В прошлый четверг, через несколько дней после московской встречи французского и российского президентов, одно из старейших и, на фоне галопирующей инфляции когда-то, как нам казалось, заоблачных стандартов BBC, все еще авторитетное информационное агентство Reuters опубликовало статью под характерным названием «В Москве Макрон нашел другого Путина». «Представитель Кремля не ответил на вопрос Reuters по поводу оценки душевного состояния Путина», — так прокомментировали в информационном агентстве этот свой материал.
Неназванный в публикации источник в Елисейском дворце поделился тем, что обычно остается за кадром, — личными впечатлениями от многочасового общения за шестиметровым столом, длина которого соразмерна имперским амбициям российского коротышки-президента. Анонимный информатор Reuters был буквально шокирован, насколько Путин образца февраля 2022-го в худшую сторону отличался от Путина «трехлетней давности» (речь идет о встрече в летней резиденции французского президента форт Брегансон в августе 2019-го). Более пяти часов, несмотря на все попытки Макрона обсудить нынешний кризис по сути, казалось бы, еще совсем не старый 69-летний российский президент, снова и снова возвращаясь к одним и тем же своим мыслям, по-стариковски лепетал о прошлом.
Согласно источнику Reuters, в течение всего многочасового общения с Макроном Путин зациклился только на двух темах. Сколько Макрон ни пытался напомнить, что выборы-2019, на которых победил Зеленский, — с 2014 года это уже вторые признанные международным сообществом президентские выборы в Украине, а сам Зеленский, соответственно, после Майдана — уже второй законно избранный президент, Путин каждый раз снова начинал о наколотых в Вашингтоне апельсинах и о том, что Зеленский — марионетка США. Ну и 1997 год, когда задолго до разговоров о Грузии и Украине в НАТО вступили Польша, Чехия и Венгрия. Мол, сделано это было с нарушением выдуманных Путиным и их пропагандой якобы предоставленных СССР гарантий, существованию которых на самом деле, в отличие от, скажем, нарушенного Россией Будапештского меморандума, нет никаких материальных доказательств.
Отметив про себя ту деликатность, с которой окружение Макрона поделилось с миром своим, запоздалым на десятилетие, как минимум из Мюнхенской речи, прозрением относительно душевного состояния Путина, я так бы и забыл об этом материале Reuters. Если бы во вторник очередной статьей об исторических травмах России не напомнил о себе экс-помощник Путина, экс-спецпредставитель президента России по Украине Владислав Сурков. Напомню о содержании предыдущих серий. В своей ноябрьской статье Сурков пообещал, что как только Везувий Китая начнет извергать хаос и Евросоюз станет новыми Помпеями (да, я тоже, пока пересказываю его образные сравнения, вспоминаю изъятые накануне в Ливии упаковки гашиша с изображением Путина), «Россия получит свою долю в новом всемирном собирательстве пространств, как бывало в эпохи Третьего Рима или Третьего Интернационала». Тогдашняя многостраничная попытка Владислава Юрьевича вывести Третий Рим из второго закона термодинамики показалась, мягко говоря, странностью даже многим из его бывших коллег. В новой своей статье он попытался актуализировать свои вечно растекающиеся по древу мысли в контексте сегодняшнего кризиса отношений между Россией и Западом.
И если в первой своей статье он вспоминал добрым словом «Мюнстерские договоренности» (на самом деле он имел в виду Вестфальский мир, закончивший Тридцатилетнюю войну и установивший в Европе новую систему международных отношений), Венский конгресс и Ялтинскую конференцию, по его словам, ставшие возможными только потому, что «хаос достиг состояния ада», в новом его воображении завладел Брестский мир. Что конфигурацией утвержденных этим миром границ напомнил ему ситуацию, в которой после развала СССР, «не проиграв ни одной войны», только из-за «смешной перестройки, какой-то мутной гласности», оказалась Россия. Но, поскольку Брестский мир был аннулирован уже через несколько месяцев, в том же 1918 году, причем союзниками бывшей Российской империи, без всякого участия большевиков, соответственно и границы, установленные нынешним, по его определению, «Похабным миром», скоро упадут в результате «практической и прикладной, и даже, возможно, контактной» «геополитики». Что он в своей новой статье, к сожалению, не уточнил, в этот раз хаос достигнет состояния ада, когда разразится Везувий Китая, или когда разбежится кремлевский сумасшедший дом Аркгем.
Уже в среду, на брифинге после встречи министров обороны стран-членов НАТО, генсек альянса Йенс Столтенберг, сказав и о том, что Россия «подвергает сомнению фундаментальные принципы безопасности, ... право каждой страны определять свое будущее и право союзников в НАТО защищать друг друга», что она «применяет силу, собрав наибольшее количество войск со времен Холодной войны, в попытке запугать другие страны Европы», назвал все это «новой нормальностью». Вот уже столетие термин New normal употребляется для обозначения нового состояния, нового качества, которое приобретает общество или экономика в результате кризиса, будь то мировая война, экономический кризис или нынешняя пандемия, изменившая мир, который мы знали, навсегда. Сегодня новой нормальностью, в которой мы должны привыкать жить, становится New Abnormal — прекрасный новый мир, где нашим соседом является бешеный Доктор Стрейнджлав.
