Когда стало понятно, что рейс Милан— Киев серьезно задерживается, а бродить по залу, сидеть в зале, зачем-то подолгу смотреть в небо, и даже пропускать время от времени чудесный кофейный глоточек известный тут по кличке piccolo (маленький), шевельнулось главное желание — присмотреться, прислушаться, глядишь, и чего-то нащупаешь, пусть и с колес как бы на одной ноге, но все же — в дом, как годится. Зал ожидания собрал незнакомцев из многих стран и некий собирательный образ путешественника еще в начале этого летнего сезона, уже вырисовывался, хоть что это я, какой собирательный образ, зачем это школярство — остановила себя. Заметила, что тут даже присутствовали лучшие, естественно, по их мнению, депутатские тела, естественно со своим антуражем, но они так неинтересны в своей раздутой самооценке, что и времени своего жаль, а вот скромная соседка, дремавшая рядом в кресле, может и пригодиться. Узнаю для начала, где здесь лучший кофе, решила, и обратилась к ней по-английски, а ответ получила по-украински. И мы, естественно, разговорились, мне было интересно узнать из ее рассказа, что сестра уже восемь лет круглосуточно находясь возле старушки в богатом доме, получает за работу 900 евро в месяц, еда и жилье, естественно, обеспечивают хозяева. Сестре повезло, — пояснила незнакомка, — в том смысле, что старушка как бы специфически больна, то есть, элементарно обслужить себя может, редко жалуется, видимо, не понимая как это надо сделать, ведь у нее совсем плохо с головой. Когда-то она пела в церковном хоре, вот так и продолжает петь ежедневно уже, по сути, для себя, но живя в тумане, в неких грезах, видениях, путая ушедшие дни с нынешними, да они по большому счету, для нее неразличимы. Итальянская сестра помогает своим взрослым детям в Украине, а иногда дарит своей винницкой родственнице, моей собеседнице, путешествия. Уже запланирован следующий маршрут — Швейцария, которая, по сути, совсем рядом. Похоже, винничанке тоже повезло, ведь подарков никогда не бывает слишком много.
Мы бы еще болтали, разматывая одну тему за другой, но вдруг ритм степа ворвался в монотонный режим зала аэропорта. Оказалось, это детский танцевальный коллектив из Одессы «Браво» возвращался с международного конкурса танцев, который проходил на корабле в круизе по Средиземному морю. И не просто так, а с высшей наградой. Их было всего 12, похоже, из тех, чьи родители смогли оплатить эту поездку. Танцорам тоже надоело томиться, и они сначала разминались, бахвалясь друг перед другом, а потом тройка самых смелых выбежала на середину зала, где было попросторней.
Эти фигурки — два высоких старшеклассника, а между ними маленькая, приблизительно из класса третьего, девчонка, устроили такой каскадный упоительный импровиз, что мы, а это, по сути, очень пестрый народ из разных стран, от восторга зааплодировали. Группка танцевала как бы для себя, повернувшись ко мне спиной, но услышав хлопки, а может они и надеялись сорвать аплодисменты, счастливо обернулись, и поклонились с каким-то своим степным фирменным каскадным акцентом.
Я же продолжала, как шутили в нашей репортерской газете, пребывать на вечерней «дойке», хоть возвращалась из отпускного тура «Дама с камелиями» по озерам Италии и Швейцарии. Вот, выходит, тоже гуляла по дворцу аристократов Борромео у озера Маджоре, но если бы не разговорились с итальянцами, которые летели к нам, в Закарпатье, за экзотикой, то не узнала бы, что в отеле Борромео, где любил останавливаться Хемингуэй, и сейчас знаменитые апартаменты Хема сдаются. С мая по октябрь за 3300 евро, а отдельный номер с видом на озеро за 310 евро. Может, кому-то и пригодится эта информация, хоть в интернете все это, наверняка, есть. Неожиданно для себя застряла возле группы из бывших челябинских, а ныне живущих в Израиле. Зачем-то спросила — выучили ли они язык своей новой родины, и услышала пренебрежительно: «Вот еще? Зачем? Он нам не нужен. Нам же не карьеру строить, мы внуков растим». И добавили, мол, весь мир знает, что только у вас, в Украине, разрешено говорить исключительно по-украински, иначе — капец, так и сказали. «Простите, — решила напомнить, — а на каком языке мы сейчас общаемся, как видите, русским владею в полной мере, и украинским, сами понимаете, безусловно. Вот вы давно уже уехали из своей глубинки, — урезонила. — А продолжаете питаться московской информацией. Это, кстати, уже давно не модно», — бросила на прощание и ушла. В этих полных дамах навеки поселился застой — он и в старых металлических коронках, и в одежде, и каких-то многочисленных сетках-авоськах.
Чтобы снова окунуться в красоту, мысленно отправилась к озеру Гарда в городок Сирмионе. Именно там почувствовала себя загадочной дамой с камелиями. Изумительные старинные улочки извиваются столь круто, зовя тебя бродить и бродить мимо настоящей старины без всяких декораций нарумяненных масс, как часто случается в Европе на особо громких маршрутах, тихо замирать в маленькой церкви святой Анны, растворившись в песнопениях, а затем снова, превратившись то ли в ужа, то ли в змею, повторяя и приспосабливаясь к рисунку улиц, таких невозможно узких, что часто на пешеходных маршрутах прямо на жилых домах вешают светофоры для машин, которые отваживаются протиснуться в этот людской водоворот.
Рододендроны, камелии, азалии, розы, магнолии, тюльпаны, размером с небольшую дыню, а у швейцарского озера Лугано даже вишни цветут в марте — все это так расслабляет, убаюкивает этот цветочный рай, что можно не сдержаться и начать нанизывать эпитеты за эпитетами. Нет, все же не стану напомнила себе, пожалуй, это вся словесная сумятица как бы с колес, правда, уютно защищенная альпийскими хребтами, эта беготня на последок и помогла мне «взять свою ногу», то есть быстро миновать послеотпускную раскачку и без напряга стать готовой к встрече со всякими воздушными северными массами. Когда мы приземлились, в Киеве была жара похлеще итальянской. В руках у меня не было цветов, но был блокнот, заполненный впечатлениями. Если не возражаете, будем считать это камелиями.
Как не крути, или крути не крути, средний чек всегда реально существует и, похоже, нужно уже включить птицу Феникс, то есть сесть за письменный стол, а альпийские хребты, надеюсь, еще долго будут меня защищать от злых ветров.
