Сегодня 20 февраля. Ровно 5 лет после Институтской. После того, как все закончилось и началось одновременно.
Любые настоящие — те, что принято называть историческими — изменения имеют в своей основе насилие.
История оплачивается свинцом и кровью.
Пишу это и даже не ставлю вопросов. Это звучит априорно, как будто так и должно быть. Но везде действительно один и тот же сюжет.
Никто, особенно власть, не любит признавать свою неправоту. В обществе слабом и незрелом это упрямство становится губительным: правительство, вместо того, чтобы отступить хотя бы на шаг, попробовать договориться, провести необходимые реформы, доводит дело до бойни.
И в итоге именно такая власть наконец дает всем определенность. Кристально ясную. Обжигающую, как горящая шина, острую, как пуля снайпера. Понимание, что другого выхода, чем идти вперед, прикрываясь кусками фанеры от автоматных очередей, просто нет.
Я до сих пор корю себя за то, что не доехал до Майдана в то утро. Не знаю, правда, была ли бы от меня там хоть какая-то польза. В конце концов, страх и усталость сделали свое дело. В конце концов, не я один такой. В конце концов, это утешает мало.
Вот теперь я, кинокритик, иногда еще думаю, возможно ли сегодня снять хороший, то есть художественно убедительный, игровой фильм о Майдане и особенно о 20 февраля? По всем законам жанра, со сценарием, актрисами, актерами?
И думаю, что нет.
Потому что мы все до сих пор в этом фильме, внутри, и до заключительных титров еще далеко.
Потому что нужны годы и годы, нужна дистанция во времени.
А еще у этого повествования слишком долгая предыстория. Длинная, длинная цепь унижений и потерь, катастроф и неудач. Пожалуй, никто из тех, кто вышел на площадь в ноябре 2013 года, даже не предполагал, что понадобится еще одна война, чтобы окончательно сбросить это бремя, чтобы обрубить эту связь с главными проклятиями нашей истории, связь, что сковывала нас равно пропорционально усилиям изменить хоть что-то.
Позавчера под одной из фотографий с горящего Майдана Фейсбук-пользовательница Olga Kynal написала: «это горело наше прошлое». Нечего и добавить.
Кроме того, что пожар все еще продолжается.
