Привлечение к суду и арест Юрия Сиротюка воспринимаются как один из самых показательных символов общественных перемен в Украине, которые наступили после Майдана. Ведь если верить популярным рассказам, как раз Сиротюк и был автором определения событий ноября 2013 — февраля 2014 гг. как Революции Достоинства. А именно такое определение помогает понять глубинные механизмы общественного взрыва. Никто и ничто не смогло бы привести к этому взрыву, кроме накапливаемого годами пренебрежения власти к национальному достоинству украинцев, к гражданским правам и свободам наших соотечественников.
В конце концов, отношение к человеческому достоинству определяет водораздел между демократией и тоталитаризмом. Неизбежность краха диктаторских режимов обусловливается состоянием несвободы, что делает невозможным свободный научный и творческий поиск. Не ситуативное падение цен на нефть, а утонченная система раздавливания коммунистическим режимом человеческой личности делала СССР неконкурентоспособным маргиналом в эпоху высоких технологий. И стремление посткоммунистических элит Украины времен Кравчука, Кучмы, Ющенко и Януковича сохранить реликты командно-административной системы было несовместимо с объективным поиском цивилизационной перспективы наиболее креативной частью нации.
Очевидная волна разочарования, которая нарастает в настоящее время в Украине, определяется нехваткой реальных структурных перемен, которые можно было бы почувствовать на личном уровне, в измерении отношений гражданина и власти. Властная вертикаль несет в себе архаичный принцип доминирования чиновника над тем, на чьи средства содержится чиновник, — гражданином, налогоплательщиком. А именно он, обычный гражданин, должен был бы чувствовать себя в государстве хозяином, творцом его будущего. Без разрушения посткоммунистической вертикали отношений, без реализации интенций Революции Достоинства Украина обречена в современном мире на статус вечного аутсайдера. Сколько бы денег ни одалживали нашей власти западные доноры, они будут исчезать, как в песке, без собственного креативного слоя, свободного в творческом поиске, защищенного от чиновнического хамства и навязчивого контроля.
Способны ли воспитать этот слой украинские университеты? Нет, пока у нас существует атавистическая структура управления образованием и контроля над ней. Ведь запуганный чиновниками от науки педагог, связанный сотнями циркуляров и предписаний, поставленный под жесткий контроль высших инстанций, способен воспитать только послушного исполнителя, а не мужественного борца за истину, готового противостоять устаревшим стереотипам. Недаром же Евангелие предостерегает: «Ученик не больше учителя» (Мт. 10:24).
Я работаю в университете с начала 1981 года. Поэтому и могу вполне ответственно утверждать, что с тех пор никогда, даже во времена брежневского застоя, преподаватель украинской высшей школы не был настолько порабощен системой государственного контроля, как сейчас. А в образовательной системе СССР Украина считалась наиболее забюрократизированной, с ней мог соревноваться только Узбекистан!
Наши коллеги, которые попадали на преподавательские должности в западноевропейские университеты, вспоминали о своих наивных попытках узнать у заведующих кафедрами, как оформлять рабочие планы и программы, куда записывать информацию о проведенных лекциях. Украинские профессора не верили, что этого всего может не быть в университете. Они не могли прийти в себя от неожиданного открытия: им доверяют!
От Революции Достоинства мы ожидали формирования в высшей школе атмосферы доверия, поддержки личных инициатив, поощрения творчества. В конце концов, новые информационные технологии позволяют освободиться от бумажной отчетности. Но мы получили полностью противоположное: непрестанное нарастание вала бумаг, которые должны были заполнять сначала руководители подразделений, а впоследствии уже и каждый преподаватель.
Появились журналы для планирования работы преподавателя, один экземпляр которых сохраняется на кафедре, а второй — в учебной части. Помимо обычной учебной нагрузки необходимо стало запланировать свою методическую, методико-организационную, научную, воспитательную работу, в соответствии с каждым из этих разделов. Качество работы кафедры стало определяться наличием на ней 25 видов документации, а преподаватель должен был подготовить и хранить на кафедре учебно-методический комплекс по дисциплине, которая содержит программу, конспект лекций, материалы к практическим занятиям и самостоятельной работе студентов, критерии оценки успеваемости, комплекты контрольных заданий и экзаменационных билетов, методические указания к индивидуальным заданиям, графики самостоятельной работы студентов.
