Когда не нащупывается интригующий мотив, начинаю мысленно нанизывать эпизоды последних дней, которые осели в памяти, тем самым внушая самой себе и в который уже раз — сюжеты ведь вокруг нас. Правда, политическую клоунаду всех мастей не стану даже упоминать, и без того понятно — разнокалиберный «лосось» пошел на нерест. Известные дамы из подкупольного зала неинтересного стриптиза, вынуждены были даже из боязни еще сильнее раздразнить публику, у которой они давно шарят в карманах, снять свои украшения. Теперь в зале — сиротливые шеи, голые уши. Наверное, вечером только погладят свои многокаратные и снова уложат то ли в шкатулки, то ли в ящики или в сейфы. Да, от состояния «страшно» до состояния «страшно смешно» — один шаг и тогда становится вообще не смешно. Никому. Что говорить, у членов одного своеобразного охотничьего клуба сейчас забот хоть отбавляй. Хотела зачем-то соврать — вот я выхожу на улицу в разгар морозов и уже чувствую запах близкой листвы, вижу, как пузырится вода в еще замершей канавке, чувствую соленый вкус морского прилива. Хотела приукрасить свое утро, но не смогла. Мало того, что предвесеннее зеркало, как не впивайся в него заискивающим взглядом, как не призывай иллюзии, пощады, похоже, не дождаться. Отражение виляет, тушуется, «отводит глаза», пытается навязать свою программу, но выхода нет, кроме одного — переплавить свою досаду в новое творческое созидание. В таком контексте советы властных тугих кошельков, адресованные нам, жить по своему карману, может бы, и сработали, если бы они сами (понимаю, это повтор) активно не шарили в этих самых карманах. Вся эта бытовуха здорово ухудшает цвет лица, а виновато почему-то зеркало, которое вовсе не умеет льстить. Надо сказать, что оно, зеркало, отменно работает и, к сожалению, слишком правдиво. Что ж, призовем на помощь нечто любимое, пусть неполезное и даже холестериново-агрессивное, но если с детства оно помогает избежать определенной окружающей бесцветности, подсказывает как нащупать притаившуюся душевную лень и попросить ее на выход, да и с вещами, перестать раздражаться о того, что биометрический новый паспорт уже второй год спит и никак ему не помогаю обновиться, а платеспособность все скромнее, и телоприкрытие все реже дарит тональность восприятия себя в этом мире, а с ней и другую походку, наконец. Обаяния уверенного в себе человека, да что там — многим и читать эти размышления неприятно, многие ежедневно заглядывают в бездну более страшных проблем. И все же, мой рецепт из детства — гоголь-моголь. Да, зеркало бывает колючим, значит, принимаем это как факт, не переставая сопротивляться и выставляем план-перехват. Уверена, всем хватит своей трын-травы, если есть старое средство, которое лучше новых двух. С детства, когда еще не так часто употребляли слово десерт, мама научила, как быстро раскрасить мир вокруг себя, увильнуть от всего нудно-правильного, назидательно-скучного, привычно-рассудительного. Конечно, взять два желтка, пару ложек сахара, щепотку какао порошка и взбить гоголь-моголь. Мы с братом всегда соревновались — у кого получится волна гуще, содержимое ложки ароматней, а предвкушение трепетней. Гоголь не подводил, даже помню, и в самых что ни есть полевых условиях. Как-то в девятом классе послали нас, школьников, на уборку картошки. Естественно, все мы были очаровашки, хотя бы потому, что свежесть и красоту в 15—16 лет не скроешь, но кто-то из девчонок принес с собой в поле маленькое зеркальце, и мы, запыленные, с грязными руками стали по очереди смотреть в него. Посмотрела я, и ужаснулась. Что же со мной будет в 30 лет, мелькнула страшная мысль. Естественно — то, что люди живут и после 30 и тоже смотрятся в зеркало, мне тогда и в голову не приходило. Когда мы вернулись с поля в свои корпуса пустого уже пионерского лагеря, помню, предложила — давайте скрутим гоголь-моголь. На скорость и на вкус, интересно, у кого наваристей выйдет. Яйца в селе были свежие, сахар нашелся, какао порошка не было, но я решила добавить в свою чашку кусочек сливочного масла и победила в соревновании. Так определило прожорливое жюри. Главное, что все сразу похорошели, я бы сказала, потолстели. Оказывается, и в 16, я запомнила на всю жизнь, волнения до смешного похожи. С тех пор гоголь-моголь и реальный и словесный, мои спутники. Тем, кто на строгой диете из-за боязни поправиться, сочувствую. Мне же такое нехитрое пиршество подсказывает, что странно — всегда, будто в первый раз, что понимаю, совсем наивно — драйв все же в желаниях, которые никогда не заканчиваются, а, может, что-то шепчет доверчиво-дружеское гоголь-моголь. Конечно, звучит все это по-детски, особенно наблюдая модифицированные лица, тела телеэкранных персонажей (к счастью, среди друзей и коллег таких нет), но и радостно: естественность самый хороший актив для долгосрочных вложений, самый прекрасный инвестиционный материал в кризисное и не только время. Может, и незаметно, но стала заложницей этого неодушевленного собеседника, моего гоголя, но возможно — он того стоит. Если добавить еще и ваниль в чудесный яичный микс, возникает особая харизма, колдовство будто приходит кто-то и забавляет меня, очаровывает и умиляет. Всегда есть дающий и берущий, а у нас все на равных: я гоголю-моголю рассказываю самое потаенное, а он меня смешит, будоражит и как в любой игре, что у детей, что у животных, главное, учит эмоционально и физически справляться с неприятностями. И к тому же гоголь-моголь — не иллюзия, как многие живые персонажи, которые тоже веселят и будоражат, да только в общении с ними — поле не всегда ровное, а мяч — не всегда круглый. Так увлеклась восхвалением по сути простенького микса, что могли бы обидеться и бокал вина и чашечка кофе, которые тоже помогают, даже не просчитывая каждый шаг быть уверенной — все будет хорошо.
Вопрос, правда, в малом — когда? Даже зеркало обманывает меньше, чем наши заботливые сливки общества особой жирности. Кстати, то, что мы видим в зеркале — это лишь то, что желаем увидеть. Правду скажет только случайное отражение в уличной витрине, во внезапно возникшем отражающем полотне какой-нибудь будки. Для этого, правда, пешком надо ходить, в метро спускаться, в троллейбусе умащиваться среди толпы. Политической тусне на их мелководье всегда некогда и им не до гоголя-моголя.
«Нерест» среди зимы — дело нешуточное, хоть не тот уже флер у устаревшего порыва блеклое отражение в зеркале не стильно продуманный образ. Так, чувствую, что вспомнив эту вечную песню одним только гоголем-моголем не спасешься. Похоже, сейчас буду искать повод для еще одного запасного варианта и скорей всего найду повод пожелать всем вечное: «Будьмо».
