В «Розенкранц и Гильденстерн мертвы» неразлучный дуэт — Гэри Олдмен (Розенкранц) и Тим Рот (Гильденстерн) — вновь, как в Meantime Майка Ли (1983), исполняет вариации на тему заемной жизни в отчужденном, пустом времени. Но здесь ситуация особая. Том Стоппард экранизировал свою пьесу, проникнутую явными влияниями Беккета и Пиранделло, усилив собственно шекспировскую составляющую. Ироничный парафраз «Гамлета» приобрел почти трагедийную солидность. Почти – потому что вышеупомянутая парочка ведет себя так, будто ничего не происходит (а ведь таки не происходит!).
Розенкранц-Олдмен и Гильденстерн-Рот созданы специально для этого произведения (какого? Шекспировского или Стоппардова?), но они до конца об этом и не смогут узнать. Такая уж у них доля в веке «вывихнутого сустава» — они вступают в действие под дланью невезения, чтобы столь же бесталанно погибнуть. В «Гамлете» они мертвы изначально, а в фильме, где это заявлено со всей категоричностью, уверенности даже в их свыше прописанной кончине как средстве против ломоты в царственных суставах нет как нет. Вопросы плодятся отражениями одного и того же сюжета во все новых и новых балаганах, которые разыгрывает неотвязная бродячая труппа — «Рози» и «Гили» тоже включены в их репертуарный список. Это (вновь как в Meantime) где-то снаружи маленькой жизни Гильденстерна и Розенкранца творятся великие злодеяния и произносятся напыщенные монологи. Смешнее всего, что сама жизнь безумного принца, равно как и финал пьесы, оказывается в руках двух пустяшных персонажей. Но они изменить ничего не могут или не хотят, подозревая не без оснований, что это не их суд и не их приговор.
Бродя за скобками всех возможных фабул, брошенные автором в ожидании нескольких реплик, которые надо вставить, когда явятся венценосные интриганы, Розенкранц и Гильденстерн перебрасываются шарадами и ребусами, старательно перелагая друг на друга окончательное разрешение собственных судеб. Угадать точный ответ — значит выиграть. Они не выигрывают, но и поражение воспринимают довольно необычно. Последняя фраза Гильденстерна, уже в петле: «В следующий раз будем умнее».
Гильденстерн здесь — воплощенная рефлексия. У него нет времени на мелочи, постоянные изобретения и озарения простодушного Розенкранца лишь раздражают его. Из них двоих к гамлетовскому «быть или не быть» ближе, несомненно, Гильденстерн. Жало его сомнений столь же отточено. Только ему нет нужды метаться и без разбора разить клинком окружающих. В практически хрестоматийной роли Тим Рот совсем не хрестоматийно спокоен, даже вял — ровно настолько, насколько подвижен, безыскусен и одновременно аристократичен Олдмен. Однако взвешенный скептицизм этого Гильденстерна многого стоит. Он вновь и вновь затевает со своим собратом по сюжету самые разные игры, но везет в них опять же не ему, а его другу-простецу. Гили, стремясь уразуметь грядущее, деятелен по-настоящему, он пытается вызвать огонь на себя, но таковы уж правила: к каким бы уловкам он ни прибегал, исход предрешен.
Какая блистательная неудача.
***
Розенкранц и Гильденстерн мертвы / Rosencrantz & Guildenstern Are Dead (1990, Великобритания-США, 117`), режиссура, сценарий: Том Стоппард, оператор: Питер Бижу, в ролях: Тим Рот, Гэри Олдмен, Ричард Дрейфус, производство: WNET.
