В сети книжных магазинов «Є» сейчас происходит едва ли не больше всего в Украине всяческих литературных и окололитературных мероприятий. С арт-директором «Є» Юлией Стахивской мы пообщались о книгах и читателях, о планах на будущее. А еще Юлия — одна из интересных поэтов-«двухтысячников», автор книги «Червоні чоловічки», так что поэзия стала еще одной темой этого разговора...
— Сегодня только ленивые не говорят о том, что более агрессивные медиа постоянно вытесняют книгу из массового информационного пространства. Скажите, а ощущаете ли вы, что регулярные презентации, встречи и другие акции в книжных магазинах «Є» помогают украинской книге удерживать или улучшать позиции?
— Да, однозначно помогают. Каждая презентация словно создает вокруг книги своеобразное наэлектризованное культурное поле. Оно притягивает и читателей, и, кстати, медиа. После таких мероприятий всегда увеличиваются продажи книг, о них узнают больше людей. Вообще, если книга хорошая, то презентация только помогает, но если сам продукт некачественный, рано или поздно читатели — а это главные рецензенты — все поймут и больше на такие вещи не прельстятся.
— А можно ли нарисовать условный портрет сегодняшнего среднестатистического посетителя книжного магазина?
— Вспомните фильм Иржи Менцеля «Как я обслуживал английского короля». Метрдотель одного из лучших отелей в Праге с первого взгляда угадывал вкусы и предпочтения посетителей ресторана: вон тот закажет гренки и чай, поскольку у него проблемы с желудком, а тот здоровяк попросит шницель. Так вот, для ответа на этот вопрос лучше всего обращать внимание на «меню», то есть на продажи книг. Зайдите на сайт книжного магазина и посмотрите на топы, на ассортименты — они намного больше расскажут о нашем «среднестатистическом» госте. Это книголюбы, которые интересуются современной литературой, ищут современное освещение истории, хотят хороших переводов. Очень трогает, когда степенный господин листает «абабагаламаговские» сказки и довольный отправляется к кассе. И можно усомниться, знает ли статистика все, ведь, куда, скажем, можно вписать случай с дамой, которая спрашивает тебя, почему эта книга красная, ведь вчера она была желтая? Наш посетитель — ученый, студент, бизнесмен и фантазер одновременно.
— Среди городов, в которых работают книжные магазины сети, есть один восточный — Харьков. Он всегда славился довольно мощной украинской культурной средой, но эта среда не очень многочисленная. Удалось ли «Є» с ее в основном украинским ассортиментом книг и мероприятий выйти в Харькове за пределы традиционного круга «посвященных» читателей и зрителей?
— Думаю, да. Ведь мы живем в таком мире, что быть в чем-то «посвященным» становится все труднее. Особенно, когда это касается такой вещи, как книжный магазин на главной улице Харькова. Это ведь не гаррипоттеровская платформа «девять и три четверти», на котрой можно оказаться только сохранив все правила конспирации. А что касается среды, то Харьков, как известно, является культурным городом, одним из центров украинской литературы и книгоиздания. Восток, как и все остальные регионы, — это особые детали, из которых складывается единый механизм страны. И естественно, когда ты в Киеве покупаешь, скажем, путеводитель по имениям Слобожанщины, а в Харькове выбираешь карты Крыма и Карпат. Все должно быть доступным.
— Мне кажется, сегодня в Украине соревнуются два формата проведения литературных мероприятий. Один — более динамичные, но и более «закрытые» чтения, которые не предусматривают активного участия читателей. Второй — когда основное внимание отводится не чтению, а разговору, диалогу. Какой вариант считаете более интересным и эффективным?
— Почему соревнование? Это как глаза и уши, я не видела, чтобы кто-то выбирал между ними. Первые акции имеют в своей основе что-то от зрелища, — это парк аттракционов, эффектный, громкий, подвижный. Это такие литературные чтения, которые надо видеть, они ориентированы на внешнее восприятие. Эффектная декламация, слэм, эксперименты с видео, перформансы... Второй вид импрез, действительно, больше обращен к слуху, они не имеют в себе театрально-визуальной составляющей, более герметичны, подобны простому чтению в одиночестве. Но в них тоже есть свой шарм и очарование, исчерпывающая простота. Хотя если переборщить с покоем, то выйдут именно те литвечера, о которых Гомбрович писал в эссе «Против поэзии»: скучные и монологические.
— Почему в последнее время книжный магазин «Є» стал проводить не только сугубо книжные акции, но и просто встречи с политическими и культурными деятелями, лекции?
