Российская орда довольно быстро прошла от границы до первых крупных украинских городов, где преимущественно Вооруженные силы Украины их остановили. За спиной оккупантов остались маленькие города, поселки, села. Контролировать их подавляющее большинство у московитов сил нет– их хватает на отдельные населенные пункты и дороги. Именно они больше всего страдают от мародерства и неадекватных проделок орков. Во всех других случаях их близкое присутствие проявляется прежде всего как последствия агрессии, разрушившей устоявшуюся жизнь. Попробуем разобраться на примере одного из таких городов на севере Черниговщины, не упоминая его.
Городское самоуправление продолжает работать, а украинский флаг и дальше развевается над городской радой. Соответственно ее исполнительные органы в основном продолжают выполнять свои функции. Преимущественно – целый ряд административных услуг в условиях военного положения и повреждения коммуникаций предоставлять невозможно.
Появилось новое явление – самооборона, подчиненная городской раде. Это не территориальная оборона – оружия добровольцы не имеют, основное назначение – патрулирование улиц населенных пунктов и поддержание общественного порядка. Действует комендантский час, но снисходительный – с 20.00 до 5.00.
Непосредственно в городе московитов нет. В день вторжения они прошли по объездной дороге, где потеряли один танк. Он сломался и под пристальным вниманием местных жителей сгорел. Подобная история произошла и с машиной, везшей боеприпасы, в одном из ближних сел – она тоже сгорела. К сожалению, ценой жизни одного из местных жителей. Оккупанты рядом – по селам и в соседних городках. И это очень напрягает – горожане прекрасно понимают, что ордынцы могут появиться в любое время.
До недавнего времени среди старшего и среднего поколений города симпатии к россиянам были довольно распространены. Теперь абсолютное большинство ими возмущено – об оккупантах не слышно ни одного положительного слова. Горожане мечтают, чтобы их поскорее выгнали. Такое же отношение и к белорусам. Местные жители утверждают – какое-то количество белорусских силовиков есть, их можно узнать по специфическому произношению. Более того, они жестче россиян. В частности, предлагали «пустить в расход» ремонтную бригаду. Этого, к счастью, не произошло.
Что касается обыденной жизни. В город поставляется газ, вода, а электроэнергия хоть и исчезала, но не более чем на 3-4 часа. К такому здесь привыкли. Правда, раньше речь шла о стихийных бедствиях, а не о войне. Так что свет есть, телевизоры, холодильники, другая бытовая техника работают. Проволочного интернета нет, правда, немного работает мобильный.
Предприятия, кроме продовольственных, не работают. Соответственно, их работники зарплаты либо не получают вообще, либо только какую-то часть. Из-за разрушения коммуникаций (как логистических цепей, так и физической) уничтожена обычная поставка товаров. Исчез общеукраинский рынок, теперь приходится довольствоваться только локальным. Каждый из них – с собственным набором товаров и конфигурацией цен. Скажем, в административном центре одной громады мешок сахара стоит одну тысячу гривен, а в 30 км – полторы. И так по любому товару. Или такое – на базаре продают молоко по 22 грн за литр, но пробивается машина снабжения – а там цена по 5 грн. Ценообразование в значительной степени превратилось в некую химеру еще и из-за ажиотажного спроса. Надо или нет, а люди покупают впрок.
Характерный признак – большие очереди за любым товаром, появляющимся в продаже. Большие магазины преимущественно не работают или очень коротко – нечем торговать. Работают несколько малых магазинов и ларьков.
Ощутим дефицит муки и дрожжей, но хлеб купить можно – для этого нужно вставать рано и отстоять очередь. При этом можно купить полбуханки в одни руки. Похожее – с любым другим товаром: нужно постоянно «крутиться» по центру города. Это занимает все время. При этом мысль только одна – чтобы его еще получить. Учитывая сельскую местность, спасают собственные запасы, в частности картофель и консервация. Однако не у всех семей они есть в достаточном количестве. Ситуация усложняется, если речь идет о маленьких детях и стариках со специфическими потребностями. И даже при таких обстоятельствах есть позитив – местные жители стали больше готовить на продажу традиционной домашней продукции – колбасы, кровянку… Возродилось когда-то закрытое из-за нерентабельности производство лавашей и сыра – теперь это очень ходовой товар. В конце концов, от голода никто не страдает.
Едва ли не самая большая обостряющаяся проблема местных жители – это наличные деньги. На карточках деньги есть, но снять их сложно. Если у вас есть карта «Сбербанка» – считайте, что повезло. Отстояв очередь, начиная с 3-4 часов утра (несмотря на комендантский час) можете снять 500 грн, а если у вас карта другого банка – 200 грн. Получить деньги в кассе магазина нельзя – терминалы не работают. Оборот купюр очень усложнен. Как следствие – наличка тратится, а пополнить ее сложно. И что дальше? Естественный обмен? Местные эрзац-деньги? Пока решения нет.
Менее острая, но ощутимая проблема горючего. То есть специальный транспорт 112 заправляется. Частное лицо за один раз может купить 10 л. Это одна из причин локализации рынков – по городу, в ближайшие села или из них в административный центр громады еще поехать можно, а вот на расстояние несколько десятков километров – вряд ли.
В целом жизнь в маленьком городе выглядит лучше, чем под бомбами и ракетами, к тому же – без электричества. Но благополучным назвать ее нельзя – разве что по сравнению с городами, где идут бои. Что их объединяет – типичные проблемы военного времени и ненависть к оккупантам. А еще преданность Украине – теперь больше, чем когда-либо раньше.
Владимир БОЙКО, историк, Чернигов
