Я родился через пять лет по окончанию войны. Однако войной окутано мое детство. В первые годы еще раздавались взрывы – то любознательные ребята подрывались на уцелевших боезарядах. Мое поколение уже от того почти не пострадало – плохая железяка уже сдохла, или же была обезврежена.
Мы играли в войнушку, вот что. Делились на «наших» и «немцев» (как часто в последние дни я невзначай говорил «немцы», имея в виду россиян). Побыть в личине «немцев» желающих было мало, и все же иногда приходилось. Немцев, фашистов мы видели в кино о войне – фильмов таких снимали тогда немало. Были они какие-то бесноватые, особенно же Гитлер – больной на всю голову. В настоящее время так характеризируют Путина: здоровый человек на то, что он сделал, не способен. А «Гитлер», или простой немецкий «зольдат», гавкал по-немецки: хальт, хенде хох! А мы, «наши», ему в ответ: «Руки вверх, попу вниз – сознавайся, ты фашист?!»
Отец наш, Василий Павлович, о войне рассказывал не особенно охотно. Как и большинство фронтовиков, кстати. Оживал, когда по радио звучала песня «Соловьи» В. Соловьева-Седого («Соловьи, соловьи, не тревожьте солдат. Пусть солдаты немного поспят…»). По-видимому, она напоминала ему блаженные моменты отдыха между боями. Военная специальность отца – зенитчик.
Однажды он принес книгу. О войне! Сказал, что очень хорошая книга. Мы с братом Володей приготовились слушать что-то чрезвычайное. Но нет, то была знаменитая поэма «Василий Теркин» Александра Твардовского. «Переправа, переправа, берег левый, берег правый». Отцу нравилось, ему это напоминало военные будни, а мы были разочарованы: стихи, тю! Стихи мы не любили – а о войне тем более; дело это прозаичное.
О войне больше всего нам рассказывали бабушки – обе Марии, Семеновна и Евдокимовна. Женщины больше делились воспоминаниями о самых трагичных эпизодах прошлого, где так много эмоций. Слушая те рассказы, я впервые задумался над тем, что практически все мои родственники уцелели в кровавой тьме Второй мировой. Как? Чья рука простерлась тогда над моими родными людьми? Двух сыновей Мария Евдокимовна провела на войну, Ивана и Василия, моего будущего отца. И оба вернулись, целые и невредимые. А иначе не писал бы я эти строки в настоящее время.
Как бы сделать так, чтобы и сейчас мой род сохранился, мой род, а вместе с ним вся страна Украина, весь народ ее славный, вся людность наша достославная? Чтобы это испытание было чем-то наподобие сказочного котла, прыгнув в который мы вынырнули, помолодев и окрепнув, народом, которым залюбуется все человечество.
Но об этом уже в следующий раз. Он непременно будет, непременно!
