Сейчас интересно вспомнить: почти ровно за месяц до российского вторжения, 22 января 2022 г., мы в харьковской Коллегии Патриарха Мстислава провели круглый стол «Как от декоммунизации перейти к дерусификации». Говорилось о важности структурных изменений в национальном сознании путем его освобождения от навязанных имперской культурой мировоззренческих клише, стереотипов мышления, ценностных ориентиров и т.д. Фигурировала среди этих проблем и топонимика, щедро насыщенная в Харькове элементами постколониального дискурса. Достаточно вспомнить о самом большом в городе Московском проспекте, на самом деле направленном в сторону не Москвы, а Донбасса.
И хотя атмосфера в январе уже была проникнута предчувствием опасности, никто бы не мог представить, насколько актуальными станут для нас проблемы российской культурной экспансии после 24 февраля… Правда, давно ожидаемый процесс освобождения от российской топонимики начался не в Харькове, но разъяренная варварскими обстрела общественность уже созрела к разговору не только о дерусификации местных названий, но и, скажем, о судьбе памятника Александру Пушкину.
Российская агрессия наглядно показала для массового сознания то, о чем давно говорили специалисты: миф «великой русской культуре» и якобы неконкурентоспособной против нее украинской культуре, обреченной на подражание, является мощным идеологическим оружием, намного эффективнее. чем одиозные Russia Today и разного рода соловьевы со скабеевыми. Освобождение от комплексов неполноценности, практически неизбежных для постколониального периода, обязательно обуславливается системной дерусификацией всех сфер интеллектуальной и культурной жизни Украины.
Самые элементарные методы этого уже задействованы: началось переименование городских улиц, станций метро, сбрасывание с постаментов деятелей чужой культуры. Но опустевший постамент способен пробуждать только раздражение и не несет в себе никакого креативного потенциала. Устранение из школьных программ российской классики оставит пустоту, стихийное заполнение которой может иметь скорее деструктивные последствия, чем ожидаемое духовное оздоровление.
За последние тяжелые два месяца как-то подзабылось то, что в предыдущий год тревожило и беспокоило филологов-украинистов. А стоит напомнить, что в кулуарах Министерства образования и науки Украины циркулировала идея отказаться от преподавания в школах украинской литературы как отдельного предмета и слить ее с другими предметами в общегуманитарный гибрид. В высшей же школе литературоведческие кафедры были поставлены перед необходимостью сокращения трети преподавательских должностей, что непременно влекло за собой отказ от ряда специальных предметов, которые просто некому было бы читать. Мотивировалось все это необходимостью унифицировать соотношение количества преподавателей и студентов для разных специальностей. Попытки доказать стратегическое значение украиноведческих дисциплин как для гражданского, так и для профессионального формирования студента не имели особого успеха.
Захватническая война, идеология которой строится на полном отрицании идентичности украинской нации и ее культуры, ставит систему образования Украины перед необходимостью качественного переосознания воспитательной роли нашей литературы. И речь не только о сохранении украинской литературы как отдельного школьного предмета и защите университетских программ и преподавателей, обеспечивающих их реализацию. Необходима существенная корректировка программ с учетом визуализированных враждебной пропагандой опасностей.
Ведь уязвимым местом школьного воспитания является крайне поверхностное или мифологизированное представление об истоках украинской культуры, ее интегрировании в общеевропейское культурное пространство, о продолжительности традиций и новаторских исканиях ренессансных гуманистов, барочных поэтов и драматургов. Сведение украинской литературы к ряду однообразных текстов, где паны угнетают крепостных, а крестьянство восстает против социальной гнета, уничтожает патриотическое самосознание учащихся. Практически отсутствует в сознании школьных учителей и учащихся понимание аристократического характера культуры украинских средневековых и раннемодерных элит, полноправного присутствия «русьского», то есть украинского, сегмента в культуре Речи Посполитой XV-XVIII вв. Изучение конфессионально окрашенных текстов до сих пор построено так, что вызывает религиозную нетерпимость и закрепляет априорно враждебное отношение к объектам критики Ивану Вишенскому или раннему Мелетию Смотрицкому.
Институт литературы имени Т.Г.Шевченко еще в 1990-е гг. предлагал принципиальные изменения в программу украинской литературы. Но консервативный характер школьных методик и психологическая зависимость большинства чиновников посткоммунистической Украины от российских имперских мифов, унаследованных советской доктриной и распространяемых в современной России, сделали невозможными радикальные изменения в подходах к изучению национальной письменности.
В настоящее время такие изменения неизбежны. Вряд ли их смогут осуществить заслуженные методисты, монополизировавшие за прошедшие десятилетия подготовку школьных программ. Необходимы новые идеи. Необходимы личности, способные к нетривиальному мышлению. Необходимы смелость и ответственность высокопоставленных должностных лиц, от которых зависит внедрение этих идей в жизнь.
А еще – необходима государственная программа поддержки и защиты изучения украинской литературы на разных уровнях образования, гарантирующая сохранение интеллектуального потенциала филологической науки и формирование благодаря ей зрелого гражданина, осознающего свою идентичность и надежно защищенного от враждебных мифов.
Архиепископ Игорь Исиченко, доктор филологических наук, профессор
Харьков, 18 апреля 2022 г.