— Потому что книжный магазин «Є» — не только полки, но еще и своеобразное место для общения, площадка для обмена мнениями, даже немного «клуб по интересам». У нас есть совместные проекты с Польским институтом в Киеве, с Французским культурным центром, с другими учреждениями и посольствами. И такое сотрудничество позволяет организовывать встречи в разных тематических диапазонах: Посол Королевства Бельгии в Украине Марк Винк говорит о перспективе бельгийско-украинских отношений, экс-министр культуры Республики Польша Вальдемар Домбровский делится опытом создания эффективных государственных культурных учреждений, французский философ Мишель Онфре рассказывает об основанных им «свободных университетах», где нет экзаменов и оценок, а литовская художница и издатель Сигуте Ах проводит с украинскими детьми мастер-класс по созданию авторской открытки. Такое культурное «намагничивание» не позволяет оставаться равнодушным, поддерживает в интеллектуальном и творческом тонусе разных людей.
— Какие интересные планы у вас на ближайшее время?
— Мы сейчас готовимся к богатому книжными событиями сентябрю. По крайней мере, на осень у нас запланирован новый проект с Посольством Литвы, будут гости из Польши, ждем шведско-украинскую акцию-сюрприз. И, конечно, в нашем львовском магазине пройдет немало акций Форума издателей.
— Легко ли сочетать работу в книжном магазине с собственным поэтическим творчеством?
— Либо ты пишешь, либо нет. Вот и все сочетание. Баланс публичного и личного, как на каждой работе. Но, как писал Юрий Покальчук, «не наступайте на любовь», писательство — такая же тонкая вещь. И иногда чем ты ближе к книгам, тем на самом деле отдаляешься от них...
— В среде современной молодой поэзии, так называемых двухтысячников, произведения Юлии Стахивской фигурируют прежде всего как метафорические. Не хочется ли перейти к какой-то другой форме?
— В моих стихах нет четко очерченных внешних сюжетов, это скорее пейзажи, по которым можно блуждать глазом. И перейти к какой-то другой форме у меня бы просто не получилось, как и вряд ли удалось бы сменить легкие на жабры.
— Ваша книга «Червоні чоловічки» проиллюстрирована фотографиями прошлых веков, почему именно так?
— Эти снимки из семейного архива, они не просто интересны, а особенно дороги. На обложке, например, фото матроса, брата моей прапрабабушки, все думают, что снимок отредактирован в фотошопе, но фотографы ХІХ — начала ХХ века были не «простачками» и умели поиграться с зеркалами для нужного эффекта: складывается впечатление, будто там сидят пятеро матросов лицами друг к другу, а на самом деле это все один человек. Те фото — выхваченные обломки прошлого, я их просто забрала в настоящее, которое так же превращается в собрание мелочей и, возможно, для кого-то — хлама. Но для меня память — это всегда «не хлам».
— Как ни парадоксально, и до сих пор многие украинцы не совсем понимают, как можно писать стихи «без рифмы». Как бы вы объяснили им, в чем преимущества верлибра и почему свободный стих может быть не менее «поэтичным», чем силлабо-тонический, с размером и рифмой?
— Поэтичность к форме имеет такое же отношение, как птичка к клетке, в которой сидит. Можно написать массу каскадов рифм и не увидеть среди всего ни одной существенной метафоры. Правда, это можно сделать и в верлибре. Я не могу говорить о преимуществах, я только ощущаю, что свободный стих мне изначально ближе: еще с тех пор, как изумленно обнаружила, что и другие так пишут (да, есть такое щенячье ощущение уникальности где-то в школе). Музыка верлибра особая, она субтильнее, тем не менее, это не означает, что ее нет. Это так же, как и ударение в слове, которое всегда существует, и которое я, к сожалению, не могу с первого раза услышать.
— А что сами любите читать? Работая в книжном, наверное, ограничений в выборе книг для вас нет.
— В последнее время мне больше всего почему-то нравится литература, так или иначе связанная с ХІХ веком. Например, недавно с удовольствием прочитала блестящую стилизацию Валерия Шевчука — последнюю часть трилогии «Три листка за окном», где повествование ведется от лица учителя житомирской гимназии Кирияка Автономовича Сатановского. После этого мне захотело полистать путеводитель по старому Житомиру.
— Кстати, Юлия Стахивская родом из Житомира, а значит, является очередной представительницей литературного феномена (или школы?) этого города. Как думаете, почему именно Житомир, особенно в последнее время, подарил Украине столько литераторов?
— В отличие от городов, где культурная жизнь оживленнее, Житомир с его «губернской» тишиной, возможно, просто провоцирует людей, иногда даже в знак протеста, заниматься чем-то творческим. Правда, потом — покинуть пенаты и создавать о них миф на расстоянии: Валерий Шевчук, Владимир Даниленко, Евгений Пашковский... Интересно, что во второй половине ХХ века Житомир больше славился прозой, а теперь здесь чаще появляются поэты (вспомнить хотя бы покойного Юрия Гудзя, более молодых Богдана-Олега Горобчука, Илью Стронговского, Олега Левченко и др.). Может, фон такой, радиационно-поэтический?
