О ее существовании я знал задолго до этого: мать работала в газете и пару раз приносила домой списки персон и произведений, не рекомендованных к упоминанию в СМИ. Помнится, под запрет попал «Час быка» вроде бы официально признанного фантаста Ивана Ефремова — тогдашнюю формулировку не помню, а позднее стало известно, что роман был воспринят партийными чиновниками как «клевета на советскую действительность», изымался из библиотек и не переиздавался до конца 1980-х. Еще мама объяснила мне, что означает загадочный набор цифр, который печатался в нижнем правом углу на последней странице любой советской газеты — оказывается, это был личный код цензора, который прочитывал издание после всех редакторов и корректоров и пропускал номер к печати.
Что и говорить, коммунистическая цензура была очень эффективна в деле затыкания ртов. В тогдашних СМИ не появилось ничего, что не прошло бы через это плотное сито, в свою очередь сотканное из комплексов, страхов и невежества кучки стариков из Политбюро, державших в заложниках всю страну. Показательно, что именно от присмотра за журналистикой коммунисты отказались в последнюю очередь — даже неслыханное до тех пор введение многопартийности состоялось на три месяца раньше.
Вот и живем уже юридически 23 года без цензуры, а она все никак не уйдет бесповоротно. Мы ее — в дверь, а она — в окно. Слишком сладкий соблазн — получив немного власти, заставить замолчать всех, кому твои методы управления не нравятся. К счастью, в нынешней Украине это уже не получается. Партия Межигорья пытается командовать СМИ, однако вместо ожидаемого всеобщего одобрямса регулярно выставляет себя на посмешище.
Да, конечно, история движется не по прямой, а довольно прихотливыми петлями. Старые привычки — особенно старые привычки власти — умирают долго. Будут еще политические заморозки, попытки закрутить гайки и прочие малоприятные события. И все-таки моему цеху — а, значит, и обществу — с течением времени дышится чуть свободнее.
Понимаю, что сейчас мой оптимизм может прозвучать неуместно, но, по-моему, именно 12 июня должно отмечаться как праздник журналистики на нашей измученной постсоветской территории. Все мы, пишущие и снимающие, родом из того невероятного дня.
