Имя Владимира Даниленко известно почитателям современной украинской литературы. Он — автор книжек повестей и рассказов «Город Тировиван», «Сон из клюва стрижа», книжки эссе и критики «Лесоруб в пустыне», романов «Газели бедного Ремзи», «Любовь в стиле барокко», «Шляпа Сикорского», книжки повестей «Тени в имении Тарновских». Его произведения неоднократно получали литературные премии, входили в рейтинги лучших изданий года, переводились на польский, немецкий, итальянский, японский языки. Писатель имеет свой оригинальный взгляд на духовный и культурный кризис современного украинского общества.
— Пан Владимир, существует ли сегодня проблема украинской литературы? Ведь считается, что украинцы больше технократическая, чем гуманитарная нация, которая много сделала для развития авиационной, космической техники, кибернетики. Отвечает ли уровень современной украинской литературы гуманитарным запросам технической нации?
— В Украине существует проблема с литературой, несущей высокие гуманистические идеалы. Кризис морали, кризис героя, кризис идеалов — главные недостатки канонизованной современной украинской литературы. Наши литературные фестивали превратились в обычные книжные базары, а рейтинговые акции не несут сюрпризов. Литературные рейтинги в Украине определяются не степенью таланта, а частотой упоминаний об авторе в средствах массовой информации. Появился новый тип писателя, который понял, что не стоит напрягаться, выписывая интересные сюжеты и колоритных персонажей, достаточно часто появляться в СМИ и принимать участие в громких акциях. В Украине в центре внимания находится по большей части посредственная литература. Если у писателя не реализовано театральное умение, то его не оттянешь от телекамеры, потому что он хочет быть в центре внимания, играя роль паяца и философа одновременно. А такие интересные и глубокие писатели, как Александр Жовна, Любовь Пономаренко, Галина Пагутяк, Василий Трубай, София Майданская, Андрей Кондратюк находятся вне поля зрения СМИ. Глубокая литература не любит суеты. Она пишется в тишине.
— По какому принципу, с вашей точки зрения, формируется европейская литературная элита? И принадлежат ли к ней украинские писатели?
— Оценка литературы всегда делалась не только по качеству написанного, но и по значению страны. Писатели из маргинальных стран, к которым, к сожалению, принадлежит Украина, не могут быть авторитетными. Все наши тихие радости, что кого-то из украинцев перевели на иностранный язык, направлены больше на внутренний авторитет писателя. Во всем мире переводятся сотни посредственных авторов, но это не значит, что они имеют влияние на мировой литературный процесс. Это не больше чем продукт издательской индустрии. Да и из всего современного славянского мира только Милан Кундера и Милорад Павич вошли в число законодателей высокой моды в европейской литературе. Говорить, что какой-то современный украинский автор находится в обойме европейских литературных звезд, имеющих влияние на развитие мировой литературы, не приходится из-за невписанности постсоветских стран в мировое культурное пространство. Даже наши соседи поляки, литературная ситуация у которых намного лучше, чем у нас, тоже не входят в европейскую литературную элиту. Просто поляки осуществляют мощную литературную экспансию. Польские авторы хорошо переводятся и читаются в постсоветских странах и странах прежнего социалистического лагеря в первую очередь благодаря польскому Институту книги, который финансирует их переводы, а в Западной Европе, США, Азии у них нет такого успеха.
— Что нужно сделать для того, чтобы заинтересовать мир Украиной?
— После развала Советского Союза западные интеллектуалы думали, что народы, которые пережили войны, голод, репрессии и получили опыт выживания в экстремальных условиях, завалят Европу своими романами, фильмами и музыкой. Но этого не случилось, а европейские медиа интересуют лишь украинские политические и криминальные скандалы. И не потому, что наша культура не интересна. Чтобы украинской культурой заинтересовать мир, нужные усилия государства. В каждой стране есть специальные институты, которые занимаются пропагандой своих языков и культур за рубежом. Например, Институт Гете в Германии, Институт Сервантеса в Испании.
— А нынешняя украинская власть — это расплата за беспечность и ошибки предыдущей власти или что-то другое?