Дальше — больше. Декларируя постепенное сокращение аудиторной нагрузки преподавателей (лекций, практических занятий, консультаций и т.п.) до 600 часов, Министерство образования и науки решило дознаться: а чем занимаются преподаватели в остальное рабочее время? Исходя из продолжительности рабочей недели в 36 часов, каждый должен был распланировать свою годовую нагрузку так, чтобы она достигала не менее 1512 часов на 2014—2015 учебный год, а в 2015—2016 году — не менее 1548 часов. Появились таблицы на 24 страницах для расчетов рабочего времени. Из них мы узнали, что, скажем, разработка рабочей программы учебной дисциплины объемом менее 3 кредитов должны занимать до 30 часов, подготовка конспектов лекций — 30 часов на 1 кредит, подготовка к практическому занятию — 1,5 часа на один час занятия, выступление с докладом на научной конференции в Украине — 20 часов, а за рубежом — 50 часов.
Примечательная градация вводится для оценки значимости научной публикации. Если монография опубликована в ведущем издательстве, включенном в отдельный список, она оценивается в 200 часов за каждый печатный лист (40000 знаков), если публикуется в других издательствах по рекомендации ученого совета университета — в 100 часов за печатный лист, а если ты издал монографию самостоятельно вне издательств специального списка, то она вообще не учитывается, насколько бы гениальной она ни была. Так же и научные статьи. Публикация статьи в изданиях, индексированных в научнометрических базах SCOPUS и Web of Science, приносит 150 или 100 часов, а в других изданиях — 40 часов. Учтем, что в Украине нет литературоведческих изданий, индексированных в базах SCOPUS и Web of Science.
Можно было бы посмеяться над дилетантскими попытками найти единицы измерения исследовательского труда, если бы следом за этим не внедрялась жесткая отчетность за выполнение запланированных работ.
Весь Харьков был заинтригован в прошлом году широко разрекламированными обысками в зданиях мэра и его сотрудников. Юрий Луценко заявил о начатом уголовном деле «относительно организации схемы разворовывания 654 гектаров земли Харькова на сумму 4 млрд грн». И что же? Наш непобедимый Геннадий Кернес в очередной раз посмеялся над киевскими оппонентами, а многодневный труд более сотни сотрудников спецслужб оказался напрасным.
Зато о работе контрольно-ревизионного управления Министерства образования и науки в Харьковском политехническом институте — одном из лучших высших учебных заведений Украины — этого не скажешь. Рассказывают о дотошных проверках преподавательских журналов, пересчетом выполненных часов, которые завершились триумфом КРУ: многотысячными штрафами, наложенными на тех, у кого нашли ошибки в отчете о выполненной методической и научной работе. В стране, где 4 миллиарда исчезают бесследно, оказывается, жестоко карают невнимательных педагогов и научных работников, которые не нашли чем отчитаться за полученные копейки.
Теперь настает очередь Харьковского национального университета имени В.Н. Каразина — самого старого университета Надднепрянской Украины, который годами входит в первую тройку в общенациональных рейтингах высших школ. И вот уже второй месяц преподаватели с дрожью пересматривают свои журналы, таблицы нагрузок и другие документы, чувствуя себя подсудимыми на каком-то абсурдном следствии.
Что это, как ни уничтожение достоинства тех, кто должен был бы составлять интеллектуальную элиту Украины? И стоит ли удивляться, что с каждым годом все меньше становится желающих поступать в аспирантуру и связывать себя с научным и преподавательским трудом?
Мы временами горько иронизируем над участковыми врачами, которые вместо осмотра больного вынуждены заниматься больничной писаниной. В сущности, университетский профессор эволюционирует в том же направлении. Можно понять логику унаследованного от СССР образовательного ведомства. Оно неспособно реформироваться, несовместимо с динамикой научного поиска и педагогического лидерства. Для рядового работника министерства, областного или районного управления образования показалось бы ересью само предположение, что он призван помогать педагогу, а не руководить им. Что страшнее всего — чиновник от образования не умеет уважать человеческое достоинство. Чтобы убедиться в этом, достаточно зайти в любой кабинет национальной сети образовательных ведомств. Вынужденное имитировать реформы, министерство интерпретирует их в привычном ключе: изобретая все новые и новые предписания, инструкции, детализируя до мельчайших нюансов систему контроля над педагогами. Происходит что-то полностью противоположное, альтернативное Революции Достоинства. Происходит контрреволюция достоинства.
Ее последствия нетрудно спрогнозировать. Высшая школа окончательно лишится креативных личностей. Зато прекрасно приживутся в этой системе тотального контроля пассивные исполнители, способные оперативно выполнять инструкции, готовить безукоризненные отчеты, молча принимать самые бессмысленные указания. В конце концов, они найдут средства для оплаты услуг наемных авторов и публикации под своим именем книг и статей в рекомендованных издательствах. Ну а талантливой украинской молодежи остается один путь — в Гарвард, Кембридж, Париж, Рим, туда, где нет журналов взаимопосещений и придирчивых проверок, а господствует атмосфера интеллектуальной свободы и уважения к человеческому достоинству.
Архиепископ Игорь ИСИЧЕНКО, профессор, доктор филологических наук, Харьков
