь очевидным?
— Литературного влияния как такового не пережила, хотя в юности читала очень много стихов. Но что действительно впечатляет — это энергетическое влияние отдельных авторов, явлений литературных или художественных. Но это известно каждому, когда сильное эмоциональное впечатление от талантливого произведения побуждает писать свое, хотя оно совсем иное и по теме, и по жанру. Так было, когда писала «Флейту Эвтерпы»: в стихотворениях об Элладе наконец вылились личные впечатления от первого путешествия в Грецию, которое было за несколько лет до этого. Но толчком стало перечитывание романов В. Набокова: был летний отпуск с детьми в селе, и в библиотеке нашла полное собрание его произведений. Образный поэтический язык этого автора вызвал всплеск эмоций. И еще интересно наблюдать неожиданные точки пересечения моего творчества с другими, когда нахожу, что перекликается моя тема в чьих-то текстах. Недавно мне послали трактат — философское исследование цвета в образной системе древней мифологии. И там цитата из древних текстов, которую прочитала впервые: об Эвриноле — богине всего сущего. Она «появилась обнаженной из Хаоса / и поняла, что ей не на что опереться. / Поэтому она отделила Небо от Моря / и начала свой одинокий танец над его волнами...» А у меня было стихотворение о «золотистой наяде», которая держит «на пальчиках сны кораблей», она — «спасительница парусников». И начинается стихотворение «Танцем себе не виказуй!» То есть о танце над волнами. Этот образ для меня самой был тогда неожиданным, но он причастен к конкретному лицу, которому посвящено стихотворение. И вот так отозвалась мифология Эвринолой. Ее танцем над волнами: он трактуется как поиск истины, ибо на что же можно опереться в мире?
— Как защищаешься от информационной войны?
— От информационной войны защищаться практически невозможно, если за ежедневной работой находишься постоянно в потоках информации, анализируешь ее, соответственно выбираешь темы для своих программ и для коллег в редакции. Однако эмоциональная впечатлительность не притупляется, реагируешь на все, что происходит в мире. В этом смысле журналистика в полной мере дает возможность выразить гражданские чувства. Однако вызываешь и на себя «огонь». Один из примеров, которых немало в моей биографии, когда во времена прошлого президента на мои радиопередачи о Трипольской культуре и о потерях Украины во Второй мировой войне появились статьи в интернете. Раздраженные авторы доказывали: никаких трипольцев на наших территориях не было, мол, «это попытка присвоить себе чужую историю». А что касается темы трагических потерь Украины во Второй мировой, то журналистка была названа «некомпетентной» и «испортила настроение ветеранам войны на праздник Победы, потому что назвала этот день поминальным для Украины». Эти статьи были очень быстро распространены на российских сайтах. К такому нужно быть всегда готовой, если остаешься верной истине и себе. А от переживаний (потому что они таки возникают) лучше всего уравновешивает музыка. Люблю фортепианное и вокальное искусство.
— Три вещи, от которых отказалась в последнее время?
— Уже во время Революции Достоинства и с началом войны на востоке поняла, что изменяются приоритеты. Какие-то надежды, личные желания нужно оставить и, может, к ним и не возвращаться. Поэтому таких вещей, от которых отказываюсь, по-видимому, больше, чем три, если это материального плана. Пытаюсь выкроить средства на помощь тем, кто рискует своей жизнью ради нас всех. Но тяжелее было отказаться от надежд на видимые результаты, ожидаемую победу и, главное, адекватную оценку общества и власти этого противоборства — добра и зла. В свете событий рассматриваю всю изменчивую реальность, как канву, на которой лишь вышиваешь узор трудами, собственными «блокпостами». Этим противостоишь войне, несправедливости, которая царит и в дальнейшем своими, может, слабыми и несовершенными попытками защищаешь истину.
СПРАВКА «Дня»
Валентина Давиденко родилась на Черкасщине. Поэтесса, переводчица, журналистка. Лауреат литературных премий им. Бориса Нечерды, Владимира Свидзинского, Дмитрия Нитченко, художественной премии «Киев».
Автор четырех поэтических книг, восьми персональных художественных выставок, 14 телефильмов об украинских художниках. По стихотворениям Валентины Давиденко создан альбом джазовых песен композитора Ивана Тараненко «Майстер снів».
