«Чоловіче. Мистецтво є щось таке, що тобі й не снилось. Я хочу тобі сказати, що де є культ, там немає мистецтва. А передовсім воно не боїться нападів. Навпаки. В нападах воно гартується. А ти вхопивсь за свого «Кобзаря», від якого тхне дьогтем і салом, і думаєш його захистить твоя пошана. Пошана твоя його вбила. Й немає йому воскресіння... Якби я отсе тобі не сказав, що думаю, то я б задушився в атмосфері вашого «щирого» українського мистецтва. Я бажаю йому смерти. Такі твої ювілейні свята. Отсе все, що лишилось від Шевченка. Але не можу й я уникнути сього святкування.
Я палю свій «Кобзар»».
Этот текст украинский поэт-футурист Мыхайль Семенко написал 105 лет назад. Интересно, невежда, расист и погромщик Юрий «Хорт» Павленко, который под предлогом посягательства на святыни изрезал выставку портретов Шевченко на одноименной станции метро, уже продумал план нападения на книги и рукописи Семенко?
Мне кажется, он и не знает толком, кто такой Семенко.
История, конечно, имела продолжение. У себя на Фейсбук-странице Павленко опубликовал провокационную запись, фактически объявив автора работ, молодого художника Александра Грехова, в розыск (!) Со своей стороны, владелец ресторана Veterano Pizza, ветеран АТО Леонид Остальцов перенес выставку «Квантовый скачок» прямо к себе в заведение. Хорты туда не суются — они ведь нападают только там, где гарантировано не получат отпор. А художники в разных городах Украины начали помещать канонические изображения Леси Украинки, Михаила Коцюбинского, Ивана Франко, Василия Стуса в новый контекст.
Все это, впрочем, и так более или менее известно. Я бы хотел, собственно, поговорить о работах Грехова.
Образ Шевченко в общественном восприятии имеет три плана репрезентации.
Первый — это Кобзарь как человек. Каким он был при жизни, мы знаем очень мало, можем судить лишь косвенно, из свидетельств современников.
Второй — Шевченко как совокупность текстов и картин, как центральная константа нашей культуры.
И, наконец, Тарас-миф. Самый сложный аспект. Собственно, Греков и попытался поработать с этим, довольно противоречивым материалом. Шевченко мифологический — не человек и даже не художник, он — лицо с денежной купюры, он — бесчисленные портреты в школах, чиновничьих кабинетах и библиотеках, он — обязательный «предмет» в той же школе, он — идеологический жупел у диаметрально противоположных политических течений, и непристойные народные пародии на «Заповіт» — тоже он. Одним словом, этот Шевченко и является поп-иконой («поп», напомню — однокоренное со словом «популярный»). И в этом качестве может легко сочетаться с другими героями. С пиратом Джеком Воробьем или мастером Йодой из «Звездных войн». С Элвисом Пресли или Терминатором. С Гарри Поттером или Бэтменом. Его узнаваемость это лишь усиливает.
В конце концов, ТГШ и является этим всем — нашим Че Геварой, нашим Суперменом-спасителем, нашим светлым чародеем, нашим Темным Рыцарем, первым нашим рок-н-рольщиком. И это все никакого отношения не имеет к бессмысленным экзерсисам Бузины о «вурдалаке».
Там, где культ, где чугунно-каменная догма — там нет искусства.
А искусство — настоящее искусство — не боится нападений.
Надо быть полным хортом, чтобы этого не понимать.