— Как-то, покупая рыбу для кота, я разговорился с продавщицей об обнищании народа за последние два года. И эта простая женщина сказала такую истину: «Главная проблема не во власти, а в людях. У нас уже четвертый президент, а в стране как ничего хорошего не делалось, так и не делается. Это такой у нас народ». Украинский человек ненавидит власть, зная, что каждая власть ворует, творит беззаконие, но как только этот человек сам приходит к власти, он тоже начинает воровать и творить беззаконие, заботясь только о своих карманах. В современной Украине из-за кризиса веры и морали стерта грань между добром и злом, поэтому негодяй легко становится героем и уважаемым человеком. А вина искусства в том, что оно откровенно не говорит об украинских душевных болезнях, считая их неинтересной темой. Об этом не всегда говорит литература, потому что развлекает читателей легким чтивом; об этом не говорит украинское кино, потому что его нет; об этом не говорит театр, потому что его не интересует современная жизнь.
— Если взять два таких важных вида искусства, которые влияют на культурное развитие общества, как литература и театр, то какое из них все-таки оказывает большее влияние на внутренние процессы в нашей стране?
— В современной украинской литературе нет такого глубокого и системного застоя, как в театре. Что бы там не говорили о современной украинской литературе, но она более-менее отвечает вызовам времени. Другое дело, что влияние литературы на общество минимально ввиду колониальной психологии общества. Украинский книжный рынок захвачен российским книгоиздательским бизнесом, но при этом у нас интересная поэзия, проза. А в театре ситуация совсем плохая. Хотя внешне все выглядит благополучно. Театры финансирует государство. В киевских театрах — аншлаги. Правда, в провинциальных с посетителями ситуация хуже. Но посмотрите театральный репертуар от Киева до Коломыи. Там вы не найдете современных пьес об историческом, языковом, культурном, религиозном расколах в обществе, о коррупции, деградации и вырождении сел, о массовом выезде за границу в поисках лучшей жизни, о духовном кризисе, о разочаровании в перспективе Украины. Как-то польский режиссер Кшиштоф Занусси спросил режиссера львовского Молодого театра, над чем он работает, и тот гордо ответил, что ставит Беккета. Занусси был потрясен: «Вы посмотрите, во что превратилось ваше село. Для чего вам драма абсурда, если ваша жизнь — это и есть абсурд?». Украинский театр боится поднимать современные проблемы, боится делать сенсации. Он перестал быть откровением. Театр убегает от жизни в зарубежную и украинскую классику. Современные польские, немецкие, английские театры идут в ногу со временем и ставят пьесы о том, что переживают в настоящий момент их страны.
— Как вы смотрите на то, что в списке партии УДАР на нынешних выборах в Верховную Раду оказалась писательница Мария Матиос? Не видите ли вы в этом украинский политический коллапс?
— Мария Матиос в парламенте в гуманитарной политике даст фору любому кнопкодаву со стажем. Когда в Чехии у власти был писатель Вацлав Гавел, Чехия, в отличие от Украины, избежала перехода больших государственных предприятий в собственность олигархов и стала страной с высокими жизненными стандартами, а США при актере Рональде Рейгане достигли наивысшего развития. Когда страной руководит гуманитарная элита, от этого выигрывает и экономика, и социальная сфера, и культура, и международный престиж страны, потому что на первое место выходят мораль и духовное здоровье нации. А в духовно здоровой стране, где действуют закон и демократические принципы, всегда будет развитая, конкурентоспособная экономика.
— Как вы расцениваете обещание Президента и Председателя Верховной Рады поднять на высший уровень развитие украинского языка, приняв новый закон о государственном языке?
— Все, что делает эта власть, направлено против украинских интересов. Если будет принят новый закон о языках, то только для того, чтобы еще больше отодвинуть украинский язык изо всех областей общественной жизни. Их закон о языках — это начало федерализации Украины. Нынешняя власть хочет, чтобы украинский язык остался только в пределах Галичины. Но грубость никогда не бывает безнаказанной. Третий закон Ньютона действует не только в классической механике, но и в обществе. Любая агрессия и навязывание чужого вызывает такую же обратную реакцию, поэтому нужно по-христиански посочувствовать нынешней власти. У нее весьма нерадостные перспективы. Потому что во времена независимости еще никто так не раздражал разные слои общества.
